Последний проблеск света (ЛП) - Кент Клэр (книги хорошего качества TXT, FB2) 📗

— Я могу поговорить с ней попозже. Мне сейчас не хочется иметь дело с большой толпой.

— Ладно. Ты хочешь, чтобы я… ушла?

Он издает звук ворчливого возмущения.

— Нет! Ну то есть, если ты сама не хочешь. Может, тебе надо отдохнуть или типа того.

— Мне не надо отдохнуть.

— Вообще-то надо. Ты выглядишь вроде как усталой, — он пытается подвинуться на кровати и шипит от боли. — Почему бы тебе не прилечь рядом со мной?

Мне очень нравится эта идея, поскольку моя спина болит после долгого сидения на стуле, но я беспокоюсь, что наврежу Трэвису.

— Лучше не надо. Они рассердятся, если подумают, что я заставила тебя шевелиться. Ты должен лежать смирно.

— Мне плевать, что я там должен, — он отодвигается на одну сторону кровати, оставляя рядом с собой пустое место. — Я же сказал тебе. Мне не нравится, когда мной командуют. Ты совсем маленькая. Для тебя тут предостаточно места.

— Не такая уж я и маленькая.

— Маленькая, маленькая, — он одаривает меня моей любимой улыбкой — той, что мягкая и нежная.

Я никак не могу противиться. Я аккуратно забираюсь на постель, поворачиваясь на бок лицом к нему, но оставаясь на краю, чтобы не вторгаться в его пространство.

Он снова тянется к моей ладони.

Так мы лежим несколько минут.

Наконец, Трэвис тихо говорит:

— Прости меня, Лейн.

— За что?

— За то, что вел себя глупо. За то, что не обращал внимания, когда надо было. Я заслужил, чтобы меня подстрелили. Я привел тебя прямиком к опасности без единого… Мне так жаль.

— Тебе не за что извиняться, Трэвис. Мы не могли знать, что эти парни окажутся там. Я забыла, что мы в том же районе, где видели их впервые. Мы не могли знать, что наткнемся на них.

— Но я, черт возьми, точно должен был знать, что мы можем быть не одни. Не знаю, чем я думал. Чертов идиот. Волновался только о том, что скажу тебе, и как найти нужные слова, и вообще не осматривался в поисках опасности.

— Я тоже не обратила внимания.

Он протяжно выдыхает.

— И мы так и не поговорили.

Мое дыхание застревает в легких.

— Н-нет. Не поговорили.

В комнате на мгновение воцаряется тишина. Слышно только наше неглубокое дыхание.

Он звал меня в бреду. Он не звал Шэрил или кого-то еще.

Само собой, это что-то да значит.

Может, я ошибалась. Насчет многих вещей.

Я хочу облечь свои вопросы в слова, но мне до сих пор очень страшно. Я никогда не делала этого прежде. Я никогда не была так влюблена.

Я любила Питера, и мои чувства к нему были искренними. Но они также были юными. Простыми.

Я никогда не испытывала ничего столь глубокого, сложного и всепоглощающего.

Как люди справляются с такими чувствами? Как они проживают каждый день и занимаются своими делами, когда внутри бушует такой шторм эмоций?

Как они вообще умудряются делиться чувствами с кем-то другим?

— Что ты…? — Трэвис прочищает горло, опускает глаза. — Я хотел спросить… Мне интересно, что ты думаешь делать теперь?

Это совсем не те расспросы, которых я ожидала, и от этого мое сердце ухает в пятки.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну теперь, — он слегка взмахивает рукой. — Я имею в виду твое будущее. Раз Форт-Нокс ни к чему не привел. И раз мы нашли народ из Мидоуза, но это не то… не то, что мы думали. Ты хочешь все равно остаться с ними?

Раз он спрашивает в лоб, я не собираюсь врать. Я качаю головой.

— Нет. Не особенно. Ну то есть, я рада, что мы их нашли, но меня тут ничего не ждет. И вся эта медлительность, приказы и невозможность принимать свои решения… как бы раздражает.

Он шумно выдыхает, и напряжение на его лице слегка ослабевает.

— Да. Я тоже думал об этом.

— В смысле, ты не собираешься оставаться с ними? — я так удивлена, что поднимаю голову с подушки.

Трэвис хмурится.

— Ну, я остался бы, если… если… Но я бы предпочел не делать этого, если хочешь знать правду.

— А как же Шэрил?

— А что Шэрил?

