Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Мечтательная Ксенольетта (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
– Ничего, – раздраженно ответила я и поспешила дальше по широкому коридору.
Волосы на затылке все чаще изводили. И все реже я чесала его. Хлопала по нему, пыталась вытащить кого‑то. Поймать у себя на голове. Нервы достигли предела. Природный тоннель шел под уклоном и глубже уводил под землю. Воздух наполнился сыростью и новыми зловониями. Из‑за кислого першило в горле, а от вони тухлых яиц разболелась голова. Камень продолжал следить, но ни я, ни Дарок уже не обращали на это внимания.
– Женщина, мы точно идем к подсказке?
Вопрос усилил головную боль.
– Точно, – соврала я.
Мы не можем вернуться ни с чем. Если мы будем умирать под этой вонючей землей, я сделаю все, чтобы отыскать сундук и доставить хоть немного ближе к поверхности. Ребята вернутся днем и отыщут его. Роми знает о дальнейшем пути и справится без меня. Но я Вестница, и во мне все еще живет зов к мудрецам. Разве Повелители допустят мою смерть?
– Точно, – повторила я.
Мрак казался осязаемым полотном и нехотя расступался перед Охарс. Стоило вытянуть руку туда, где свет не доставал – и рука исчезала. Будто отрублена. Точно так же появлялись перед нами крохотные островки рыже‑серого камня в старых водяных разводах, трещинах и следах насекомых, а потом исчезали в черноте, где ничего не существовало: ни потолков, ни стен, ни полов, ни следов. Островки земли и хоть чего‑то, напоминающего о жизни, исчезали бесследно.
Мрак был удушливым и тошнотворным.
А еще он дышал.
И двигался, шуршал, бегал…
Бегал почти бесшумно, что раздражало сильнее. Вдруг просто нервы? А если не нервы?..
Иногда до нас гулким эхом доносился писк летучих мышей. Хлопки крыльев, шелест, царапанье стен коготками…
Собственная трусость победила. Я оглядывалась на Дарока, бегло выхватывала черты его лица, скупо освещенные зеленым светом Охарс. Слушала тяжелую поступь и думала, надеялась, строила самые разнообразные планы…
…если Дарок не пройдет в очередной лаз, мне придется лезть одной. Надеюсь, коридор будет таким же широким.
…А если застрянем или провалимся? Тогда попрошу его подсадить меня и попытаюсь вытащить из ямы. Но если не смогу…
…придется бросить его. Одна я пробегу по коридорам быстрее, а он будет лишь тормозить. Он слишком огромен и неповоротлив!
…надеюсь, коридор не разделит нас.
К моей радости, коридор рос и вширь, и в высоту. Обретал округлые, покатые бока и потолки с отростками сталактитов.
– Как будто в чужой желудок идем, – проворчал Дарок.
С его внезапно прозвучавшим голосом раздался громкий шорох. А затем стук…
Мы обернулись, я быстро прошептала имя Охарс и указала, куда светить. Каменные крошки скатывались с небольшого выступа на стене и исчезали в черных трещинах пола.
Дарок рыкнул. Я промолчала.
– Пусто, – произнесла спустя утомительные десятки секунд.
– Пусто, – недовольно вторил Дарок.
– Может, подземные колебания, – попыталась найти логичное объяснение. Хотелось отогнать раздражающую трусость. – Небольшие встряски. Мы их не чувствуем, а камень не лежит на месте.
– Или черные души, – Дарок кивнул.
Мы отступили одновременно и нехотя отворачивались от места, где ранее осыпался камень. Черные души в пещере у монстра молчали, но Дарок мог оказаться прав. Они повсюду. И вот‑вот наступит ночь. Может, в пещере, без лунного света, они нам не угрожают, но, быть может, обретают какую‑то силу. Если так, то похулиганят немного и угомонятся.
– Смотри, женщина. – Дарок положил мне на плечо тяжелую руку и оскалился, будто хищник перед прыжком на добычу. – Блестит.
Я проследила за его взглядом. Крохотный огонек Охарс отлетел на несколько метров вперед от нас и выцепил в темноте что‑то блестящее.
– Возможно, минералы в сталактите, – предположила, не позволяя себе радоваться раньше времени.
Убрала кинжал в ножны и, указав всем Охарс в нужную сторону, успела приманить рукой нескольких крупных. Оставаться в кромешной темноте казалось сродни обречения себя на верную смерть.
