Между Призраком и Зверем - Сурикова Марьяна (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Солнце за стенами башни клонилось к закату, и страж все чаще бросал взгляд в окно. Он ждал, я понимала это, как и знала, что граням незачем долго тянуть. Придет ночь, и мы перенесемся в храм, а потому старалась запечатлеть в памяти каждую проведенную вместе минуту и сохранить как можно дольше волшебное послевкусие единственного поцелуя.
– Почему именно храм? – спросила я Призрака, когда он вновь обернулся ко мне.
– Чистая энергия проникает в мир по-разному, не только через порталы, – он прижал мои ладони к своим щекам, прикрыл глаза и замолчал, будто вдруг устал говорить.
– Я видела в стенах прошлого семерых стражей, – решилась нарушить это молчание через несколько минут и легонько скользнула пальцами по его щеке, – вокруг них было какое-то строение, а еще круг из камней на полу. Раньше радужную магию вершили в особенных местах?
Вернон кивнул, все так же сжимая мои ладони.
– Именно в тех местах люди строили храмы позже? Это все по заветам предков, которые управляли чистой силой?
Дождавшись еще одного кивка, я тихонько уточнила:
– А в какой храм ты перенесешь меня?
Он вздохнул, словно я мучила его своими расспросами, но ответил:
– Где мы были в первый раз.
– На окраине столицы, недалеко от пансионата? А прочие девушки…
Я резко прервала расспросы, когда Призрак поднял голову и взглянул мне в глаза.
– Извини, – выдохнула.
– Это опьянение чистой силой, Миланта, – ответил Вернон, – не извиняйся. Избавляясь от части человеческих слабостей, страстей и страхов, начинаешь ощущать себя неуязвимым. Это проходит по велению граней или со временем. После наступает равнодушием за благо воспринимается возможность вновь что-то ощущать.
Он снова задумался и замолчал, а я тихонько высвободила одну ладонь, чтобы коснуться белоснежных прядей. Пока перебирала их между пальцами, вспоминала настоящие русые волосы Вернона, веселый и живой взгляд синих глаз. Нет, я не жалела о своем решении. У него тоже должен быть выбор, пусть и много лет спустя. Если могу помочь, то помогу. Это будет честно. Так я хоть немного отплачу ему за заботу и то, что благодаря ему вырвалась из лап императора. А Кериас… о нем не хотелось думать и вспоминать не хотелось. Его я не понимала, не могла предугадать, с ним я не ощущала чудесного покоя с толикой грустной нежности. С ним чувства казались слишком резкими, пламенными и обжигающими, такими, от которых хотелось сбежать.
Последний лучик солнца погас, а на потемневшем небосводе зажглись звезды. День ушел, и взгляд смотревших на меня синих глаз неуловимо изменился. Он вновь стал холодным и равнодушным, пальцы, сжимавшие мои ладони, разжались, и Призрак поднялся. Я не смотрела на его руки, понимая, что вновь увижу радужный кинжал, потому предпочитала любоваться совершенными чертами спокойного лица. Очнулась, лишь когда он поманил за собой, вниз по лестнице, к старому переходу.
Полуразрушенный храм встретил нас тишиной и запахом пыли. На потрескавшемся каменном алтаре давно уже не оставляли даров. Много веков назад люди позабыли старую религию, начав восславлять светлейших богов. Говорят, они когда-то жили в реальном мире. Маги древности, сильные и справедливые, кого и века спустя люди просили о защите и помощи. А, может до были древние стражи света? Наверное, потом мы и о богах позабудем, и заброшенных храмов, подобных этому, будет становиться все больше.
Я повернулась к стражу, отвлекаясь от собственных отстраненных рассуждений, и Вернон шагнул ко мне. Наклонился, поднял на руки и донес до каменной плиты. Уложил бережно и замер, глядя на меня, словно пытался замедлить стремительно бегущее время, но уже через минуту черты его лица вновь застыли, а в вытянутой ко мне ладони обнаружился ритуальный кинжал.
Я без колебаний схватилась за сияющую рукоять, а Вернон отвернулся, вскинул ладони, и вся внутренняя часть храма преобразилась, по стенам пробежали радужные волны, формируя нечто вроде купола со мной в центре, а старые потемневшие стены заискрились, точно усыпанные драгоценными камнями.
