Зачем вы, девочки, красивых любите, или Оно мне надо? - Славачевская Юлия (книга регистрации txt) 📗

К ночи подоспел егерь с докладом. Он своими глазами видел, как «лошадка» нашей госпожи сожрала светлого эльфийского стрелка, выцеливавшего Повелительницу при купании. Причем изначально, кроме демона, этого урода никто больше в кустах не заметил — что значит привычная эльфийская маскировка! Вот и драгоценный Калэстель, батюшка ненаглядной супруги, отметился, чтоб его!

Я потом вдребезги разнес пару сервизов и две напольные вазы, так хотелось разыскать заботливого папашу и дать в рожу. Чувствую, как только разгребусь с проблемами, устрою негодяю несчастный случай на охоте. Я ему этого не забуду, мамой клянусь!

Это еще цветочки! Наутро меня на рабочем столе поджидал таинственный кусок пергамента. Вверху горела золотом издевательская надпись: «От анонима».

Текст послания гласил:

Ну вот. Дожил, от коней послания на дом получаю!

Заходя в тронный зал, я стал все чаще подозрительно оглядываться, ожидая подвоха со всех сторон и пребывая в постоянном нервном напряжении. Я похудел, осунулся и незаметно для себя начал подскакивать от малейшего звука за спиной.

То же самое могу сказать о своих стражах. Кое-кто из них даже начал заикаться или обзавелся нервным тиком.

И все время — все! — я искал выход из сложившейся ситуации. Я не отдам смерти свою жену, слышите, боги! Не отдам!

У меня в голове постоянно крутилась мысль, как будто кто-то настойчиво толкал меня, уговаривая: «Ты должен это сделать! Должен! Ты же хочешь, чтобы она жила? Была с тобой? Сделай! Потеряешь! Сделай! Поспеши!» И вот так постоянно, час за часом, в течение многих дней. Настойчивый, сводящий с ума шепот. Я сначала отмахивался, а потом задумался: «Почему нет?» Эта мысль мне нравилась все больше и больше. Да! Это, конечно, серьезный шаг — привязать себя к одной женщине на всю оставшуюся жизнь. Но если это моя любимая женщина, единственная, с другой стороны, она тоже будет со мною всегда. У меня и так глаза кровью заливает при виде ошивающихся вокруг нее и всячески любезничающих мужчин-дроу. Я уж не говорю про иноземных послов…

Для столь важного решения мне требовалось одобрение богини, и я пошел в храм. В благоговейной тишине Иаола приняла на алтаре мои дары и дала через жрецов утвердительный ответ, более того — все знаки указывали на то, что если этого не случится, то страну и меня ждут тяжелые испытания. Почему? При чем здесь это? Но богам не задают лишних вопросов и не спорят с ними.

Утвердившись в решении, я привел Эрику в кабинет и сделал предложение по всей форме, рассказав про полный брак. Ее реакция меня сильно задела: эльфийка оцепенела. В глазах мелькнул страх, сменившийся растерянностью. Это так страшно — быть со мной? Взяв себя в руки, я пытался объяснить, что по-прежнему не буду ее торопить, просто так будет лучше, надежнее. Я был готов к сопротивлению, но не к такой причине отказа. Мне были бы понятны резоны: «Я не готова». «Давай подождем». «Мне нужно время подумать». Но… «У меня аллергия на металл»? Это за гранью моего понимания. Больно, как же, оказывается, бывает больно!

Я объявил о своем отъезде и… остался караулить своенравную жену. Меня обуревали ярость и боль. Боль и ярость стали моими спутниками, не давая нормально дышать, лишая рассудка, доводя до изнеможения. Я уже почти просил богов, чтобы они прислали мне проклятых убийц, пока я не начал срываться на своих!

Отчаявшись, я вновь заявился в храм к оракулу с простым и банальным вопросом: будут ли дальнейшие попытки ее убить?

Оракул заверил, что вскоре после заключения постоянного союза основной наплыв желающих устранить мою жену иссякнет. Осталось еще решить вопрос с ее нежеланием. Боги, надоумьте эту дуру!

