Как перевоспитать вампира за 30 дней (СИ) - Новен София (книги онлайн полностью бесплатно TXT, FB2) 📗
— Э! По сторонам бы посмотрел!
— Ну наконец-то! Я тебя до ночи прождал! — обрадовавшись, метнулся к черту. — Почему так долго?
— Та под дождем неохота было назад чапать, — без зазрения совести ответил рогатый и свесил копыта наружу. — Зато вон че раздобыл!
Лохматая ручонка протянула мне свиток. Развернув его, я с горем пополам разобрал:
— "Грамота. Постановляю разрешить Еремею Вакуле, кузнецу из селения Чертова заводь, вести постоянную торговлю на ярмарке близ Балдейкино и наделяю его правом участия в ежегодной весенней ярмарке. Городской староста Бульба И. Передать привратникам".
Подняв глаза на рогатого, воскликнул:
— Ай да черт, ай да молодец! А платье достал?
— Обижаешь! — самодовольно хрюкнул он. — Уже у тебя лежит!
— Вот спасибо! — Камень с души упал! — Видел, что Вакула с Чубом вытворили? — кивнул в сторону бани.
— Вии-и-идел… — протянул черт и повел пятаком, словно что-то учуяв. — Ты иди грамоту ему отдай, пущай стыдно будет. А я к хозяйке своей загляну. Пирожками что ль заманить пытается?..
На том и порешили. Черт исчез в колодце. Я же поспешил ретироваться отсюда, пока народ не заподозрил, что все это время я точил лясы с кем-то "невидимым".
Путь к кузне преодолел в два счета — руки так и чесались вручить грамоту Вакуле. Сегодня баня, а завтра что? Снова птичник или теплицу переделывать? Ну уж нет! Должен быть благодарен, что мы ему обогатиться помогли!
Кузница оказалась заперта, однако, судя по голосам, доносившимся из открытых окон, она не пустовала. Я постучался. Послышались гулкие шаги, и дверь неохотно отперли.
— Послание тебе из Балдейкино, — протянул Вакуле сверток, — от городского старосты.
Кузнец, и без того удивленный моим визитом, неверяще уставился на меня. Забрав грамоту, он осторожно развернул ее. С минуту мы так и стояли друг против друга. Когда же Вакула оторвал глаза от послания старосты, его лицо охватила бледность.
— Ты… ты как это сделал?! — заикаясь, спросил он.
— Как-как… — Я уже придумал "героическую" историю. — Еще когда в Балдейкино на ярмарку ездил, заглянул к Бульбе, говорю, почему честным людям дорогу не даете? Есть у меня в селении мастер на все руки, человек добросовестный… вежливый! — польстил я Вакуле. — Вашей ярмарке только лучше будет, а то одни проходимцы вокруг! Ни товара, ни умения обращаться с клиентами! — вспомнил барышню по соседству, пытавшуюся нас перекричать.
— Давно я бьюсь, а все коту под одно место… — до сих пор не верил кузнец. — Разрешение пана Корнея ему было нужно… А пан, если прознает, все себе до пятака медного заберет! Василь мне обещал, что без всякого согласия уговорит Бульбу, но от него не дождешься… — Вакула нахмурил брови. — Ты даже не представляешь, какую услугу мне оказал!
— Почему же? Представляю! — взыграла во мне гордыня. — Однако я не ожидал, что за добро мне подлостью отплатят! На баню вы с Чубом дерево уронили?
За спиной кузнеца, заслышав свое прозвище, возник Кузьмич.
— Ну, мы! — повел он усами.
— Совсем забыл! Угостить тебя, Чуб, кое-чем хотел… что у тебя в особом почете, — припомнил слова черта про бражку и курочку. — Только теперь угощать не за что!
— Как это, не за что? — запереживал Кузьмич и выразительно посмотрел на Вакулу. — Мы ж все поправим!
— Не ждали мы, пан завхоз, что ты к нам с миром придешь! Думали, вместе с бесом только и можешь что за нос водить! — спасовал кузнец. — Крышу мы быстро постелем, баня так-то целиком за день ставится.
— Делов-то! — отмахнулся Чуб. — Теса, что в сарае лежит, хватит?
— Хватит, я недавно на бумажницу Брута брал. Обрешетке тоже досталось, но это ничего. — Вакула свернул грамоту. — Ты, Кузьмич, в сарай дуй, а я крышу разбирать пойду. Может, Остапа прихвачу.
Когда он скрылся в кузне, я поинтересовался у Чуба:
— Остап небось тоже соучастник?
— Да это я его по-родственному попросил… — потупил взгляд тот.
