Любовь к драконам обязательна (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна (онлайн книга без TXT) 📗
- Господа стражи! – привлекая внимание служителей порядка, громко вымолвила я. Для пущей важности подбоченилась и выставила вперед ногу. Господа стражи уставились на меня с искренним недоумением. Немедленно вспомнила об обувной несуразице, и ноги сами собой встали, как учили в Институте благородных девиц – пятками вместе, носками врозь.
- Что за возмутительный грабеж честных граждан королевскими служащими? - сурово вопросила я.
- Да! Грабеж средь бела дня! – поддакнула приободрившаяся мачеха Летиция.
- А вы кто, дамочка? – почесал взмокший лоб капитан.
- Я первая спросила! – фыркнула я и принялась расстегивать манжету на платье. В обнимку с тяжелыми колбами из закаленного стекла, заинтригованные стражи следили за внезапным раздеванием визитерши.
- Судебный заступник семьи Амэт! – с важным видом объявила я и продемонстрировала капитану запястье с поблескивающим серебристым гербом королевства. Метку ставили при вступлении в гильдию судебных заступников.
Чего не сделаешь, чтобы не разочаровывать родственников? Даже членские взносы каждый месяц начнешь платить, лишь бы дома не догадались, что единственный в их семье человек с высшим образованием уже год безуспешно пытался осчастливить всех ручных драконов королевства. Но пока только одного чуть собственными рученьками до смерти не закормил. Бедняжка Поппи, надеюсь, что его… кхм… ее… откачали.
- Заступничек, значит, пожаловал, - процедил сквозь зубы капитан. Жаль, не сплюнул на пол, тогда бы его можно было обвинить не только в грабеже, но и в запоганивании чужого имущества. Но видимо, у меня так алчно блеснули глаза за круглыми очками, что он громко сглотнул слюну, и на шее, над завязкой плаща, дернулся выпирающий кадык. Мол, мы тоже не пальцем рисованы.
Надо было с чего-то защиту начинать. Начала с того, что поправила на носу очки и выгнула бровь.
- Позвольте повторить вопрос, по какому праву вы уносите из заведения «Душевное питье» алхимические установку для проведения учебных опытов?
Чего?!– выразительно отразилось на лицах абсолютно всех участников драмы. Я сама не очень поняла, что сболтнула, но слово не воробей. Слава Святым угодникам, мне поддакнула матушка:
- Именно! Да! Алхимическую установку.
- Это же запрещенный самогонный аппарат! – возмутился самый молоденький страж.
И тут настал мой звездный час. Вернее, звездный час наставницы Ру, выдававшей по сто раз за занятие по правам благородных девиц:
- Чем докажете?
- Нам пришло письмо! – выпалил оппонент, но увидев, как у старшего посерело лицо, моментально прикусил язык и покрепче прижал к груди медные трубки самогонного аппарата.
- Неужели? - улыбнулась я, немедленно почувствовав, как под ногами перестает плыть пол. – Покажите мне предписание, что вы имеете право конфисковать чужую собственность по бездоказательному доносу.
С пафосным видом я протянула раскрытую ладонь, требуя бумагу. Обычно такими мелочами городские стражи пренебрегали, чтобы лишний раз не досаждать мировому судье. По слухам господину раздражительному и ненавидевшему, когда его тревожили ради каких-то там самогонных аппаратов.
- Тьфу! – сплюнул капитан. Я уже хотела объявить, что за опоганивание чужого имущества напишу жалобу, но он быстро протер пол подошвой и с грохотом водрузил колбу на стол. От вопиющего неуважения к частям разобранной «деточки», отец чуть за сердце не схватился.
- Господа стражи, поосторожнее с чужим имуществом! – осознав, что противник разгромлен всухую, матушка поднялась из-за стола и вальяжной походкой направилась к стражам.
- Извините за беспокойство, уважаемая…
- Законопослушная! – наставительно указала она.
- Уважаемая, законопослушная хозяйка, – процедил сквозь зубы капитан и смерил меня нехорошим взглядом: - Где ж вас таких умных-то только учат?
- В институтах благородных девиц.
Судя по скептическому взгляду блюстителя порядка, под розовым ободком, мятым платьем и разноцветными туфлями благородство во мне распознать было сложновато.
