Девушка в башне (СИ) - Арден Кэтрин (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Иванович в ярости. Вася здесь привяжет Ольгу – и ее мужа – к обману, разозлит великого
князя больше. Кто это придумал?
«Касьян, – подумала Ольга. – Касьян Лютович – новый игрок, загадочный князь. Как
же лучше пробраться ближе к великому князю? Это подставит Сашу и моего мужа.
Дураки этого не видят».
Это была их ошибка, и она извлечет из этого выгоду. Что еще могла сделать княгиня
в башне? Ольга выпрямила спину и заговорила спокойно:
– Пусть ко мне придут мои женщины, – сказала она Варваре. – Подготовь комнату
для Васи, – она замешкалась. – Пусть снаружи будет засов, – Ольга сцепила ладони на
животе, костяшки побелели. Но она держала себя в руках, не дрогнула. – Машу возьми с
собой, – добавила она. – Смотри, чтобы она не мешалась.
Маленькое мудрое личико Марьи было тревожным.
– Это плохо, да? – спросила она у мамы. – Что они узнали, что Вася – девочка?
– Да, – сказала Ольга. Она никогда не врала детям. – Иди, дитя.
Марья, послушная и с белым лицом, ушла за Варварой.
Слух разнесся среди гостей Ольги со скоростью пожара. Робкие собирали вещи,
сжав губы, они спешили. Но они мешкали из–за кокошников и плащей, из–за вуалей, так
что скоро стало слышно шаги – много шагов – на лестнице в башне Ольги.
Все в мастерской повернули головы. Те, кто хотел уйти, сели с подозрительной
живостью.
Дверь открылась, и два человека Дмитрия встали на пороге, сжимая руки Васи.
Девушка висела между ними, неловко укутанная в плащ.
Женщины охнули от волнения и потрясения. Ольга представляла их слова потом:
«Видели девушку в изорванной одежде, ее волосы свободно висели? О, да, я была там. В
день, что стал крахом для княгини Серпухова и Александра Пересвета».
Ольга смотрела на Васю. Она ожидала, что ее сестра прибудет подавленной – даже
кающейся – но (это же была Вася) глаза девушки гневно пылали. Мужчины бросили ее на
пол, она перекатилась, сделав падение изящным. Женщины охнули.
Вася встала на ноги, черные волосы свисали на лице и плаще. Она отбросила их и
посмотрела на испуганных женщин. Не мальчик, но и не ухоженная женщина из башни в
кружевах. Она была как кошка среди куриц.
Стражи возвышались в шаге за ней, скалились от хрупкости девушки и блестящей
тьмы ее волос.
– Вы закончили, – рявкнула на них Ольга. – Идите.
Они не двигались.
– Ее нужно запереть по приказу великого князя, – сказал один.
Вася на миг закрыла глаза.
Ольга склонила голову, скрестила руки на тяжелом животе с ребенком и – с видом,
поразительно похожим на ее сестру – холодно посмотрела на мужчин, пока они не
сжались.
– Идите, – сказала она.
Они замешкались, а потом развернулись и ушли, но с наглым видом: они знали, куда
дул ветер. Их плечи показывали Ольге, что творится вне ее башни. Она сжала зубами
нижнюю губу.
Засов звякнул, внешнюю дверь заперли. Две сестры смотрели друг на друга, толпа
женщин глядела на них. Вася сжимала плащ на плечах и сильно дрожала.
– Оля… – начала она.
В комнате стало тихо, чтобы не пропустилось ни слова.
Они уже получили достаточно сплетен.
– В купальню ее, – холодно приказала Ольга слугам. – А потом в ее комнату. Заприте
дверь. И оставьте там стражу.
* * *
Стражи – люди Дмитрия – шли за Васей к купальне, встали за дверью. Внутри ждала
Варвара. Она сняла с Васи разорванные вещи быстрыми движениями. Она не посмотрела
на сапфировый кулон, хотя долго глядела на проступившие синяки на руке девушки. Вася
едва могла видеть свою бледную плоть. Она предала ее.
Варвара, все еще не говорила, бросила воду на горячие камни печи, толкнула Васю
дальше, закрыла дверь и оставила ее в комнате.
Вася села на скамейку, голая в тепле, позволила себе впервые заплакать. Кусая кулак,
она не шумела, но плакала, пока петля стыда, горя и ужаса не ослабла. Она взяла себя в
руки, подняла голову к шепоту слушающего воздуха.
