Выбирая судьбу (СИ) - Мороз Ольга (читать хорошую книгу .TXT) 📗
– Ох, и зазнайки, заморыши, они у них, – тихо прокомментировала внешний вид девчонок Мика подружкам и продолжила чистить овощи.
– Девочки хотят есть, – очень надменно изрекла одна мамаша, а остальные поддержали ее, поджав губы, сразу сделав свои лица похожие на…, впрочем, не буду.
– Ну, раз ваши девочки хотят есть, готовьте, – спокойно ответила Ингрид, даже голову, не подняв от овощей, которые нарезала.
– Мы еще есть должны готовить? – взвизгнула тетка и, уперев руки в бока, выдала гениальную фразу, – я родила девочку, еще не хватало мне самой готовить! – вот те раз, я смотрела на них во все глаза, не понимая, это такая шутка, что ли?
– Наша мама тоже так всегда говорила, правда, она всегда добавляла, родила дочерей, вот они пусть и готовят, – хихикнула Мика, а ее сестры тихо ухмыльнулись.
– Мне нет дела до плебеев! – гордо воскликнула все та же крикливая тетка.
– Хелли, а плебеи — это ругательство? – обманчиво спокойно спросила Мика у меня, откладывая нож для чистки овощей.
– Ну, как сказать, это бесправный народ, низший, – говоря это, я внимательно смотрела на теток, вдруг она совсем другое вкладывала в это слово.
– Ну раз мы низшие, тогда, пожалуй, не буду марать еду великих о наши руки, сами себе приготовят, – хмуро буркнула девчонка и отвернулась к ведру, а я успела заметить слезы у нее в глазах.
– Дети хотят пить, есть у нас чем их напоить? – в кухню влетела Линда, увидела вид, с которым стояла я, просто именно в тот момент я уже открывала рот, чтобы отчитать теток зажравшихся, заметила и плечи Мики, подрагивающие, и высокомерный вид пришедших и как зашипит змеей, – почему дети не на уроке, вы что, совсем безмозглые, что детей вовремя привести на завтрак не можете и отправить учиться. Если вы не можете заниматься детьми, я на общем совете, как учитель начальных классов подниму вопрос о том, что вы не можете выступать родителями этим детям! – вот этот тон и эту Линду я узнаю, такая гадюка мне все время и попадалась, но сейчас было приятно смотреть, как она капает ядом на тех, кто этого заслуживает, – Девочки, в класс, живо, – и что интересно, девчонки послушались мгновенно, опустив головы, видимо, Линду они боятся, – а вы приступайте к работе, и если я узнаю, что вы ничего не сделали, чтобы приготовить обед и ужин, то есть вы ничего не будете. Все ясно? – тетки аж вздрогнули, и тут самая разговорчивая решила поупражняться в капанье ядом.
– Да как ты смеешь, кто ты такая, чтобы командовать? Та, что не смогла даже родить пацана, не женщина, пустоцвет, – а вот это было обидно и вот то, как заледенела Линда, показало, что попала она точно в рану, – Бабка умерла, так что вполне может быть, что Хранительницей стану я, но никак не ты, так что закрой рот и иди учить детей, а мы будем делать, что хотим и не тебе решать.
– Шая, милая, ты не забыла, что я присутствовала при твоих родах, – голосом который можно намазывать на хлеб пропела Ингрид, – и прекрасно помню все, что ты говорила в бреду Тисе, и что после родов говорила она тебе, зачем ты пилишь сук, на котором сидишь? – что забавно, Ингрид так и не подняла голову на них, а продолжала нарезать картошку, уделяя ей все внимание.
– А эти чего стоят прохлаждаются, пусть вон посуду помоют, – в кухню влетела Мила и, промчавшись, схватила миску и умчалась опять, вот же шило у нее в одном месте. Она. кстати, когда тряпье свое сняла да умылась, оказалась совсем не старухой, а женщиной чуть в возрасте с очень приятной внешностью и умными живыми глазами девчонки.
– Приступайте, – бросила Линда и повернувшись ко мне, попросила, пусть они принесут в комнату что-то попить детям и стаканы, я кивнула в ответ, продолжая молчать, тут и без меня уже многое сказали.
Было видно, что тетки не просто злятся, они люто ненавидят, причем всех и сразу, но, скрипя зубами, ругаясь на чем свет стоит, начали делать домашние дела. И что грустно, делали они их из вон рук плохо, бедные мужики, хотя нет, не так: так им и надо.