Призрак опустил руки и сошел с возвышения, остановившись неподалеку, застыл неподвижной статуей, а камень на моей груди нагрелся и завибрировал. Я сделала вдох и принялась негромко повторять слова ритуала. Сейчас все казалось правильным, и на душе царило спокойствие. Так мирно и легко мы вошли в храм, так свободно я ощущала себя на холодных плитах древнего алтаря, что ничего не боялась.
– Когда невинная кровь омоет клинок, когда пройду ритуал до конца и не побоюсь доказать, что достойна, не сделаю попытки обманом получить награду и не оскверню соглашение, тогда приобрету все, заслуженное по праву.
С последним словом грудь пронзила столь резкая боль, что я выгнулась и ощутила прижатый с левой стороны кончик острого кинжала. Все чувства, все эмоции, потери которых даже не заметила, вдруг нахлынули стремительно, и на глазах вскипели слезы. Я судорожно задышала, кожа покрылась холодным липким потом. Высшие силы! Я не думала, что настолько разучилась чувствовать!
Переведя взгляд на Вернона, удивилась, насколько в теперешнем восприятии он оказался непохож на человека. Холодный, неподвижный, недоступный. Память услужливо нарисовала события, произошедшие с момента встречи со стражем, заканчивая последними минутами, проведенными в башне. И я опустила глаза вниз, на сверкающее острие напротив сердца.
Свечение радужной рукояти становилось все интенсивнее, а тепло камня на моей груди ощущалось все сильнее. Готова ли я отдать жизнь за свободу этого мужчины? Правда готова? Не совершила ли прежде преступления, за которое клинок покарает меня? Ведь я держу в своих руках кинжал, лишивший жизни бессчетное количество людей. А те девушки, до меня, они тоже оказались настолько чисты, что вошли в грани, но при этом окончили жизнь здесь, на алтаре. Погибли совсем-совсем юными, не успев толком узнать жизнь, влюбившись, как и я, в стража граней. Непоколебимого, невозмутимого, мало похожего на человека, столь отличного от обычных мужчин, знавшего так много и так мало способного чувствовать.
Я ощутила, как быстрее забилось сердце, и зажмурилась изо всех сил. Только не бояться, ничего не бояться, просто верить, что достойна, верить в ту идею, которая еще минуту назад казалась единственной и самой правильной. Верить в спасение, вспомнить другого Вернона, смеющегося, беззаботного, с русыми волосами, с искрящимися синими глазами. Только верить…
Я сжала зубы, задержала дыхание и надавила на рукоять кинжала, настолько острого, что он способен был легко пройти сквозь камень, а не только разрезать тонкую ткань обычного платья.
Тихий скрип скользящего по корсету лезвия заставил недоуменно распахнуть ресницы и взглянуть на клинок. Я быстро вернула его назад, в изначальное положение, ощутив, как задрожал вдруг нож в моей руке. Что это? Почему он не проходит сквозь… Платье! Платье от мадам Амели. Подарок Кериаса. Обычный летний наряд, не тот, на хитроумных крючках и завязках, а самый простой, сшитый из обычной материи… Из обычной ли? Клинок завибрировал сильнее, а державшая его рука вдруг стала какой-то чужой, непослушной.
Нет. Я не обманула! Я готова. Давление стало сильнее, блеск кристалла сделался таким ярким, что ощущалась резь в глазах. Нет. Клинок, напитанный мощью света, медленно-медленно разрушал звенья зачарованной материи, его магия была сильнее. И страх охватил меня!
Шум взрыва, грохот посыпавшихся камней и сила, вырвавшая из руки радужный нож, а ещё веселый голос с легкой хрипотцой: «Привет. А что вы здесь делаете?» – все это показалось плодом разыгравшегося воображения. Может, я уже умерла?
Я потерла глаза и привстала на локте, заметив огромную дыру в стене и проходящего сквозь мерцающую сеть Кериаса. За его спиной толпились одетые в черную форму ищейки. Зверя окружал светлый кокон, благодаря которому он и миновал радужную защиту, зато все, кто попытался проникнуть внутрь следом… Ослепительная вспышка, и ищеек отбросило от разрушенной стены в темноту. Радужные грани резко потеряли прозрачность, сформировав иную преграду, и в центре храма оказались я, Кериас и повернувшийся к визитеру Призрак.