— Разве ты не…? — я не заканчиваю вопрос, потому что внезапно он кажется нелепым.

Само собой, если бы Трэвис до сих пор хотел быть с Шэрил, он бы сразу захотел ее увидеть. Он бы позвал ее.

Он ничего такого не делал.

Это меня он звал. Не ее.

Он внезапно хмурится еще сильнее.

— Так вот что ты думала? Что мы с Шэрил… Нет! Она все еще дорога мне, и так будет всегда. Но она не та, кого я хочу.

Эмоции нарастают во мне с такой силой, что я вынуждена сесть. Я скрещиваю ноги под собой и смотрю на Трэвиса.

Его серо-голубые глаза такие глубокие, такие серьезные.

Он говорит тихим, неестественным голосом.

— Видимо, мне надо… спросить тебя. Если ты не хочешь оставаться с караваном, что ты хочешь делать теперь? У тебя есть настоящие варианты. Я знаю, что тебе очень понравилась Мария. Если хочешь, можешь поехать со своей подругой и присоединиться к ним. Если… этого ты хочешь.

Я сглатываю ком в горле.

— Я думала об этом. Но не знаю. Они не… там только женщины.

— Да. Я знаю. Ну, если ты хочешь мужчину, тут у тебя тоже есть варианты, — его акцент становится сильнее. — Я видел, что ты говорила с Маком. Он правда хороший парень. Умный, как и ты.

— Мак? — я настолько шокирована, что это слово вырывается визгом.

— Конечно. Он… правда хороший парень. Похоже, он тебе нравится. Если ты хочешь, чтобы он был твоим мужчиной, готов поспорить, он не откажет.

— Мак?! — на сей раз я верещу еще громче. Еще ошеломленнее.

— Да. Мак. Почему ты так на меня уставилась?

— Мак во мне не заинтересован.

— Само собой, заинтересован, — теперь Трэвис выглядит слегка сбитым с толку. Слегка неуверенным. — Само собой, он заинтересован.

— С чего ты взял?

— Потому что… — он делает пару прерывистых вдохов. — Потому что любой мужчина тебя захочет. Если ты попросишь, любой мужчина в мире тебя захочет.

Я издаю странный тихий звук. Почти рыдание.

— Трэвис. Пожалуйста. Я не хочу… Я не могу тебя потерять.

Его лицо искажается.

— Милая. Я ужасно доношу свой посыл. Попробую еще раз. Ты не потеряешь меня. Если только не хочешь, чтобы я ушел. Я сделаю то же, что сделаешь ты. Если захочешь присоединиться к Марии, я буду таскаться за вами как потерявшийся щеночек. Я и пес. Или если ты захочешь быть с Маком или каким-то другим мужчиной, я буду третьим лишним и начну практиковать медитации, чтобы не набить ему морду за то, что ему дозволено прикасаться к тебе так, как я бы… Или если ты все же захочешь остаться с караваном, я научусь быть терпеливым и смирюсь с отсутствием контроля. Ты не потеряешь меня, Лейн. Но я пытаюсь сказать тебе, что тебе не надо трахать меня, чтобы удержать рядом. Я у тебя есть, даже если ты больше не хочешь, чтобы я к тебе прикасался.

Теперь я уже реву по-настоящему. Смахиваю дурацкие слезы, которые так и льются.

Трэвис трет ладонью свой щетинистый подбородок.

— По сути, я говорю, что теперь у тебя есть варианты. Я знаю, что между нами все завязалось потому, что… потому что ты отчаялась. Чувствовала себя паршиво. Тебе было нужно что-то, а я был рядом. Я знаю, что в противном случае ты бы никогда не захотела такого мужчину, как я. Я понимаю. Правда, понимаю. Я с самого начала говорил себе, что никогда не… никогда не попрошу тебя о большем, потому что не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной давать мне что-то, чего не хочешь. Я заставлял себя придерживаться этого принципа с самого первого дня, как мы сошлись, и я буду придерживаться этого даже сейчас, хотя я в панике от риска потерять тебя. У тебя есть выбор, Лейн. Ты не застряла с каким-то старым деревенщиной, который никогда не посещал колледж, едва понимает твои стихотворения и вообще должен был быть просто механиком, ремонтирующим твою машину. Ты не застряла с ним просто потому, что он единственный твой вариант.

Он хриплый, бледный и такой искренний. В его глазах живет обнаженная нужда.

Я протягиваю руку, хватаю его ладонь с постели и прижимаю его предплечье к своей груди.