Крестной феей назначаю себя! (СИ) - Светова Ника (книги онлайн полностью .txt) 📗
— Проснетесь в то время, как и привыкли вставать. Но проснетесь бодрой и отдохнувшей, а не вялой развалиной, Вы поняли меня?
Эвелина возмущенно фыркнула на "вялую развалину", но более вразумительно протестовать не могла — она как раз глотала приготовленную Барти микстуру, горькую и очень невкусную. А маг, вдохновленный ее молчанием, продолжал:
— Завтра, когда я вернусь из дворца, ко мне должен подойти Айвен, передать свой разговор с матушкой. Если она ему все расскажет — мы вместе отправимся сюда за королевским указом. Если же нет…Значит, придется ждать, пока чары развеются и девушка придет в себя.
— Обязательно найдите меня, когда будете во дворце, обещаете? — Эвелина, наконец, проглотила гадкое лекарство и вновь смогла говорить.
— Найду, — серьезно ответил Барти. — Я, в любом случае, появлюсь здесь ближе к вечеру и, думаю, что останусь на всю ночь праздника Трех Лун. Так что, мы с Вами встретимся завтра, графиня, возможно, и не один раз!
На этой загадочной фразе Бартоломью откланялся, а Эвелина только и смогла, что дойти до кровати и упасть на мягкую перину. Ей не снились тревожные сны, да и вообще никаких снов не снилось. Только знакомые янтарные глаза видела Эвелина в окружавшем ее сумраке, лишенном сновидений, грустную, почему-то тревожную улыбку и лицо Северина, пытавшегося ей что-то сказать. Но что? Графиня не смогла разобрать, а утром проснулась, как и обещал маг, бодрой, отдохнувшей, но с непонятным чувством тревоги. Это чувство никак не желало уйти из мыслей и сердца Эвелины, наоборот, оно укоренялось там все прочнее.
Глава 29
Утром Эвелина первым делом подошла к Кэтрин — посмотреть как чувствует себя девушка. Маленькая фрейлина сладко спала с прежним, безмятежным выражением лица. Золотые локоны рассыпались по подушке, Кэти пробормотала во сне имя своего Дэниэля и, улыбнувшись чему-то, известному ей одной, повернулась на другой бок. Эвелина могла только порадоваться, что настойка мага оказалась такой действенной — хотя бы во сне Кэти вернулась в прежние счастливые дни, где ее любви ничто не угрожало. Но как будет чувствовать себя Кэтрин, когда проснется и все вспомнит?
Графиня Роддерик дернула за шнур, вызывая горничную, и с облегчением вздохнула, увидев надежную Линду. Девушка вызвала доверие Эвелины еще тем вечером, когда они с Кэти вернулись из "Веселой утки" и весело смеялись, слушая рассказы горничной о молодящейся Мышильде. Сегодня утром Линда помогла Эвелине одеться к официальному приему хакардийцев — здесь особо важна была строгость наряда: открытые платья, равно как и непокрытая голова, по законам Хакардии считались недопустимыми для женщин. Поэтому графиня не только надела платье, закрывающее даже шею, но и обернула голову черной шелковой шалью — так, чтобы ни один упрямый локон не вздумал выглянуть наружу. Справившись с помощью. Линды с необычным для себя нарядом, Эвелина настрого приказала ей не уходить никуда, пока Кэти не проснется, и не оставлять девушку одну. Успокоенная твердым заверением горничной, сделать все, как сказано, графиня Роддерик пошла в малый тронный зал, где был объявлен официальный прием короля Хакардии Шамиршана, прибывшего посмотреть на Лунный Бал.
Коротко приветствуя придворных, первая фрейлина быстро пробежала привычным путем дворцовых коридоров, вошла в зал и заняла свое обычное место рядом с троном королевы. Оглядев наряды немногих дам, присутствовавших на церомонии встречи короля Хакардии, Эвелина улыбнулась — все, без исключения, были одеты в такие же наглухо закрытые платья, как и она, отличаясь лишь цветом наряда. Изящные прически дамы спрятали под шалями, в цвет своего наряда, но было и одно исключение среди разноцветных шалей. Малая тиара королевы Амелии успешно заменила Ее Величеству любые другие головные уборы.
