Последний осколок (СИ) - Сиалана Анастасия (читать полную версию книги TXT) 📗
Украдкой поглядывая на все еще стоящего рядом молодого кельпи, гоблиана, тем не менее, шустро заканчивала свое плетение. Почему мужчина не ушел подлечиться к жрецам, как все остальные пострадавшие, девушка не знала.
- Рух варг[2] - не отрываясь от своего занятия, заметила плетунья. Однако сейчас ее не поняли, и гоблиана попыталась объяснить, - рухка, - и провела поперек своего плеча, - пьергелом.
Кельпи растерялся, но почти сразу переспросил:
- Перелом руки?
Плетунья кивнула и завязала последний узел в плетении. Удивительно, закончила она одна из первых. Когда же все плетения были завершены, поле боя огласил громкий напев заговора. Плетуньи на одном дыхании закончили проговаривать проклятие, и волна их силы незамедлительно рванула к разумным. В прах каратели превратились одновременно. Какое влияние проклятие оказало на некроманта, неизвестно, но то, что навредить плетуньи смогли, никто не сомневался.
- Молодец, - раненный кельпи так и не покинул плетунью, - Райга, - и он указал пальцем здоровой руки на себя.
- Згула, - смутилась гоблиана, но имя, все же, сказала.
Рыжеволосый конь широко улыбнулся, чем привел свою собеседницу в ужас. Ярко салатовые глаза удивленно расширились, смотря в испуганные рыже-карие. Мужчина явно не понимал, чем вызвал такой страх у зеленовласой девушки.
- А-а-а-а, - спохватился кельпи и перестал скалиться, - такие вот мы клыкастые, - и виноватая улыбка лишь губами. А потом водный дух решил за лучшее и вовсе отвернуться, стараясь не пугать девушку.
- Изгвени, - голос гоблианы прервал предсмертное скуление волколаков и вой упырей, которых теперь с легкостью добивали кельпи вместе с гоблинами. Она явно смутилась собственной реакции на молодого кельпи.
Когда Райга снова повернулся к плетунье, девушки уже там не было. Растерянно мотая головой, кельпи не сразу понял, что его рыжие волнистые волосы что-то оттягивает.
- Охр[3] - раздалось из-за спины.
Кое-как извернувшись, водный дух смог увидеть плетунью. Но что она делала с его волосами, оставалось для него загадкой.
- Цыург[4] - тихо выдохнула плетунья и осела на землю. Она отдала слишком много сил, а последние истратила на незнакомца. Почему плетунья из племени горных гоблинов сотворила оберег для совершенно чужого существа, она не знала, но это казалось единственно верным решением.
- Что ты сделала?
- Обьерг, - еле слышно просипела гоблиана.
- От чего?
Кельпи сразу понял, что хотела сказать плетунья, и задал совсем не тот вопрос, который хотел: «почему?». Это было гораздо важнее.
- Смьерть насьильственга.
Райга опешил. Оберег от насильственной смерти был крайне энергозатратным и очень сложным. Как молодая плетунья смогла его создать и почему?
Гоблиана ответила сама, не дожидаясь расспросов:
- Чьясть мьенга[5], - и перекинула темно-зеленую косу на грудь. В середине плетения ежиком торчала срезанная на половину былой длинны прядь.
Райга мотнул головой, заставляя огненный водопад стечь на широкую грудь. Так и есть, его волосы сплетены в замысловатые косы и сети, где каждую рыжую прядь разбавляют темно-зеленые волоски.
Теперь кельпи явно был еще больше ошарашен. Никто и никогда не делал что-либо для него, для его защиты. Их народ воспитывался жестокими воинами и слабых просто съедали. Пусть сейчас они смогли все изменить, но прошлое еще не скоро отпустит водных духов из своих мерзких лап.
- Сьильнга защит[6], - прошептала девушка, не видя потрясения воина. Ей слишком сложно было поднять голову и посмотреть на кельпи.
Но вот рывок, и, пошатываясь на неверных ногах, Згула поднялась. Ее дрожащая ладонь легла на грудь мужчины там, где разгоняло свой бег мощное сердце хищника.
- Помьочт[7] - и карие глаза с рыжими прожилками пристально всмотрелись в лицо Райги.
