Чтобы царствовал один в мире Черный Властелин (СИ) - Рябинина Татьяна (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
— Ни в коем случае. Будет сидеть в тюрьме пожизненно. То есть вечно. Я его хорошо знаю. Для него это будет пострашнее казни.
— Вы проницательны, Ваше Темнейшество…
— Свободны!
Оставшись в одиночестве, Слава снова начал ходить по кабинету взад-вперед. Его словно на две половины раздирало. Одна его часть по-прежнему бесилась, накручивая себя все больше и больше. Его словно преследовал Анин взгляд из темноты — смутно белеющее лицо и отблески света в глазах. Хотелось избавиться от этого наваждения, как можно быстрее, навсегда. Но вторая половина продолжала скулить, как побитая собака.
Он подошел к окну, посмотрел вниз. Нет, невысоко, он уже выпрыгивал из него, когда пытался скрыться. Разве что ногу сломаешь, если неудачно. Впрочем, даже будь высоко, он все равно никогда не решился бы. Потому что трус. Жалкий трус.
В столовой Слава открыл шкаф с напитками, достал графин любки — крепкой настойки с резким цветочным запахом. Он терпеть не мог все это сладкое липкое пойло, пахнущее парфюмерией, но сейчас ему было все равно. Лишь бы задурманило. Лишь бы не думать, не чувствовать себя таким униженным, раздавленным. То, чего он хотел для Ани, бумерангом вернулось к нему самому. Как будто эта ведьма на лету поймала его мысли и швырнула обратно.
Он пил большими глотками, захлебываясь, капли падали на рубашку, пробирались под нее, щекотали кожу, как чьи-то горячие прикосновения. Голова закружилась. Он зажмурился, и под веками вспыхнули яркие цветные пятна. Сквозь них снова проступило Анино лицо. Ночь на озере. Ее запрокинутая голова, опущенные ресницы, приоткрытые губы. Нежная кожа под подбородком, горло, в лунном свете похожее на сливочное мороженое — хотелось лизнуть его, попробовать на вкус. Ее грудь в ладонях — высокая, упругая, твердые соски чутко отзываются на малейшей прикосновение. Она была так близко, такая… доступная, и на секунду ему показалось… что? Он не мог вспомнить — или не разрешал себе этого сделать?
Но она его оттолкнула. Слава вспомнил об этом, и бешеная половина снова взяла верх. И в голову полезли совсем другие картины. Как, например, эта тварь трахалась в лесу с драконом.
Поставив наполовину опустошенный графин на место, Слава вернулся в кабинет и достал из стола маленькую коробочку с язычком сложной формы. Механический таймер для замков. Обнаружив его в ящике, Слава голову сломал, для чего мог использовать эту фиговину его предшественник, но так ничего и не придумал. Но зато теперь она вполне могла пригодиться.
За окном начало светлеть. Часы показывали начало шестого. С рыночной площади доносился шум — туда, несмотря на ранний час, уже начала стекаться толпа. Похоже, и сгонять никого не пришлось. Как только прошел слух, что будут казнить заговорщицу, народ повалил на площадь валом — ну как же, пропустить такое зрелище.
Положив таймер в карман, Слава снова отправился в тюрьму.
23. Большой загиб
Из караулки не доносилось ни звука, как будто тюремщики залюбили друг друга до смерти. И вообще стояла мертвая тишина. Даже факелы не потрескивали, не стреляли искрами. И снаружи — как будто все вымерло. А как еще думать, если самой оставалось жить всего несколько часов.
Пять лет Аня провела рядом с мужчинами, которые профессионально рисковали жизнью. Любой день для каждого из них мог стать последним. Они могли сидеть, пить кофе, травить анекдоты, а потом раздавался звонок: группа, на выезд. И кто-то вполне мог не вернуться. И ведь было такое. Нет, не при ней, раньше. Но навещать в больнице раненых приходилось. В первый год Аню очень интересовало: как это, когда знаешь, что ходишь по лезвию ножа. Максимов ответил жестко: да, об этом знаешь, помнишь, но не думаешь. Кто думает — тот не возвращается. И все, хватит об этом.
Но сейчас она не могла не думать. Время вдруг стало объемным, осязаемым. Перед глазами стояла восьмерка песочных часов. Знак бесконечности, который, по иронии судьбы, наглядно демонстрирует, как быстро бегут мгновения, особенно последние.