«Непреодолимые обстоятельства», наконец, вышли из трактира. Всей семьей, прячась за занавесками, мы проследили, как они загружались в черную карету. Напоследок капитан бросил в сторону заведения, располагавшегося в бревенчатом, ещё дедом Амэтом построенном доме, нехороший взгляд.
- Точно хочет вернуться, - буркнула Летиция.
- Святые угодники, думал, что потеряю свою деточку, - просюсюкал отец, оглаживая забытую на столе колбу.
- Старый дурень, – рявкнула мачеха и отвесила мужу смачный подзатыльник.
- За что? - вжал он голову в плечи.
- Говорила же, ставь дома в погреб. А ты: виски любит воздух, виски любит воздух! – передразнила она и протянула ко мне руки, призывая в теплые материнские объятия: - Иди ко мне, Цветочек. Выступила ты прекрасно, но могла бы причесаться.
- Не успела, – позволила я расцеловать себя в две щеки.
- Кстати, – матушка посмотрела мне в лицо, - а кто бы тот мужчина?
В трактире наступила пронзительная тишина. От любопытства даже дядька Невиш и кухарка Олив высунули носы из кухни. Я оглядела замершее семейство вороватым взглядом и громко вымолвила:
- Слушайте, так есть хочется. Накормите судебного заступника?
Все дружно оглянулись к Олив.
- Сейчас яишенку сварганю, - всплеснула она полными руками.
- Не надо варганить, – жалобно попросила я. - Просто пожарь.
Ела, как смертник перед казнью. В смысле, сидела за столом, а с другой стороны, едва поместившись на лавке, за мной пристально наблюдали родственники. Как будто считали каждый проглоченный кусок, и завтрак закономерно застревал в горле. Никакого удовольствия!
Вообще, глядя на мое семейство, вовек не догадаешься, что именно я родилась с фамилией Амэт. Яркая и черноволосая, как цыганка, Эзра пошла в Летицию, низенькая полненькая Арона походила на моего отца, будто кровная дочь, и только я казалась родственницей швабре. В смысле, высокая, худая и с невыразительными формами. В детстве мачеха думала, что меня прокляли, потому что поесть любила я, а округлости копились у Ароны.
- Что? – пропыхтела я с набитым ртом.
- Он сказал, что вы сослуживцы, - начала Летиция.
- Сослуживцы? - Аппетит мигом пропал, а сердце бухнуло в желудок и стало оттеснять глазунью обратно к горлу. С преувеличенной осторожностью я отложила вилку и отодвинула тарелку.
- Да, - согласилась мачеха, – представительный такой, в дорогом костюме. Сразу видно, что судебный заступник. И карточка красивая.
- Красивая карточка, несомненно, важна, - поддакнула я, чувствуя, что в горле неприятно пересохло. - А можно ее посмотреть?
- Он тебе, что ли, не показывал? – сощурилась мачеха.
- Хочу сравнить, у кого лучше бумага.
Она полезла в шикарное декольте и вытащила несколько помятый белый прямоугольник. Я взяла визитку в руки и вдруг почувствовала, как задергалось нижнее веко на правом глазу.
- Худой он очень, - вздохнула Арона. – Красивый, но худой.
- У тебя все худые, кто весит меньше двухсот фунтов, – насмешливо прокомментировала Эзра.
- Держись от него подальше, - нравоучительно заключил отец, - потому что приличный мужчина так девицу через порог родительского дома переносить не будет!
- Как?
- На плече! Как мешок картошки!
- Мешок картошки? - слабым голосом переспросила я и принялась с жадностью хлебать воду.
На глянцевой дорогой карточке стоял герб родной конторы и имя, каким пугали стажеров. Таннер ди Элрой. Другими словами, я была обречена.
***
Моя лучшая подруга Фэйр любила приговаривать: умирать, так с музыкой. Я решила, что буду выставлена со службы только торжественно. Надела черное платье и дерзкий красный шарфик, чтобы всем продемонстрировать, какой черной жемчужины они лишаются! День, как назло, выдался совершенно не траурный, по-апрельски солнечный и теплый. В такой даже грустить о том, что осталась безработной – моветон.