Гоблиана была всего на ладонь ниже кельпи и стройностью ему не уступала. Стоя рядом, совсем близко, они почти не отличались друг от друга. Что такое цвет кожи, глаз и волос, когда существа понимают друг друга и способны на самопожертвование. Когда сердца бьются в унисон, разгоняя кровь.
- Мне дарит защиту маленькая плетунья, ослабленная, на грани обморока, когда собственные родители, первые охотники Журчащих во тьме, не защитили и словом, - Райга криво ухмыльнулся, - воистину мир удивителен.
Кельпи обнял двумя ладонями тонкие пальчики плетуньи, застывшие на его груди и мягко поцеловал каждый.
- Я благодарю тебя, дочь горных гоблинов, за дар, что для меня дороже жизни, - глаза водного духа блестели, душу переполняла радость, благодарность и боль застаревших ран, что были вскрыты добротой девушки.
- Ш-ш-ш-ш, - прошипел Райга. Рука все-таки была сломана и к бурным изъявлениям радости не была готова. Резкая, отрезвляющая боль была тому свидетельством.
Но, ни рука, ни эмоции не помешали кельпи поднять молодую плетунью на руки и отнести к шатру жрецов в долине. Гоблиана сильно истощила свою энергию, а Райга ранен. Никто не обратил на странную парочку внимание, пока они продвигались к лазарету по выжженной пустыне. А по прибытии помощь была оказана быстро и качественно. Кельпи невольно вспомнил банши, что руководила обороной восточного и южного прохода. Решительная, сильная духом. Она смогла отлично организовать полевой госпиталь и систему связи, а ее решения были мгновенными и самыми верными. Интересно, что же пережила эта женщина, чтобы так отчаянно сражаться за эту Всевышними забытую Мертвую долину?
***
- Дана, я прошу тебя, вставай! – умоляющий голос гоблианы был пропитан тревогой.
К сожалению, я не могла ей помочь, ноги не слушались, отказываясь вставать с мертвой земли. Решение не спешило приходить в мою бездарную голову, а значит, положение тела не так уж и важно.
Всечувствующие, у нас всего один шанс удержать долину, но цена за него непомерно высока. Южная армия будет разбита и уничтожена вместе с врагом, и тогда мы отстоим Три луча. В противном случае все было напрасно. Любое другое решение приведет к захвату подпространственного кармана и смерти нашего мира.
- Алкай, - собственный голос превратился в карканье.
- Да, красавица, - оборотень был как никогда серьезен, и огоньки веселья больше не плясали в его желтых глазах.
- Поднимай стаю.
И он меня понял. Это рискованный шаг. Да просто безумие, но оно даст нам хоть призрак надежды.
- Ты уверена? – все же не сдержался оборотень.
- Как никогда, - и неизвестно откуда взявшиеся силы подняли меня с сырой земли.
- Снег пошел, - отстраненно заметила Ратха.
- Да, за пределами долины тоже, - как в трансе сообщил феникс.
- Ласкан, как восточный?
Я смотрела на падающий крупными хлопьями снег и думала о том, что не хочу видеть его красным. А он непременно будет обагрен кровью. Это то, что нельзя изменить.
- Они разгромили врага. И… ГРЫМЦ!
Все резко оторвались от созерцания снегопада. Феникс лежал на полу и его тело сотрясали судороги.
- Рубин!
Ласкан молчал, а из уголка рта показалась струйка крови. Темень! У него явное перенапряжение.
- Данка, - прохрипел с пола бледный феникс, - прости, но я больше не смогу видеть.
- Как долго? – меня прошиб холодный пот.
- Неделю, банши, неделю, - измученная улыбка посиневших губ, и он отключился.
- Ш-ш-ш-ш, - Всечувствующие, и это банши? А шиплю как кошка.
- Сушка, мы в полной ж…! – мягко выразилась Первомать.
- Мы оттуда и не вылезали, если ты не заметила, - резко бросила я и рванула к выходу из палатки. Откинула тяжелую ткань в сторону и что есть силы крикнула, а голос у банши ого-го!
- Кто из раненых прибыл с восточного за последние десять вар! Ко мне!
На миг мир вокруг меня замер. Жрецы остановились как вкопанные. Кто с занесенной для шага ногой, кто с бинтом во время обмотки чьей-то раненой конечности, а некоторые и вовсе попадали на землю, будто их придавило прессом. Это же и раненых касалось.