— И чем это вы так с бедным деревом?
— Сначала топориком себе подмогнули, а дальше веревкой, — стушевавшись, открыл тайну старик. — Пан завхоз… а подсоби немного?
***
Следующий час (а то и два) я провел рука об руку с Чубом. Сначала мы переворачивали вверх дном весь сарай в поисках нужных досок, затем вытаскивали их на улицу и укладывали штабелями. Чуб — не Вакула, соображал он с опозданием. Только когда все доски были вынесены, он додумался, что ряды надо бы чем-то фиксировать, иначе ходить нам туда-сюда долго. Нашли веревку, незамысловато перетянули. Чуб взял с одного конца, я — с другого и, покачиваясь, понесли. Навстречу нам, поругиваясь, точно так же шли несколько человек с уже распиленным деревом.
На поворотах сильно заносило то меня, то Чуба. Мы без остановки препирались. Кусты так вообще обладали удивительной силой притяжения. Это хорошо, я накидку в сарае оставил, иначе бы точно повалился!
— Да куда ты бежишь?! — злился я.
— Это ты еле-еле ноги переставляешь! — пыхтел Кузьмич.
В бане работа кипела вовсю. К моменту, когда тес был доставлен, Вакула и сухенький вороватый мужичок уже разобрали кровлю до обрешетки и вооружились молотком и пилой. Взамен пострадавшим жердям были приготовлены новые.
Теперь Чуб просил "подсобить" со строительным мусором. Я махнул рукой, мол, так уж и быть. Запачкался я еще в сарайных дебрях, да и участие в починке бани только обеляло меня перед Вакулой.
Все непригодные деревяшки решили тащить к дровнице — авось сгодятся. За это время мы с Чубом разговорились и под конец я знал почти все про его семью: про Остапа, сына мукомола, за которого он отдал старшую дочь, про жену Наталку, с которой жили как кошка с собакой…
— А младшая моя, Яринка, никак замуж не идет! Что ни день, свататься к ней бегают, а ей хоть бы хны! В столицу вашу вырваться хочет! — разгорячился вдруг Чуб. — Прямо как сестра Динки этой, ученицы Захара!
От неожиданности я чуть ли не выронил все доски.
— А у нее сестра есть?
— Ну как, была! — рассмеялся Кузьмич. — У нас тут все про всех знают, хотя бы вполуха да слушают. Девки вместе приехали с хутора подгорного, Дина в академию учиться пошла, а сестра ее через месяцок дала из нашей глуши деру. — Чуб потер лысый затылок, и это будто помогло ему вспомнить. — Кажись, Ольгой ее звали!
Меня словно молнией поразило! Перед глазами закрутился калейдоскоп неприятных воспоминаний: казино, красивая девушка, назвавшаяся Ольгой и охмурившая меня… следом — фиаско всей моей жизни. Еще и Тадеуш упоминал это имя, так сильно отличающееся от привычных нам.
Пообещав Чубу, что вечером приду взглянуть на крышу, я под впечатлением направился в сторону дома. Я ни разу не задумывался о том, откуда и как Дина переехала в это чертово местечко. Да и вообще, мне казалось, она совершенно одна, сама по себе… А тут обнаружились родственники, да еще где — в нашем столичном казино! Как тесен мир!
Зайдя в хату, я сразу заметил, что дверь в опочивальню приоткрыта и на кровати лежит что-то яркое. Бирюзовое. Платье, принесенное чертом, не шло ни в какое сравнение с предыдущим: оно было более пышным, торжественным, с оборками на юбке и россыпью жемчуга на рукавах. Не поскупился рогатый!
— Ну че, подойдет твоей Дине? — выглянули из-за моей спины.
Привыкший к внезапным появлениям черта, я кивнул.
— Ты где такое достал?
— Та я когда к старосте шел, увидал его в швейной мастерской на манекене, — деловито хрюкнул рогатый. — Наверняка отдали давно, а забрать — не забрали.
— Кстати, о старосте. Похоже, топор войны с Вакулой вот-вот будет зарыт! — сообщил я радостную новость.
— Хорошо, он пока не знает, что Бульбе за это придется отдать половину барышей… — Хохотнув, черт поспешил оправдаться: — А че? Как бы я еще его уломал?!
— Справедливо, — вздохнул я.
— Я там это… пирожков принес. Не подвел таки пятак! Пошли чаи погоняем? — Рогатый, не дожидаясь меня, юркнул в столовую.
После оказанной Чубу помощи мне только оставалось, что чаи гонять. Бухнувшись на стул, я вспомнил про маску, которую до сих пор носил с собой, и протянул ее дядьке со словами:
