Место, где живёт счастье (СИ) - Чекменёва Оксана (полные книги .txt) 📗
Меня удивило то, что рука Элли оказалась такой же холодной, как и у Кристиана. Когда мы вернулись домой, я спросила его об этом.
– Элли – бессмертная, – пояснил он мне.
– Как Эбби? – удивилась я, потому что Эбби-то как раз была одной со мной температуры.
– Нет. Просто недавно мы узнали способ делать наших половинок бессмертными. Элли уже стала такой, и ещё Каро, ты с ней скоро познакомишься. А Эбби бессмертная сама по себе. Она такой родилась, это её дар.
– То есть, обычные человеческие женщины могут стать бессмертными? – у меня отпала челюсть.
– Да. Соглашаются не все, приобретённое бессмертие налагает массу ограничений на того или ту, кто его получает, некоторые даже могут счесть это проклятием. Но для половинок разлука страшнее всего, и они соглашаются. Просто сначала ждут, когда дети подрастут.
– То есть… кто угодно может стать бессмертным? – я всё ещё старалась это осознать. В голове укладывалось с трудом. Оборотни и гаргульи изначально были чем-то удивительным и фантастическим, их бессмертие я восприняла довольно спокойно, и восемьдесят шесть лет Кристиана, и полторы тысячи – Дэна. Да, была удивлена и несколько шокирована, но довольно быстро приняла этот факт и успокоилась. Но приобретённое бессмертие простых люди, не обладающих даром – это было невероятно.
– Мы будем вместе вечно, – прошептал мне Кристиан, крепко обнимая. – Мы никогда не расстанемся.
И я догадалась, что он знал это с самого начала – то, что сделает бессмертной и меня тоже. Не говорил мне, но сам знал. И я вдруг поняла, что соглашусь. Не знаю, какие там ограничения, почему это считают проклятием, наверное, не просто так. Но это неважно. Ради того, чтобы быть с Кристианом, я согласна на что угодно, на любые ограничения, на любое проклятие. Это неважно.
К тому же, решение принимать мне явно не завтра. Так что буду пока просто наслаждаться жизнью с Кристианом без всяких ограничений.
И этой темы я решила больше не касаться. Принять как данность, и отложить в сторонку, пока не понадобится. У меня и без того было о чём подумать – столько нового и интересного происходило в моей жизни каждый день.
Арти расцветал, живя в семье, а не в интернате, и регулярно принимая «лекарство». У него появились друзья, с кем-то из них он мог поболтать, как, например, с Эриком или Дэном, или просто поиграть, сидя рядом и обмениваясь прикосновениями, как с Льюисом. Мальчики могли подолгу собирать вместе фигурки из лего или возиться в песочнице. И обоих как-то совершенно не смущало то, что общаться они могут разве что прикосновениями. Льюис мог просто взять руку Арти и положить на слепленный им куличик, чтобы тот оценил его работу. При этом Льюис болтал, Арти жестикулировал, но они как-то умудрялись понимать друг друга.
Пока мальчики играли вместе, я, как правило, общалась с Эбби. Мы устраивались неподалёку, держа детей в поле зрения, и говорили обо всём на свете. Мне было удивительно легко общаться с ней, и хотя я уже знала, что Эбби более трёхсот лет, мне это совершенно не мешало. Ну, то есть сначала я была, конечно, шокирована, но в последнее время к состоянию шокированности я тоже привыкла. Так что отмахнулась и от этого тоже. При нашем общении, я возраста Эбби не чувствовала, она стала мне замечательной подругой, так стоит ли зацикливаться на цифрах? Уж точно не в этой удивительной семье.
В общем, теперь у меня была подруга, чего мне так не хватало последние несколько лет, с тех пор, как моё детство внезапно закончилось. И я наслаждалась нашим с Эбби общением. Она рассказывала мне о своей прежней жизни, до встречи со спасшим её Ричардом, о Долине и её обитателях, выслушивала меня, давала советы. Было похоже, что и ей тоже очень нравится наше общение.
Во время этих визитов Кристиан оставлял нас вдвоём, «чтобы вы, девочки, могли вдоволь наболтаться». Он понимал, что хотя я не могла представить жизни без него, в некотором личном пространстве и круге общения я тоже порой нуждаюсь. И я была благодарна ему за это понимание.