Эвелина склонилась в реверансе перед королем Августом, церемонно ответила на приветствие королевы и всего лишь изобразила легкий поклон в адрес первого министра. Она не могла простить Эрнесту вчерашней сцены, слез и обморока Кэти и отсутствия сейчас Дэниэля. Брови герцога приподнялись в удивлении, он не понял столь явно выказанной неприязни графини Роддерик. Но объясняться было некогда, высокий гость торжественно вошел в тронный зал и по проходу, окруженному склонившимися придворными, направился к королю Августу.
Их Величества поднялись с тронов, показывая свое уважение к прибывшему, Эвелина присела в глубоком реверансе, отмечая про себя, что король Шамиршан, оказывается, совсем не дурен собой. Немолодой уже мужчина, но еще не растерявший мужской силы и обаяния, высокий плотный брюнет с умными проницательными глазами, Шамиршан производил очень приятное впечатление. Излишняя полнота не портила его, а, наоборот, смягчала образ жесткого владыки, добавляя ему теплоты. А седина в черных волнистых волосах в сочетании с моложавым лицом придавала особую мужскую привлекательность грозному королю Хакардии. И оживление придворных дам, увлеченно рассматривавших Шамиршана и его свиту, показало Эвелине, что она не одинока в своем мнении о хакардийце.
Покончив с официальными приветствиями, Август предложил Шамиршану занять место на гостевом троне, поставленном рядом с троном короля Армании. Хакардиец удовлетворенно отметил герб своей страны на спинке трона и уселся, весело хохотнув:
— А когда Леонардо подъедет, еще один такой же поставишь или на этом герб заменят?
— Зачем менять? — так же весело ответил Август. — В гостевых тронах у нас недостатка нет, так что и для Леонардо подберем.
— Ну, ну, — Шамиршан с интересом оглядывал арманийских придворных, задержал взгляд на Эвелине, стоявшей рядом с королевой, и с явным неудовольствием произнес, — Не понимаю, Август, зачем твои женщины встречают нас в таком закутанном виде? Почему я должен дожидаться Бала, чтобы полюбоваться их красотой?
— А это ты у своего посла спроси, — в тон соседу-королю ответил Август, — твой Рашмин нам всем в головы вбил, что необходимо строго соблюдать традиции Хакардии. Благодаря ему, я теперь законы твоей страны не хуже своих знаю.
— Да? — Шамиршан хмыкнул и задумчиво произнес. — Наградить его, что ли, этого Рашмина…
— Я здесь, мой повелитель! — толстый важный посол мгновенно подлетел к трону и низко, почти касаясь пола головой, склонился перед своим королем.
— Встань уже, — недовольно приказал ему Шамиршан, — и отойди подальше отсюда. Пошутил я, не заслуживаешь ты пока моей награды.
Хакардийцы, довольные словами короля, с высокомерной насмешкой оглядывали своего соплеменника, пока поникший Рашмин медленно удалялся от трона. А короли продолжали разговор — по тональности как будто шутливый и ни к чему не обязывающий, но на деле очень напоминавший разминку борцов перед предстоящей схваткой.
Наконец, Август предложил "собрату Шамиршану" отдохнуть с дороги в отведенных для него покоях, на что хакардиец с удовольствием согласился, вздохнув, правда о том, что в их стране мужчина отдыхает по-настоящему только рядом с прекрасной феей. Говоря это, Шамиршан неотрывно смотрел на стройную фигурку в черном, и Эвелина поскорее опустила глаза — в Хакардии даже прямой взгляд женщины на мужчину мог быть принят, как согласие на подобное приглашение.
Август тут же перевел слова Шамиршана в шутку, сказав, что "прекрасных фей" надо было везти с собой в Арманию, арманийцы тоже с удовольствием посмотрели бы какие они, настоящие феи. Всем известно, что сказочные порхающие создания когда-то давно посещали Хакардию, но сюда, в Арманию, они и в те времена не залетали.
— Не говори, что не знаешь, — неожиданно вполне серьезным тоном ответил Шамиршан, — и в твоей стране феи есть, только надо уметь их увидеть.
С этими словами король Хакардии поднялся с гостевого трона, кивнул головой в сторону королевы, приветствуя то ли ее, то ли Эвелину, и в сопровождении свиты направился в свои покои. Король Август лично пошел проводить Шамиршана — оказать уважение хакардийцам, высоко чтящим соблюдение церемониала, никогда не было лишним.
