Связанные серебром (ЛП) - Бриггз Патриция (читаем книги онлайн бесплатно .TXT) 📗

Я не слишком долго смотрела на придворных, больше меня привлекало существо у трона. Которое так же лежало, словно большое красное дерево, срубленное топором дровосека. У него тоже были кора и зелёные иглы, а ещё четыре глаза, каждый размером с тарелку и горящий рубиновым цветом. Существо было приковано серебряными цепями, сияющими от магии. Я не знала, как мог выглядеть повелитель лесов, но огромное дерево с глазами весьма подходило на эту роль.

Рядом с троном стояла женщина средних лет, с суровыми чертами лица и кожей цвета присущей жителем средиземноморского региона: грекам, итальянцам или, может, туркам. На ней тоже был серебряный ошейник, как у рабов, вот только от него к трону тянулась цепь. Судя по запаху иных, людей и умирающего лесного повелителя это была ведьма. Я поняла, что ведьма упряма, раз королева не только ошейником её контролировала.

Ведьмы делятся на разные типы. Самые безобидные — люди, принявшие за религию культ чёрной магии. У пары есть искра силы, которой хватит подпитывать веру, но неспособной привлечь что-то ужасное и крупное. Дальше идут белые ведьмы — люди, рождённые в семье ведьм, решивших не вредить. Как и простые ведьмы, белые обычно не очень сильны, потому что их магия подпитывается от смерти, боли и жертв, а белые ведьмы решили отказаться от такого. Большинство сильных ведьм — чёрные. Они пахнут силой, некоторые больше других. Есть чёрные ведьмы, таящие действительное зло. Елизавета Аркадьевна, ведьма нашей стаи, очень могущественная — даже для чёрной — ведьма.

Но, как я понимаю, сдержать зло трудно, поэтому истинным носителям чёрной магии нужно много времени и гораздо больше практики. Легче при помощи страданий других использовать магию, и результаты предсказуемы.

Эта ведьма — воняла самой чёрной магией, и чем ближе мы становились, тем отчётливее я это понимала. В её районе пропадали животные и маленькие дети, даже пара бездомных. Я могла поспорить, что именно её цепи сдерживали повелителя лесов.

Комната, которую видели все, была не очень высокой, а вот пещера, виденная лишь мной — огромна. Но большую её часть занимал повелитель лесов, лежащий за троном. Мы очень скоро дошли до постамента. Королева иных села на край серебряного трона и потянулась к ведьме… которая не оценила этого. Крылья королевы подрагивали, когда она садилась, но затем она их сложила, чтобы откинуться на спинку. Её веки закрывались и открывались со слабым писком. Смотря на неё более внимательно, я понимала, что с её глазами что-то не так. Она долго-долго на тебя смотрела, а затем быстро-быстро моргала. На такое было сложно смотреть.

— Джесси, — протянула она. — Назови своё полное имя.

— Джессика Тамаринд Хауптман, — проговорила Джесси неестественным голосом.

— Джессика, — протянула королева. — Мило, да? Подойди и сядь у моих ног, Джессика. — Королева посмотрела на меня и улыбнулась Джесси, которая подчинилась, затем королева подалась вперёд и погладила её по голове, Джесси была рада так же, как ведьма. — Она уже наполовину моя, — заявила королева. — Твой юный друг, Габриэль, и уже её подчинили. Да?

— Да, моя королева, — пробормотал он.

— Я не надела на него ошейник из-за нашей сделки, Мерседес Томпсон, но человек рядом со мной, если я не подавляю магию, принадлежит мне. Глупо было с твоей стороны приводить мне ещё одного раба. — Она ещё раз погладила Джесси по голове, затем откинулась на спинку. — Но не только её ты привела ко мне в Эльфхейм. Скажи, Мерседес, как тебе удалось взять с собой волка и иную, хотя я приказала с ними не разговаривать?

Я кратко ответила:　

— Записала наш телефонный разговор.

— Понятно. — Она скорчилась, словно съела лимон, но не высказала претензий. — Так, Мерседес Томпсон, ты просила заключить сделку. — Королева холодно мне улыбнулась. — Хочешь отдать порождение серебра за свою жизнь?

Ариана предостерегающе на меня посмотрела, но я знала, как слушать, и ещё до того, как прочитала книгу Фина, понимала, что буду сожалеть о сделке с малым народом всю жизнь. Если я буду неосторожна, я бы выторговала свою жизнь в обмен на книгу, но закончу тем, что захочу умереть. Например, я могла бы уйти отсюда, но оставить здесь Джесси и Габриэля.

