Двор Тумана и Ярости (ЛП) - Маас Сара (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Рис отправил меня на безнадежное дело? Может быть, здесь ничего и не было. Может, этот предмет уже забрали. Такое было бы вполне в его духе. Поддразнить меня в лесу, увидеть какого рода вещи заставят мое тело среагировать.

И может, в тот момент я обижалась на Тамлина достаточно, чтобы насладиться той смертельной долей флирта. Наверное, я была таким же монстром как и женщина, что пряла передо мной.

Но если я была монстром, тогда и Рис им был, предположила я.

Рис и я были одинаковыми — не только из-за силы, что он мне подарил. Я бы не удивилась, если бы Тамлин тоже возненавидел меня, как только понял, что я и правда ушла.

Затем я почувствовала это — словно хлопок по плечу.

Я повернулась, наблюдая одним глазом за Ткачихой, а другим за комнатой, обходя лабиринт столов и мусора. Он притягивал меня к себе словно маяк — луч света, в котором сквозила полуулыбка Рисанда.

«Здравствуй», казалось, он говорил. «Ты наконец пришла забрать меня?»

Да — да, хотелось сказать мне. Даже когда часть меня желала совсем другого.

Ткачиха пела позади меня:

«Что он сделал с глазами столь ясными?

В альт вставил с рассветом красным

Что он сделал с языком столь жестким?

С языком новым и звук стал четким.»

Я последовала за пульсацией — по направлению к висящей у очага полке. Ничего. И на второй полке ничего. Но на третьей, чуть выше уровня глаз… Там.

Я почти почувствовала его солоновато-цитрусовый запах. Костерез был прав.

Я поднялась на цыпочки, чтобы изучить полку. Старый нож для писем, книги, обтянутые кожей, к которым мне не хотелось прикасаться или нюхать, горсть желудей, потускневшая корона из рубинов и яшмы, и…

Кольцо.

Кольцо из переплетенных золотых и серебряных нитей, с вкраплениями жемчуга и украшенное глубоким, насыщенным синим камнем. Словно сапфир, но что-то другое. Я никогда не видела такого сапфира, даже в мастерской моего отца. Этот… Я готова была поклясться, что в этом тусклом свете круглая, непрозрачная поверхность камня излучала очертания шестиконечной звезды.

Рис — на нем стояло имя Риса.

Он отправил меня сюда за кольцом?!

Ткачиха пела:

«Третья струна зазвучала сперва,

Узрите вон там моего отца-короля».

Я наблюдала за ней еще мгновение, оценивая расстояние между полкой и открытой дверью. Схвачу кольцо, и через секунду я выберусь. Тихо, тихо, спокойно.

«Потом зазвучала вторая струна,

Узрите вон там мою мать, что царевной была.»

Я опустила руку к одному из привязанных к моим бедрам ножу. Когда я вернусь к Рису, возможно, я ударю его им в живот.

Это быстрое, мимолетное воспоминание о фантомной крови, покрывающей мои руки. Я знала какого это — вонзать кинжал в кожу, кости и плоть. Знала, как будет стекать кровь, как он будет стонать от боли…

Я отгородилась от этой мысли, даже когда могла почувствовать кровь тех фейри, стекающую по той моей человеческой части, которая не умерла и не принадлежала никому, кроме несчастной меня.

«И вот зазвучали три струны:

«Узрите вон там мою сестру, что утопила меня, по желанию своему.»

Моя рука была тихой, словно последний вдох умирающего, когда я схватила кольцо с полки.

Ткачиха перестала петь.

Глава 21

Я замерла. Кольцо теперь покоилось в кармане моей куртки. Она закончила последнюю песнь, может быть, она начнёт другую.

Может быть.

Прядильное колесо начало замедляться.

Я сделала шаг в сторону двери. Затем другой.

Все медленнее и медленнее, каждый оборот древнего колеса становился длиннее предыдущего.

Всего десять шагов до двери.

Пять.

Колесо совершило последний оборот, так медленно, что я могла различить каждую его спицу.

Два шага.

Я повернулась к двери в тот момент, когда она дернула белоснежной рукой, хватая колесо и полностью останавливая его.

Дверь с лязгом закрылась передо мной.

Я рванулась к ручке, но ее там не было.

Окно. Нужно добраться до окна..

— Кто в моем доме? — мягко спросила она.

Страх… Чистый, концентрированный страх накрыл меня, заставляя вспомнить. Вспомнить, каково это — быть человеком, слабым и беспомощным. Вспомнить, каково это — сражаться за свою жизнь, за каждый вздох и быть готовой сделать что угодно, лишь бы остаться живой.

Я добралась до окна рядом с дверью. Запечатано. Ни единой защелки, никакой возможности открыть его. Только стекло, но оно не было стеклом. А чем-то крепким и непробиваемым.

Ткачиха повернула свое лицо в мою сторону.

Волчица или мышь — это не имело значения, потому что я стала просто животным, пытающимся выжить.

Под её красивыми черными волосами, её гибкое молодое тело покрывала серая кожа, морщинистая, обвисшая и сухая. А там, где должны были сверкать её глаза, были черные гноящиеся впадины. Её губы иссохли до глубоких, чёрных вертикальных полос вокруг пасти, полной острых пеньков-зубов, будто она перегрызла слишком много костей.

И я знала, что вскоре она будет грызть мои кости, если я отсюда не выберусь.

Её нос — наверное когда-то дерзкий и красивый, а сейчас наполовину ввалившийся — расширился, когда она принюхалась в мою сторону.

— Что ты такое? — сказала она своим молодым и прекрасным голосом.

Выбраться. Выбраться, мне нужно выбраться…

Был другой выход.

Один самоубийственный, безрассудный выход.

Я не хотела умирать.

Я не хотела быть съеденной.

Я не хотела оказаться в той блаженной темноте.

Ткачиха поднялась со своей маленькой табуретки.

И я знала, что отведённое мне время кончилось.

— Что такое как все? — рассуждала она, делая изящный шаг в мою сторону, — но не похожее на всех?

Я была волчицей.

И я могу укусить, если меня загнать в угол.

Я рванулась к единственной зажженной свече на столе в центре комнаты. И швырнула её в стену с ткаными нитями — в эти ничтожные, темные катушки нитей. Сплетенные тела, кожи и жизни. Пусть они будут свободны.

Взметнулся огонь, и визг Ткачихи был таким пронзительным, что я подумала, что моя голова сейчас взорвётся и кровь закипит в жилах.

Она бросилась к пламени, словно пытаясь потушить его своими безупречными белыми руками; её рот, полный сгнивших зубов, был открыт и издавал такие крики, будто в ней нет ничего, кроме чёрной преисподней.

Я помчалась к затемнённому очагу. Точнее, к камину и дымоходу над ним.

Дымоход узкий, но достаточно широкий для меня.

Недолго раздумывая, я схватилась за выступ и подтянулась вверх, выгибая руки. Сила бессмертных помогла мне преодолеть только часть пути, прежде чем я почувствовала слабость и истощение.

Я сама им позволила сделать меня такой слабой. Склонилась, поддалась, словно дикая лошадь со сломленным духом.

Закопченные кирпичи были шаткими и неровными. Идеально, чтобы по ним вскарабкаться.

Быстрее — я должна двигаться быстрее.

Но мои плечи царапались о кирпичи, и здесь воняло — мертвечиной и горелыми волосами, и был маслянистый налёт на камне, будто растопленный жир…