Прокляни меня любовью (СИ) - Валентеева Ольга (лучшие книги .TXT) 📗
Зато мне было так страшно, что до конференц-зала шла на дрожащих ногах. Уговаривала себя, что бояться нечего. Подумаешь, журналисты. Да, у них будет полно мерзких вопросов. Но это – их работа. Пусть задают. Эберт ведь ни в чем ңе виноват. Только если Лили оплатила разгромные статьи, они все равно будут.
Я села в самом углу первого ряда, чтобы хорошо видеть Эберта. Ρядом плюхнулся какой-то мужчина.
– Что трясешься, мышка? – спросил он знакомым голосом.
- Ρальф? – Я едва не подпрыгнула, разглядывая незнакомого блондина, которому от Ральфа достался только привычный шрам.
– Не стоит светить моей физиономией перед прессой, Элис, – хохотнул тот. – А то мало ли. Вдруг попадется кто-то из клиентов? Что там Эб?
– Вроде бы спокоен, – пожала плечами. – Как всегда, весь в работе.
– Было бы странно услышать другое. Наверное, если завтра объявят о конце света, Эберт постарается закончить все наработки, чтобы не оставить чего-нибудь незавершенным. Глупо, конечно, но такой уж он есть.
Журналисты все прибывали. Да у нас в городе газет меньше, чем их! И все такие довольные, будто в руки вот-вот упадет лакомый кусочек. Шакалы!
Наконец, стрелки на часах показывали четыре. Я внутренне сжалась, как будто кто-то вкрутил в сердце сверло. А оно все проворачивалось и проворачивалось. И вдруг журналисты затихли, развернувшись к двери. Раздались шаги – слишком знакомые, чтобы могла спутать их с любыми другими. Эберт! Точен, как всегда. Скайден прошел на свое место и присел за длинный стол, поставленный на возвышении. Он казался спокойным и отстраненным. Таким, каким я впервые его увидела. И если бы не знала, что скрывается за ледяной маской, поверила бы ей безоговорочно, как верила раньше.
– Добрый день, – Эб заговорил первым. – Думаю, ни для кого не секрет, по какой причине я сегодня собрал открытую пресс-конференцию. За последнее время в прессе вышло несколько статей, в которых смаковались некие подробности моего прошлого. Мне скрывать нечего, так что давайте вместо домыслов расставим все точки.
– Господин Скайден, как вы прокомментируете информацию, которой пестрят все издания, и интервью вашей тети, госпожи Одетт Ричардс? – раздался вопрос из зала.
– Это правда.
Что? Я замерла, пытаясь осознать услышанное. Что значит – правда? Ральф тихо рассмеялся. В повисшем молчании его смех прозвучал зловеще.
– Правда? – растерянно переспросил журналист, поглядывая в свои записи.
– Конечно. А что в этом странного? – Эб пожал плечами. – Конечно, не все и не дословно, но в общих чертах. Да и тетушка Одетт – честнейшая женщина. С чего бы ей наговаривать на любимого племянника? Она же во мне души не чает.
И Эберт улыбнулся так, что у меня мурашки пробежали пo спине.
– То есть, вы признаете, что вломились в дом вашей тетушки и… – попытался было вставить другой журналист, но его перебил третий:
– Господин Скайден, правда ли, что вы пытались убить родную тетю?
Похоже, даже пресса потеряла голову.
– Если смотреть на ситуацию её глазами – возможно, – Эб пожал плечами. – Давайте поставим вопрос по-другому. Хотел ли я когда-нибудь убить мою тетушку? Конечно. Открою вам тайну – я даже сейчас иногда просто мечтаю её придушить. Но есть один маленький нюанс, который мешает превратить мечту в жизнь. Я – не убийца, и никогда им не стану. Еще вопросы?
– Какое отношение вы имеете к гибели ваших настоящих родителей?
– А что, бывают ненастоящие? – прищурился Эб. – Расскажите об этом моему отцу, Дэну Скайдену.
– И все же?
– Прямое, конечно.
– Что он творит? – тихо спросила я у Ральфа.
– То, что умеет лучше всего – ставит их на место, – хмыкнул мой сосед. – И теперь, что бы они ни написали о его прошлом, это будет смотреться жалко. Не находишь?
Тем временем Эберт продолжал:
– Мне кажется, вы удивлены? Но как я могу иметь какое-либо другое отношение к гибели моих родителей, если сам был там? Делает ли это меня преступником? Если бы ваш ребенок оказался в охваченном огнем доме и выжил – стал ли бы он от этого убийцей?