Тяжело мне дались эти дни, но во дворец вернулся уже не безнадежно влюбленный мальчишка, а Повелитель. Я решил, что заставить ее не могу. После бала буду с ней встречаться лишь по необходимости, а потом как боги поведут.

Начался бал, и объявили ее приход:

— Повелительница Эланиэль!

Ее сопровождал Айлонор.

Какая она красивая в этом наряде! На душе чуть потеплело: выбрала мой родовой цвет и не стала выставлять на посмешище, как прошлый раз. И тут я понял, какого дурака свалял, не введя ее в зал сам и давая подданным пищу для сплетен. Что бы ни происходило между нами, она моя жена и останется ею, и мне положено оказывать Эрике подобающее ее статусу уважение.

Погасив неуместный порыв — вскочить и бежать, я медленно встал и пошел навстречу, стараясь отвлечься, не думать, не чувствовать, не желать. Мы встретились ровно посредине зала, обменялись традиционным приветствием.

Пересекаясь с ее ищущим взглядом, с трудом сдержался, чтобы не крикнуть: «Не жди! Я ничего не скажу. Я устал!» Но мы молчим.

Боги, дайте силы не сорваться и не показаться слабым! Произнося речь, я думал не о том, что и как говорю, а о женщине, стоящей рядом. Женщине, коварно укравшей мое сердце из прихоти, из детского озорства. Женщине, которую люблю и которой моя любовь не нужна…

Кружа Эрику в танце, стеклянно смотрел в зал, опасаясь встретиться с ней взглядом и не выдержать, сдаться.

Почему она молчит? Почему молчу я?

Танец закончился, и я сбежал, движимый желанием отдалиться, не видеть ее. Я сделал все, чтобы заглушить свою боль.

Безумец, на что надеялся? От себя не убежишь…

Мучимый этой навязчивой мыслью, я не замечал ни прилипчивую Лаурелин, ни подходящих засвидетельствовать свое почтение льстивых придворных, лишь машинально и, кажется, несколько невпопад кивая в ответ.

Вывела меня из задумчивости наступившая тишина, после которой прозвучали громкие просьбы спеть, обращенные к Эрике.

Что же ты делаешь со мной? Зачем выворачиваешь душу? Сколько еще будешь издеваться надо мной?

Рика начала петь, и я ушам своим не верил.

Она просит прощения? Я, не контролируя себя, сорвал скорпиона, полностью открываясь.

После всего случившегося мне было трудно поверить в удачу, скорее, это напоминало изощренную пытку. И лишь непролитые слезы, стоявшие в зеленых глазах, лишь удар чистейших эмоций убедили меня в обратном.

В то время как я отдирал от себя Лаурелин, жена развернулась к выходу, не дождавшись моей реакции.

Опять! Какие мы нежные! Почему мне нужно за ней гоняться, если виновата она? Ну эти женщины…

Пока я за ней скакал по залу, мне досталось лишь окончание фразы:

— …Останусь свободной…

ЧТО-О? Счас! Не дождешься!

— Что ты ответишь мне? — потребовал я, сжимая хрупкие плечи.

— Да!..

Спасибо вам, боги!

Мы наконец пришли к общему знаменателю и договорились. Я услышал от нее сакраментальное «Да».

Глава 20

Эрика

Если вы надеялись, что после памятного прилюдного объяснения с Дарниэлем началось полное взаимопонимание, нежная любовь и романтика, то забудьте.

Вот тут как раз полный облом.

Синие глаза лукаво прищурились. Правитель нежно поулыбался, посверкал белоснежными зубками, схватил меня в охапку и… что, думаете — поцеловал? Угу, я тоже на это рассчитывала.

Как бы не так! Он взвалил меня на плечо, словно мешок с бараном, предназначенным на шашлык, и бегом потащил меня сквозь плохо освещенную крытую галерею. Оригинальный способ перемещения. Нет, на руках меня, конечно, носили, но вот как барана на плече — второй раз (кстати, в первый раз тоже он волок). Думать в такой позе абсолютно невозможно.

Я, правда, читала в медицинском журнале, что когда кровь приливает к голове, то это стимулирует мозговую деятельность. Со мною фокус не сработал. То ли кровь до нужного места не дошла, то ли мозговая деятельность отсутствовала…