Спустя несколько дней приёма «лекарства», ножки Арти полностью излечились. Точнее – не сами ноги, а тот участок мозга, что прежде не позволял ему свободно ими владеть. И теперь он не просто ходил без поддержки по комнате, в которой уже прекрасно ориентировался, он даже начал понемногу бегать, конечно, по абсолютно безопасной и пустой дороге, недалеко и под нашим с Кристианом наблюдением, но он бегал! Более того, он потихоньку учился кататься на велосипеде. Страховочные колёсики не позволяли потерять равновесие, так что пока он просто крутил педали, в то время как кто-нибудь из нас или других обитателей Долины – желающих хватало, – бежал рядом, придерживая руль. Для меня это было просто чудо, о котором, пару недель назад я и мечтать не могла – мой братишка на велосипеде!
На пятое утро пребывания в Долине нас ждал новый сюрприз. Обычно, проснувшись, Арти звал меня, уже зная, что я его обязательно услышу, благодаря радио-няне. Но в этот день, вместо привычного: «Ши-инни», я услышала из динамика хлопки в ладоши – сигнал, к которому Арти пока не прибегал. Быстро примчавшись в его комнату, я прикоснулась к плечу мальчика, показывая, что я рядом. Прекратив хлопать в ладоши, он возбуждённо обратился ко мне:
«Что это? Что это?»
«Где?» – не поняла я.
«Там! – Рука мальчика махнула в сторону окна. – Не так, как всегда! Что это?»
«Как всегда – это вот так?» – спросил Кристиан, и плотное жалюзи опустилось на окно, погружая комнату в полумрак.
«Да. Что это было?»
«Это был свет», – я, наконец, догадалась, что имел в виду Арти, и слёзы радости потекли по моим щекам. Арти начал видеть. Нет, я, конечно, знала, что это произойдёт, уже не сомневалась ни капельки, но, всё равно, это было неожиданно. И безумно радостно.
«Свет, – Арти повторил незнакомый жест. – Красиво».
Кристиан снова нажал на кнопку пульта, который держал в руках, и комнату вновь залило утреннее солнце. Арти заулыбался.
«Красиво! Свет! – и он чётко повернул лицо в сторону окна. Он смотрел! Его взгляд, впервые в жизни, был направлен на то, что для него пока было просто светлым пятном. Прежде неподвижные и бесполезные зрачки нашли свою цель.
– Тише, Джинни, не плачь, – обнимая меня, шепнул Кристиан. – Всё хорошо, всё так, как и должно было быть.
– Я знаю, – шмыгая носом, кивнула я, наблюдая, как Арти то закрывает глаза ладошками, то снова открывает, найдя для себя новую забаву. – Просто… Он видит, Кристиан!
– Пока его зрение восстановилось, дай бог, на пару процентов, – улыбнулся мой муж. – Но это уже началось, и теперь не остановится. Погоди, я сейчас.
Он вышел, и вскоре вернулся с маленьким фонариком. Попросив Арти минуточку посидеть спокойно, он направил свет ему в глаза. Арти заулыбался, а Кристиан нахмурился.
– Не понимаю. Зрачок должен сокращаться, но этого нет.
У меня сердце замерло от его слов. С Арти что-то не так? Но он же увидел свет.
– Дай-ка, я посмотрю, – и неизвестно откуда появившийся Джеффри отстранил Кристиана и сам заглянул в глаза Арти, включая и выключая фонарик. Потом улыбнулся, глядя на моё встревоженное лицо.
– Не пугайся, Джинни, всё в порядке. Зрачок Арти сокращается, но столь слабо, что твой глаз, Кристиан, этого пока уловить не в состоянии. Но я это вижу, и весьма отчётливо. Процесс начался. Просто малыш ещё не видит свет так, как мы, для него это пока тёмно-серое пятно, чуть светлее привычной ему темноты. Обычный глаз разницы и не заметил бы, но для Арти это нечто новое и неведомое. И, что самое замечательное – он начал фокусировать взгляд, пусть пока просто в нужном направлении, значит, атрофировавшиеся без работы мышцы глаз тоже восстанавливаются. Ну, удачи вам, я буду заглядывать.
С этими словами Джеффри исчез так же внезапно, как и появился. А мы остались, радуясь этому небольшому, но в то же время огромному шагу Арти к выздоровлению.
В следующую пару дней любимыми игрушками Арти стали лампы, выключатели, фонарик, подаренный ему Кристианом, пульт от жалюзи. Он мог часами включать и выключать свет, наслаждаясь получающимся эффектом. При этом то, что он видел, становилось для него всё ярче и ярче, вызывая всё новый восторг. К концу второго дня даже я могла заметить лёгкое сокращение зрачка Арти от падающего на него луча света. Конечно, до полного выздоровления было далеко, к тому же мальчику ещё предстояло научиться пользоваться своим обретённым зрением, что тоже требовало времени, но лиха беда начало. Справимся.