Вася тихо позвал ее, но Аня не отозвалась. Сейчас она просто не могла с ним разговаривать. Да и о чем? Он останется, а ее не будет. Что он может ей сказать? Утешить, ободрить? Просто смешно. Еще раз напомнить, что любит? Лучше не надо. Потому что от этого только хуже. Не говоря уже о том, что именно по ее вине и он находится здесь. Это ей приспичило непременно выяснить, кто такой настоящий Черный Властелин. Не приходило в голову, что именно этим все может закончиться? Да ну, еще как приходило. Зря, что ли, снились сны на тему смертной казни? Знала, помнила, думала. Кто думает — тот не возвращается. Правило сработало.
Говорят, когда заранее просчитываешь все возможные варианты событий, даже самый худший не становится неожиданностью. Ну что ж, неожиданностью не стал. Но от этого не легче.
Странно, в этом абсурдном мире чужая смерть воспринимается почти без эмоций. Как будто это кино. Черная комедия. Вася каждый месяц пожирал девять девушек. Ну… да, как-то брр. Но как будто так и надо. Регламент же. Да и вообще — все здесь воспринимается как-то не всерьез. По-игрушечному.
По-игрушечному…
Аня почувствовала, как по спине пробежала струйка ледяного пота.
Нет, такого просто быть не может.
Или может?
Она никогда особо не увлекалась компьютерными играми. Могла, конечно, иногда побаловаться бродилкой или стрелялкой, но это было еще в университете. В последние пять лет ее действительность была покруче любой бродилки-стрелялки. Разве что пару пасьянсов разложить, чтобы дать мозгу разрядку. Но если предположить, что их со Славой каким-то странным образом занесло в компьютерную игрушку, это очень многое объясняло.
Например, наличие наблюдателя и кукловода. Черного, блин, Властелина. Сидит за компом какой-нибудь прыщавый подросток и заставляет куколок то драться, то трахаться, то еще что-нибудь забавное. И временные выкрутасы замечательно объясняет. Как именно Властелин умудрился тысячу лет где-то прятаться.
Хотя, с другой стороны, непонятного намного больше. Кому в голову мог прийти настолько идиотский сеттинг? И почему получилось так, что игрок перестал ими управлять? Или не перестал? Может, прав был Макаревич, и у кукол просто создалось неверное впечатление, что они вдруг стали плясать сами по себе?
Интересно, что произойдет, когда утром ее четвертуют классическим средневековым образом? Полный гамовер? Или окажется, что у нее есть еще пара¬тройка жизней в запасе? Раз — и она снова под сосной, которая на самом деле не сосна, в камуфляже и берцах, а на ногах ссадины, полученные во время падения с дольмена. И так бесконечно, пока не доберется до финала. А что в финале? Хэппи- энд и лямур? С кем, интересно? С Васей или со Славой?
Аня зажмурилась и тихо застонала, сцепив зубы. Когда вокруг творится такое, что Ионеску нервно курит под корягой, легко поверить в любой бред. Но только не в то, что твои чувства — тоже чья-то тупая выдумка. Виртуальная, твою мать, реальность. И Слава такая мерзкая злобная тварь, и Вася такой идеальный герой-любовник. И она сама роковая красотка. Комедия масок.
Ну что ж, вот утречком все и выяснится. Либо все закончится — либо… все продолжится.
— Пет! — раздалось откуда-то сверху.
— Господи, да оставьте меня в покое, — пробормотала Аня, не открывая глаз. — Задолбало уже.
— Пет! — голос был настойчив. И хотя по этому короткому звуку трудно было опознать голос, что-то подсказывало: вездесущий глава Тайного совета нашел ее и здесь.
— Это вы? — спросила она, даже не удивившись, насколько глупо прозвучал вопрос.
— А кто же еще? — саркастически поинтересовался Верховный Сапиентис. — Или ты, девушка, ждала кого-то другого? Deus ex machina? Ну так я за него.
— А где вы? — как ни вглядывалась Аня в темноту, но так и не поняла, откуда доносится голос.
— В вентиляционном колодце. В потолке решетка. Не старайся, все равно не увидишь. Я могу тебе помочь.
