Ведьма и закон - Чепенко Евгения (читаем книги .txt) 📗
– С Иму ты и без меня разберешься, кровные на него тратить – кощунство. – Руся недовольно поморщилась. – Но если я только шефу выдам, Иму же первый ехидничать начнет, что я лукавлю и подмазываюсь. А мне позарез как подмазать надо, – закончила проникновенную речь Козлова и, повесив метлу в чехле на плечо, припустила к проулку, в сторону которого делала внешний оборот спираль.
Горица поспешила следом, обдумывая природу своей неуместной обиды и не менее неуместной радости от откровенного пренебрежения Маруси к леопарду. И вот тут русалка сообразила.
– А у тебя звонкая, что ли, есть?
Маруся только улыбнулась пораженному выдоху спутницы за спиной. Разнообразия ради было приятно ощутить себя афалиной в родном потоке: ни с чем не сравнимое, греющее душу сладким теплым сиропом ощущение. Конечно, афалиной она была в добывании антипохмелина, а вовсе не в поимке какого-нибудь мало-мальски опасного негодяя, но тоже неплохо.
Козлова наскоро оправилась от приступа самодовольства, обернулась к Горице, подмигнула и сжала губы в тонкую линию, без слов указывая девушке помалкивать. Та понимающе улыбнулась. В памяти невольно всплыли слова Лика: «В следующий раз учись следить за группой, анализируй жесты, действия, поступки». Вот она только что и научилась, потренировавшись на берегине.
Горица усилием воли сдержала отчаянное любопытство. Раз сейчас нельзя – допрос с пристрастием придется устроить попозже. Хотя это ведь просто поразительно! Официально при оплате любой услуги в ход всегда шли личные данные создания: до установленного порогового максимума суммы – отпечаток руки, выше – забор ДНК. На руки номизмы теоретически выдавались… Теоретически. Практически же заявителю нужно было заиметь идеальную репутацию и себе, и ближайшей до третьего колена родне, и то путь каждой номизмы отслеживался досконально. Горица, к примеру, ни разу в руках такой раритет не держала, хотя репутация у нее была пай-девочки и работодатель впечатляющий. Так откуда у Маруси с ее прошлым наличные объявились?
Козлова шла вперед, надеясь так и не встретить на улице ни одного прохожего, вся жизнь таких районов кипела в широких переходах между зданиями, где проще было скрыться от ненужного внимания, но ведьма ошиблась. Чем больше они с Гор отдалялись от полицейской площади, тем больше им попадалось местных. Видимо, господа жандармы были не в состоянии совладать с самоуправленцами или же просто не хотели. Кому пожелаешь прочесывать район, доживающий последние годы? Тут бы выжить и до пенсии дотянуть.
Руся ловила заинтересованные взгляды низших духов, магов и оборотней и все сильнее старалась прикрыть собственным туловищем фигуристую спутницу. Это в кварталах с достатком появилась новомодная фишка из Иномирья взгляды перенимать, а в местах таких, как это, тощие бабы типа самой Козловой были все еще не в чести. В этом плане слаще добычи, чем Горица, местным надо поискать. Ведьма только теперь сообразила, какую ошибку допустила, взяв берегиню с собой. Иму сожрет, и Лик ему разрешит, если с русалкой что-нибудь случится. А с русалкой случится, попой-то она виляет знатно!
Ведьма ухватила Гор за руку и ускорила шаг, вспоминая про себя все известные защитные наговоры и следя за тем, чтоб не перейти на бег. Поддаться инстинкту и побежать означало привлечь ненужное внимание, показать слабость. Благо двадцать четвертый дом нашелся скоро, и нервы у обеих горе-сталкерш сдать не успели. Потока в холле не оказалось, пришлось по старинке подниматься – по лестнице до самого третьего яруса. Перед дверью Маруся остановилась перевести дух и попутно осмотреть помещение на поисковые системы. Единственная и вполне себе неплохая камера нашлась прямо над входом. Козлова с долей благодарности умельцу-проектировщику оценила обширную «слепую зону» искусственного наблюдателя и, сделав для храбрости глубокий вдох, нажала на звонок.
– А они ярус занимают? – удивилась еле слышно Горица. – Я почему-то считала, что мы квартиру будем искать.
Отвечать Руся не стала.