Охарс взмывали вверх, разлетались и снова слетались в кучу, освещая все подряд. Коридор превратился в просторный зал и напоминал открытую пасть. Сталактиты‑клыки нависали высоко над нами, укрывая юркие тени от зеленого света Охарс. Сталагмиты‑зубы торчали из земли. Местами камень дрожал, местами подергивался пеленой и часто дышал. Я устала присматриваться и разбираться, чудится ли в полумраке глазам то, чего нет. Вздохи же списывала на сквозняки.
Вот только воздух был спертым, удушливым, вонючим и горячим.
– Смотри! – Дарок сильнее надавил на плечо.
Я хотела сбросить неподъемную руку, но растерялась, уловив краем глаза, на что он указал. Охарс в танце опустились к земле, усыпанной костями, и одновременно добрались к сундуку. Он стоял на постаменте и блестел ровными гранями.
– Ключ, – выдохнула я.
И присела на корточки. Охарс разлетались, показывая множество останков. Они валялись и кучками, и в одиночестве. Черепа, фаланги пальцев, позвонки, пластины тазобедренных костей… Старые, серые, желтые, покрывшееся пылью и песком, оплетенные паутиной, целые, разломленные, раздробленные в крошку – разные.
Ближайший череп валялся в полуметре от меня. В ладонь он не поместился даже без нижней челюсти. На верхней, широкой, сохранились клыки. Большие, с мой мизинец. И четыре нароста торчали обломками вокруг темечка. Я показала череп Дароку, тот скривился с угрозой во взгляде, но промолчал. Кто бы тут ни убивал существ, он справлялся и с васовергом. Возможно, молодым, раз рога у него отломаны. Это обнадеживает.
У постамента виднелось несколько черепов, не все воинственной расы. Были и узкие, и со странными глазницами – чуть более вытянутыми. Я принялась жевать собственные губы и гадать, что тут спрятано. Или кто скрывается во тьме? Ядовитая или огненная ловушка? Такие не дробят кости.
Камень жил… Эта мысль не отпускала.
Я взвесила череп в руке и тихим свистом привлекла внимание Дарока. Тот по предупредительным жестам понял, что я собираюсь сделать, и подобрался. Череп полетел к постаменту – я приготовилась к побегу. С глухим стуком он отскочил от земли и со звоном колотушки ударился в горку костей. Кости развалились, немного разъехались, пошумели. И все затихло.
Каменная пасть не схлопнулась. Сталактиты не опустились нам на головы. И нам не пришлось бежать обратно в коридор‑кишку, оставленную в нескольких метрах за спиной.
Мы остались живы в каменном желудке.
А потом раздался вздох.
– Выходи, мразь! – вдруг рявкнул в полный голос Дарок, оборачиваясь вокруг себя. – Хватит прятаться!
Я шикнула:
– Не шуми!
– Он играет с нами! – Дарок сплюнул под ноги и развел руками. Кажется, у него сдали нервы. – Разве ты не чувствуешь?! Как вошли, он увязался за нами сразу!
Чувство было. Липкое, в какой‑то мере тошнотворное. Мы шли в ловушку.
Дароку отвечала тишина. И вздохи… Камень дышал то тут, то там.
Я снова покарябала затылок, расценивая расстояние между собой и постаментом. Вскочить, добежать до сундука, схватить его и унестись стремглав по коридору обратно. Мы шли сюда медленно, много времени тратили на окружение. Если просто двигаться – путь займет не больше двух‑трех минут.
Ноги налились свинцом, пальцы в ногах согнулись до хруста и легкой колкости. Я уперлась руками в пол, не спуская глаз с сундука. Добежать, схватить – и обратно.
По ногам прошла волна жара и дрожи. Руки онемели, во рту пересохло. Добежать и схватить. Добежать и…
Под ноги Дароку упали камешки. И стало тихо. Совсем тихо.
Я прислушалась к камню.
– Не дышит.
Желудок комком подкатил к горлу. Где‑то за изгибом каменной кишки завыл ветер. Ветер ли?
Шепотом я отправила Охарс к потолку. Они осветили пустоту.
Камень, камень, камень… Со всех сторон не было ничего, кроме камня. Но появилось в звуках что‑то новое. Я медленно повернула голову на неизвестное. Звук был настолько слабый, что его поглощало даже собственное дыхание. И я вдохнула, но не выдохнула. Звук повторился.