– Знала я одну даму благородную, которая всегда старалась унизить свою прислугу и так получилось в жизни, что ее семья разорилась и никто ей даже краюху хлеба дать не хотел, такая гадкая тетка была, а одна служанка ее к себе пустила и кормила и теперь уже эта богачка мыла полы, готовила есть и училась не оскорблять людей. Это я к чему, жизнь штука интересная и повернуться может в любой момент так, что не будешь знать, что делать.
Волчонок кинула на меня взгляд и спрятала глаза, но слез там уже не было, вот и славно.
После обеда для детей было свободное время и Дани решил сразу пристроить меня к своим занятиям.
– Мамуль, может порисуем? – крутясь рядом, предложил он, вот только мальчишки есть мальчишки, у них энергии море, а до обеда они сидели, учились, значит надо бы побегать.
– А может, вы пока поиграете в прятки, в доме места много, на команды разбейтесь и играйте командами, а после ужина порисуем? – в ответ предложила я и восторженный гомон был мне ответом.
Юнас потребовал подробно рассказать им правила, и я, недолго думая. объединила в одну игру всевозможные правила, от обычных догонялок, пряток, до командной игры и захвата вражеского флага с паролями. Толпа с восторгом умчалась разбиваться на команды и играть, а меня похвалили женщины.
– Я уж думала, они на головах тут скакать будут до вечера, а ты их хорошо к делу приставила, пусть устают, лучше спать будут, – Мая зажмурилась, как довольная кошка, и ее все поддержали.
– Хелена, там тебя твой мужчина зовет, – в кухню, где мы сидели, попивали отвар, влетел один из мальчишек, быстро сказал и, развернувшись на пятках, умчался, напоследок крикнув, – он возле крыльца.
Я нахмурилась, с чего вдруг Кьелл не зашел, а потом меня как подбросило, может, он ранен и не захотел пугать детей, или ему нужна помощь, остальное я додумывала, несясь к крыльцу.
Как бывает в моменты волнения, я совершенно не думала ни о чем другом, кроме как о всяких страхах и, естественно, ни о какой предосторожности и речи не было. Промчалась по коридорам и, открыв дверь, вылетела на улицу, не сбавляя скорости. А там на мгновение запнувшись, окончательно остолбенела.
– Где Кьелл? – еще на что-то надеясь, задала я вопрос мужчине, который изучал меня таким неприятным взглядом.
– А причем здесь Ледяной, ты ведь сюда бежала к своему мужчине, – с ухмылкой говорил он и стал продвигаться ко мне ближе, я же машинально начала пятиться к двери. Дернувшись, попыталась убежать обратно в дом, да только куда мне до скорости норманн, он оказался быстрее, и вот уже дверь захлопнута, а я прижата к ней.
– Мне понравилось, как ты бежала ко мне навстречу, с распахнутыми глазками, сбитым дыханием, это, знаешь ли, волнует, – он вдавливал меня в дверь своим телом, и я уже откровенно паниковала, хоть и старалась взять себя в руки.
– Кто тебе сказал, что я бежала к тебе, я бежала к своему мужчине, к Ледяному, а ты просто мимо проходил, – ага, Хелли, хорохориться - это твое все, даже в самой убогой ситуации, делай вид, что все идет по плану, вдруг поверят, что план у тебя такой странный.
– Милая, не разочаровывай меня, я специально вернулся за тобой, а мог же бросить и сдохла бы со всеми, так что благодари своего спасителя, – вот же гнусный тип, не зря имя такое говорящее: Гнус.
Я уже хотела сказать какую-нибудь колкость в ответ, вот только закрались у меня страшные мысли, что значит, вернулся, и что значит, все сдохнут, о чем это он?
– А ты разве не со всеми защищал нас от вражеских захватчиков, – скучающим голосом спросила, стараясь смотреть в сторону и не дышать, потому что в момент вдоха моя грудь касалась его, и реакция уже ощущается, противно так.
– Я что, похож на дурака, хватит, пожил в этом их обществе: «все общее, все для всех», я не для этого гну спину, чтобы всем был достаток, я заслуживаю быть не просто богаче, я заслуживаю всего, а не тех крох, которые мне перепадают, поскольку считается, что воину много не нужно, а уже когда появится женщина, тогда появятся блага. Я хочу жить в свое удовольствие, так что мне не по пути с остальными, поэтому я и договорился с королем, ему ведь нужны были сведения, а меня вполне устроила его цена. Вот только наше знакомство, крошка, не давало покоя, и я решил забрать тебя, побыть спасителем, женщины ведь любят благодарить своих спасителей, – я сейчас вырву, задолбал тереться об меня, я что - дерево, а он меня метит?