Иму мчался в кабинет от КПП, где только что едва не задрал дежурного. Невероятных усилий стоило сдержаться и не перегрызть безмозглому щенку позвоночник. Выпустить посреди рабочего дня оперативника… Двух оперативников без карты отправления мог только безалаберный тупица. Леопард вновь безуспешно набрал номер Горицы. Наушника в ее вещах не было, но и включен он не был. След русалки терялся на газоне вне купола, там девушка села на метлу, и ненормальная ведьма утащила ее за собой в неизвестном направлении. Перед глазами Иму на фоне всего происходящего проносились картины расправы над Козловой, причем Козлова на картинах представлялась в роли визгливо кудахтающей курицы.
После ухода Ярослава Лик находился в кабинете один, стараясь собрать разбитые мысли и чувства воедино.
Аниото без стука распахнул дверь:
– Барышни пропали!
Волновался Иму только за одну представительницу женского пола, вторая представительница приносила неприятности стабильно, поэтому о личностях пропавших барышень вопрос не возник. Лик уныло и даже как-то немного обреченно простонал:
– Куда?
– А я знаю?! – начал открыто беситься леопард.
– Ну ты ж за ней следишь… – вздохнул шеф и потянулся за планшетом.
– Она сбежала нарочно, – огрызнулся Иму на друга. – И я честно слежу. Зато ты жучок в эту куропатку впихнул. Давай, где они там?
– Вчера я сам и растрепал про слежку, да? – догадался Ликург, уменьшая карту города и ожидая, пока спутник поймает сигнал.
– Между фразами «все они суки» и «к змию любовь».
– Твою мать! – Шеф подскочил, в мгновение потеряв вид страдающего похмельем бога.
– Что? – Иму кинулся к другу, заглядывая через плечо на экран планшета.
Лик вручил технику аниото, обошел свой рабочий стол и из-под стула, на котором совсем недавно с виноватым видом сидела Козлова, отлепил тонкую прозрачную пластину маячка.
Горица с нескрываемым любопытством первооткрывателя рассматривала обстановку комнаты, где они оказались, и всех присутствующих. Купить зелье – они купили минут с десять назад. Покрытый серой шерстью гульябани с вывернутыми назад ступнями, как нельзя лучше подтверждающими чистоту его рода, подозрительно сощурился, но все же продал им не первой свежести товар, стоило Козловой провести перед его мордой наличкой. Зашли, получили свое, вышли – таков был план. По крайней мере, Руся шепотом еще перед дверью успокоила спутницу, что банды с внешней полицией не любят сталкиваться, а потому благопристойных покупателей обижают в исключительных случаях. Исключительным случаем две женщины, жаждущие напиться и не болеть, по идее не были.
По идее…
Обе персоны пробудили интерес местного авторитета, о чем им, чавкая, поведали албасты, охранницы гульябани-дилера, призванные сопроводить покупательниц на свидание с этим самым авторитетом. Признаться, идти несколькими переходами в компании трех отвратительного вида женщин было не самым желанным в жизни берегини приключением. Албасты ей попадались и раньше. Они с Иму не далее как в позапрошлом месяце ловили в Иномирье представительницу этой категории созданий. Албасты в принципе никогда не были даже мало-мальски симпатичными, но кто поцивилизованнее, хотя бы носил одежду. Эти же три охранницы преспокойно шествовали голышом, перекинув груди через плечо, – зрелище не для слабонервных. Если б не профессия, берегиня, наверное, растерялась бы и не знала, как себя вести. Но поскольку она не первый год прыгала в команде Лика, то с первых «слов» старшей албасты позвала ближайший источник влаги. В лабиринте, где им посчастливилось оказаться, к большому невезению Горицы, оказались новенькие коммунальные системы, установленные НБО «Провидение» ровно перед успешной инициативой «Древа жизни». В прессе и трансляциях по этому поводу долго мусолились шутки относительно животного ужаса, охватившего парламентариев при виде затрат на модернизацию квартала. Впрочем, в каждой шутке только доля шутки. Отрезать гниющую ногу проще, чем спасти, особенно если нога чужая. Берегиня, будучи совсем еще юной девой, со свойственным ей сопереживанием тогда злилась на явную черствость управленцев. Кто знал, что спустя всего два десятилетия она окажется в ситуации, когда придется пожалеть о своем сопереживании. К чему бы ни принудила жизнь этих созданий, но выжить среди них придется ей, Горице. Жалость местные вряд ли проявят. Закон дикой природы: ешь или умри.
