Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Мечтательная Ксенольетта (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
Как только я удалилась, волк рычать перестал. Недолго переминался с лапы на лапу, а затем, виляя хвостом, словно пес домашний, двинулся к замершему Кейелу. Обнюхал колено и, скривив морду, чихнул. Вдруг взвизгнул громко, так что я подскочила и за кинжал ухватилась, а Кейел отшатнулся, попятился и, зацепившись пяткой за сучья, упал. Я шагнула вперед, но Ромиар удержал меня за плащ. Кейел сначала прикрывался от волка руками, будто тоже боялся, что тот покусает, но вскоре заулыбался и руки развел. Волк лизал ему пальцы, тыкался носом в ладони, лапами от счастья мох разрывал и раскидывал. Вскоре запрыгнул на грудь Кейелу и принялся лицо лизать. Из‑под духов, явившихся в мохнатом воплощении, послышался хриплый смех.
Еще минуты через две Кейел сидел рядом с волком и забавлялся с ним, позволяя запрыгивать к себе на плечи. А я тосковала все сильнее. Мивенталь встречали его так, будто век не виделись. Радовались, идиоты, даже не понимая, что он не помнит их. Он нас не помнит…
С призывом Мивенталь дорога пошла как минимум веселее. Кейел сиял радостью… И повод действительно был. Волк меня сторонился, на Дарока рычал, к Роми относился терпимо, но трогать себя не позволял. А вот к Кейелу бежал всякий раз, как он подзывал. Если парень не обращал внимания на духов, то они неслышно отставали. Недолго трусили по кустам, а потом и вовсе исчезали. И не попадались на глаза ровно до тех пор, пока Кейел не пожелает видеть их опять.
Как из леса просвет показался, выводящий к желтой пустоши региона Больших мостов, Елрех пришлось сблизиться с нами. Дальше она не могла помогать Ромиару своим отсутствием. А на опушке леса Кейел прощался с волком, словно с сердечным другом. Обнимал его, трепал по холке, что‑то нашептывал. Никто не смел просить их прекратить нежности и торопить, опасаясь обидеть духов.
– Надо же! – восхищался он, отходя от леса и постоянно оборачиваясь. – У нас многие Мивенталь пробовали звать, когда в лесу на медведей натыкались, а они не приходили. Знал бы кто, что они мне так благоволят!
Я усмехнулась, разглядывая с удовольствием счастливое лицо Кейела.
– У вас в лесу медведи водились?
– Всякое жило. И медведи попадались, и рыси разрывали сбежавших коз. От волков пастухи несколько раз скот отбить пытались. Толку не было. Если хищник разводился, – разговорился Кейел, видимо, от переизбытка добрых эмоций, – то пропитания им не хватало. Они из леса выходили, а в лесу и на разумных существ напасть могли. Поговаривали, что Мивенталь редко к кому снисходили. В косулю обернутся, недалеко хищников уведут – и больше помощи ждать не приходилось. А тут, глянь, Асфи, Мивенталь волком оборачиваются и даже потрогать себя дают.
Его слова наводили на интересные мысли. Я спросила промежду прочим:
– А ты в лесу совсем никогда в беду не попадал?
– Никогда. – Он с озорной улыбкой посмотрел на меня. Гордится удачей? – Мне и деду моему всегда везло. Его потому долго как лесничего берегли. Куда с ним ни пойдем, всегда со зверем тропами разминались.
– А остальным, значит, не везло? – я едва не прыснула от ехидного веселья.
Кейел, прищурившись подозрительно, покосился на меня. Оглянулся, заметил отстающего Роми и попросил:
– Асфи, надо шаг замедлить, Ромиару тяжело.
Я кивнула, оценивая землю впереди. В регионе Больших мостов почва твердая была, почти каменная. Любая поступь, даже самая мягкая и осторожная, слышалась глухо и громко. Пожалуй, яблоко уронишь – разобьется, как сырое яйцо. Зато она радовала: и посох Ромиара стучал за версту, и ухабин почти не было – все ровно, гладко, ветром сглажено.
Мы сбавили шаг, и Дарок сразу вперед вырвался. Елрех в стороне держалась, но словно под нас издали подстраивалась.
Кейел с улыбкой вернулся к теме:
– Остальные часто с лесным зверем встречались. Что же это ты думаешь, что Мивенталь с детства меня берегли?
– Догадался? – я бровь изогнула.