– Помоги, – сказала она. – Что мне делать?
Она не была одна, воздух ответил:
– Помни обещание, дурочка, – сказал толстый и едва заметный банник Ольги
шипением воды на камне. – Помни мое пророчество. Мои дни сочтены, может, то мое
последнее пророчество. До конца Масленицы все будет решено, – он был слабее пара,
лишь трепет воздуха отмечал его присутствие.
– Какое обещание? – спросила Вася. – Что будет решено?
– Помни, – выдохнул банник, и она осталась одна.
– Все черти одинаковые, – сказала Вася и закрыла глаза.
Она долго мылась. Вася хотела, чтобы это длилось вечно, хоть снаружи было
слышно тихие и грубые шутки стражей. Каждый выдох печи паром смывал все больше
запаха коня и пота, запаха ее вырванной с трудом победы. Когда Вася выйдет отсюда, она
снова будет девушкой.
Наконец, Вася, голая и потная, прошла в другую комнату, ополоснулась холодной
водой, вытерлась и оделась.
Нижнее платье, блузка и сарафан сильно пахли прошлой хозяйкой, тяжело свисали с
плеч Васи. В них она ощущала все оковы, от которых избавилась.
Варвара ловко заплетала волосы девушки.
– У Ольги Петровны есть враги, что хотели бы видеть ее в монастыре, как только она
родит, – рычала она Васе. – А ребенок? Столько потрясений для его матери с твоего
появления. Почему нельзя было тихо уйти, а не выставлять себя?
– Знаю, – сказала Вася. – Мне жаль.
– Жаль! – рявкнула Варвара с непривычными эмоциями. – Девицы так говорят. Вот
это, – она щелкнула пальцами, – твое «жаль», а великий князь даст еще меньше, когда
будет решать твою судьбу, – она завязала косу Васи обрывком зеленой шерсти и сказала.
– За мной.
Для нее была готова комната в тереме: тусклая, тесная, с низким потолком, но теплая,
ее грела снизу печь из мастерской. Еда ждала ее – хлеб, вино и суп. Доброта Ольги ранила
сильнее гнева.
Варвара оставила Васю на пороге. Последним Вася услышала, как задвинулся засов,
и она ушла тихим шагом.
Вася опустилась на кровать, сжала кулаки и не давала себе плакать. Она не
заслужила слезы, она причинила столько бед брату и сестре.
«И отцу, – насмехался тихий голос в ее голове. – Не забывай о нем. Твоя наглость
стоила ему жизни. Ты – проклятие своей семьи, Василиса Петровна».
«Нет, – шепнула Вася тому голосе. – Это не так».
Но было сложно помнить, что было правдой, в душной комнате, в давящем сарафане,
когда перед глазами было холодное лицо сестры.
«Ради нее, – подумала Вася, – я должна это исправить».
Но она не видела, как.
* * *
Гости Ольги разошлись, как только угасло волнение. Когда они ушли, княгиня
Серпухова тяжко прошла по лестнице к комнате Васи.
– Говори, – сказала Ольга, как только за ней закрылась дверь. – Извиняйся. Говори,
что не знала, что так произойдет.
Вася встала, когда вошла сестра, но молчала.
– Я, – продолжила Ольга, – тебя предупреждала, тебя и дурака–брата. Понимаешь,
что ты наделала, Вася? За ложь великому князю – куда ты приплела брата – тебя отошлют
в монастырь, если повезет, а то и судят как ведьму, и я не смогу помешать. Если Дмитрий
Иванович решит, что замешана и я, он заставит Владимира прогнать меня. Они и меня
отправят в монастырь, Вася. Они заберут моих детей.
На последнем слове ее голос оборвался.
Глаза Васи, огромные от ужаса, смотрели на лицо Ольги.
– Но… почему им отсылать тебя в монастырь, Оля? – прошептала она.
Ольга ответила так, чтобы наказать глупую сестру:
– Если Дмитрий Иванович сильно разозлится и решит, что и я в сговоре, он так
сделает. Но я не уйду от своих детей. Я отрекусь от тебя раньше, Вася, клянусь.
– Ольга, – Вася склонила блестящую голову. – Ты будешь права. Мне жаль. Мне так
жаль.