– Но ваша тетя…
– Моя тетя любит на свете только одно – деньги. А моих родителей убил банальный поджег. Снаружи, не изнутри – для особо интересующихся.
– Тогда как вы выжили? – спросила щуплая девушка в черном платье.
– А вот это уже ближе к теме. – Эб обернулся к ней. – Видите ли…
– Мария Вернер, газета «Мир Иргена».
– Так вот, Мария, моя основная стихия – огонь. Поэтому нет ничего удивительного в том, что она среагировала на опасность. Собственно, так я и открыл свою стихийную магию. Дальше.
– Правда ли, что вы оказались в тюрьме за кражу со взломом? – Еще один репортер, жаждущий сенсации.
– Продолжите список: кража со взломом, хулиганство, попытка убийства. Насчет попытки убийства я вам уже ответил. Была ли кража? Ответ можете прочесть в моем личном деле – оправдан за неимением состава преступления. В теткином доме все осталось на месте. А штраф за хулиганство выплачен в полном размере. Хотите ещё что-то уточнить?
– Нет, – потупился журналист.
– Господин Скайден, – со своего места поднялся мужчина средних лет, – каковы ваши отношения с Элис Блейн?
Что? Я-то тут причем?
– Это вас не касается. – Эб нахмурился. Вопрос ему явно не понравился.
– Подождите, – вмешалась другая девушка. – К нам поступила информация, что вы с госпожой Блейн готовитесь к свадьбе.
– Единственное событие, к которому я готовлюсь – это Всемирная выставка. Ни на что другое нет времени. – Я слишком хорошо знала Эба, чтобы не заметить – он начинает злиться.
– Значит, вы отрицаете факт ваших отношений?
– Нет, не отрицаю, вот только давайте разграничим тему нашего разговора и мои отношения, которые я уж точно на уровне прессы обсуждать не стану.
Да уж, глупо отрицать очевидное – мы с Эбом не расстаемся уже месяц. Даже если бы он ответил «нет», ничего бы не изменилось. Но раздался следующий вопрос – и я поняла, что сейчас сама встану и на него отвечу:
– Скажите, господин Скайден, как вы относитесь к прошлому Элис Блейн? Например, к тому факту, что она являлась сотрудницей борделя?
Мы с Ральфом переглянулись. Он вцепился в мою руку, заставляя оставаться на месте. А вот Эберт встал так резко, что упал стул.
– Представьтесь, пожалуйста, – слишком миролюбиво попросил он мужчину.
– Гарет Винстон, журнал «Сеңсация».
– Спасибо, буду знать, на кого завтра подам в суд, – ответил Эб. – Так вот, господин Винстон, прежде чем такое говорить, я бы рекомендовал вам, во-первых, проверить источңик, с которым работаете. А во-вторых – думать, а затем уже спрашивать.
– Значит, вы будете отрицать тот факт, что впервые встретились с госпожой Блейн в борделе?
– Не буду.
– К чему он клонит? – прошептал Ральф, а глаза Винстона уже загорелись в предвкушении.
– Да будет вам известно, что госпожа Блейн – дизайнер с достаточно известным именем, – Эберт ответил так, будто зачитал Винстону эпитафию. – Почему же вы решили, что бордель не нуждается в дизайнерском оформлении? Или у нас такая деятельность запрещена на законодательном уровне? Не запрещена? Так что предосудительного вы в этом видите?
– Но жених госпожи Блейн утверждает, что её похитили прямо из дома, чтобы продать вам, – настаивал Винстон. Видимо, понял, что ему нечего терять. А я поняла, что сгорю со стыда и на улицу больше шага не сделаю.
– Бывший жених, – ответил Эб достаточно миролюбиво. – Увы, некоторые мужчины не могут смириться, когда женщины бросают их, и готовы бесконечно поливать их грязью. Низкий поступок, не находите? Как и повторять такие сведения.
Винстон заскрежетал зубами. Я попыталась подняться, но Ральф снова удержал меня:
– Тише, мышка. Пока что мы выигрываем по всем статьям. А твои эмоции слишком очевидны. Будь ты в возмущении, я бы дал тебе вцепиться журналюге в морду. Нo ты сейчас расплачешься. Это не дело.
– Еще вопросы? – Эб обвел журналистов тяжелым взглядом.