Он шире улыбнулся, будто радости не мог сдержать. Значит, любовь духов льстит ему… Интересно, догадается ли, что любовь Мивенталь к нему послужила отражением их ненависти к его обидчикам?
Я задумалась, поэтому вздрогнула, когда он резко рассмеялся. Ускорился, меня опережая, и попятился передо мной. Счастливый… Таким в этой жизни я его еще не видела. Да и в той, наверное…
– В последние рассветы столько всего доброго произошло. Боюсь, как бы в самом деле разума не лишиться от таких жизненных подарков.
У меня ноги потяжелели, а счастье с колючим комом одновременно в горле засели. Духи Фадрагоса, пусть бы всегда таким был… Разве не заслужил он милости вашей и всего мира, который он спас?
Я тряхнула волосами и, спрятав от солнечного света глаза под ресницами, ладонь Кейелу подставила. Он посмотрел на нее вопросительно. Пустая ведь… Не привык еще.
– Возьми меня за руку, Кейел, – пояснила я, приблизившись в один шаг к нему, застывшему, – и даже в священном кольце не вздумай отпускать.
Он взял осторожно. Теплой ладонью пальцы мои сжал, а затем повернулся, расцепил наши руки лишь на секунду, чтобы сразу переплести удобнее и крепче. Рядом идти продолжил и, на меня глянув, пообещал:
– Не отпущу.
Наблюдая его счастье, я пропускала через себя тоску. Точно получил он в этой жизни все то, за чем гонялся в той. Тот Кейел жил разумом, а этот движим эмоциями.
* * *
Регион Ночной смерти грелся под жарким полуденным солнцем. Вытягивал к небу острые горы, напоминающие жало пчел. Ветер гонял между ними песок, тряс тонкими стеблями неприхотливых растений. Не пытался их выдернуть, а лишь угрожал им. Но что‑то мне подсказывало, что корни здешней растительности были крепкими и длинными. Таким любая непогода нипочем.
Воздух тут пах особенно. Горькие воспоминания окутывали сладостью, сердце захватывали в мягкий плен и уносили чувствами обратно. Туда, где жило наше с Кейелом первое предательство. И вроде бы я злиться на него должна, но нет… С любовью прокручивала в голове первый урок. Жестокий, равнодушный, со зверским сочувствием – то есть никаким.
А я ведь умереть могла…
Дарок шел впереди, широким шагом и уверенно распрямив плечи, но то и дело головой крутил, озираясь. Елрех сначала плелась позади, но Роми оглядывался на нее взволнованно, поэтому она ему облегчила присмотр – меня догнала. Теперь Роми сверлил ей спину виноватым взором, а Кейел держался рядом с ним и постоянно мял топорище, наверное, остерегаясь нападения. Хотя бояться в этом регионе было некого. Из‑за ночных охотников он спокойный. Только камни падают изредка с пустых склонов, с шуршанием скатываются под ноги. Голову запрокинешь, глянешь против солнца, прищуришься, но никого не увидишь.
– Внимание привлечь хотят, – сказала я Елрех, косясь на пригорок, с которого песок с шелестом посыпался. – Истосковались по живым.
Она вздохнула с сожалением. Плечи опустила, голову на грудь свесила и лямку сумки крепче стиснула.
– Тут у нас тайник, – полушепотом поделилась она. – Пользуемся лунными охотниками, как старожилами. В него пока никто не совался, все боятся мертвого региона. – И в полный голос продолжила: – Тоска тут и вправду сильная. На сердце горестно, сколько тут существ погибло, а души так и остались в мире живых.
– Хватит болтать, – обернулся к нам Дарок. Скривил толстые губы и снова глянул из‑под кустистых бровей на шелестящий склон. Какой нервный… – Тут только черные души остаются.
– А ты, что, боишься, вождь? – не без издевки полюбопытствовала я, растягивая полуулыбку.
Он сплюнул под ноги, открыл рот, намереваясь ответить. Я успела первой заговорить:
– Нет ничего постыдного в страхе перед мертвыми, застрявшими в мире живых. Неестественно это, когда жизнь со смертью рядом существуют. Всему свое место должно быть отведено.
– Много ты об этом знаешь, женщина? – хмыкнул он, но будто не нашелся, что еще сказать.
– Знаю, что они повсюду.
– Кто повсюду? – спросила Елрех, тоже поворачивая голову на очередной шелест песка.