— Не знаю, — ответила я, дрожа под взглядом королевы иных. Я прикусила изнутри губу до крови, что было очень больно, так как человеческие зубы не такие острые, чтобы прокусить кожу.

— Сэмюэль, — позвала я, — поцелуй, любимый, меня для храбрости и ясности.

Сэмюэль повернулся ко мне, округлив глаза, вероятно, поцелуй последнее, о чём он думал. Я встала на носочки и еле дотянулась до его губ, прижавшись к которым, попыталась протолкнуть как можно больше крови в рот Сэмюэля. Спустя мгновение, он понял чего я хотела и полностью включился в поцелуй, облизав мою губу и отступив.

Я надеялась, что моя кровь сработает, как в книжном магазине, и Сэмюэль увидит то же, что и я. Сложно было сказать по реакции, сработало ли. Может, это и неважно, но, не считая пистолета в моей кобуре и пистолета Джесси, Сэмюэль — наше лучшее оружие против иных. Может, даже лучше пистолетов, потому что его сложнее остановить. Не помешает дать ему возможность увидеть, с чем будет драться.

— Очень трогательно, — сказала королева иных со скукой в голосе. — Теперь ты набралась храбрости и ясности, чтобы отдать мне порождение серебра?

— Это не сделка, — возразила я, стараясь говорить так, чтобы не показать кровь во рту. — А состязание, и если я пройду его, все мои друзья уйдут. А когда они покинут это место живыми и здоровыми, я рассмотрю такую сделку.

— Настоящее состязание? — спросила она. — Ты играешь на чём-нибудь?

У нас с пианино ужасные отношения. Мои попытки нельзя назвать игрой, и учитель со мной солидарен.

— Нет.

— Тогда, будем действовать иначе. Ты будешь держать кое-что моё, пока оно меняется. Каждое изменение облика освобождает одного человека.

Она щёлкнула пальцами, и ведьма начала бормотать себе под нос. Ближайшего к нам иного — низенького и тонкой с кожей, похожей на персик и розовато-зелёными волосами — окутало пламя. Это был не гламур, потому что зал остался таким же, а самое настоящее пламя, хотя боли иному не приносило.

— Она не сможет держать огонь, не умерев, — заявила Ариана. Она не смотрела ни на меня, ни на Сэмюэля с момента поцелуя. Я не знала, догадывалась ли она, зачем всё это было… или думала, что мы любовники. — А это нарушение правил состязания. Должно быть, что-то возможное — хоть и маловероятно — для него.

— Ладно, — ответила королева. — Раз ты такая особенная, Сребро, может ты будешь претендентом. — Она рассмеялась, и корни на потолке съёжились от перелива колокольчиков. — Конечно, дорогая Сребро, я знаю кто ты… как иначе? Много ли среди нас тех, кого так изуродовали вервольфы и гончие? Нет. Только Сребро. Так что ты или согласишься на эту сделку, или я убью эту почти смертную женщину, которая меньше человек, как твой Фин или мальчик. Полукровка не освобождается от законов Эльфхейма.

Казалось, Ариана не слышала насмешек королевы, а спокойно и ясно проговорила:　

— Я удержу этого иного, который изменился, и огонь уже входит в состязание. И после каждого изменения, один из моих товарищей будет свободен. Он должен будет измениться пять раз, на каждое обличие три минуты, и если у меня получится, все уйдут, если нет, уйдёт столько, сколько я выдержала.

Говоря всё это, Ариана поставила Фина рядом с Габриэлем, который, даже под чарами, положил ему руку на плечо, чтобы удержать.

— Четыре раза, — возразила королева, — я не отпущу Мерседес Томпсон, у которой порождение серебра.

— Всё нормально, — сказала я Ариане. — Я выживу. Любого спроси. Когда вы будете в безопасности, я разберусь с королевой и книгой.

— Шесть раз, — возразила Ариана. — По одному на каждого. Так по правилу:

Сделка верна лишь тогда.

Когда в итог вовлечена каждая сторона.

Рифма так себе, но, полагаю, для правил королевы иных это необязательно. От раздражения королева опять быстро заморгала. Мне сложно было отвести взгляд или самой не начать быстро моргать.