Эйнит (СИ) - Горышина Ольга (библиотека книг .txt) 📗
Нога зацепилась за корень дерева, и Эна шлепнулась на траву, даже не почувствовав твердость земли. Она не могла оторвать взгляда от человеческого лица лисицы.
— Двенадцать, Эйнит Долвей. Двенадцать.
И лисица вновь уставилась на остолбеневшего пса. Да и Эна чувствовала себя истуканом. Не то, что не могла подняться с травы, а даже поднять руку, чтобы протереть глаза. Если у нее галлюцинации, то одновременно и зрительные, и слуховые. В ушах не звенело, в ушах действительно звучал чей-то голос. Звонкий, как перетянутая гитарная струна.
На человеческом лице начали проступать ворсинки рыжей шерсти, и вот перед ней вновь стояла обыкновенная лисица. И тут Джинджер не подала голос, а просто рванула вперед с такой силой, что Эна даже проехалась по траве на пузе, но сумела не выпустить поводка. Лисица молниеносно шмыгнула в нору, и собаке оставалось лишь заливаться безудержным лаем, наскакивая на дерево. Эна перехватила поводок у самого ошейника и, оттолкнув Джинджер, раскидала прикрывавшие нору листья — слишком узкий лаз — как только туда сумела протиснуться крупная лисица! Глубину Эна не сумела оценить на глаз, а сунуть руку побоялась.
— Пойдем! — сказала она уже больше себе, чем собаке.
Джинджер продолжала сопротивляться, но от испуга у
Эны прибавилось сил, и она на секунду даже подняла терьера в воздух. Повисев на поводке, собака присмирела и засеменила следом за временной хозяйкой. А у той аж уши от ужаса горели. Нынче утро — на сон не спишешь! Только на сумасшествие... Наслушаешься Эйдана, и не такое привидится. Сейчас главное не столкнуться с соседом нос к носу.
Эна подошла к дому обходным путем и не была уверена, что взрослые, занятые осмотром машины, ее вообще заметили. До встречи с лисой она бы с удовольствием понаблюдала за тем, как тягач будет разворачиваться на их узком пятачке. Сейчас же хотелось смыть с лица жар. Войдя в дом, она по инерции обернулась к часам. Обе стрелки сошлись на цифре двенадцать. Эна прикрыла ладонью рот, чтобы сдержать крик. И заодно глаза, но когда раскрыла их, часы вновь показывали четверть шестого. Фу! Выдохнула она шумно.
— Эна!
Она с трудом повернулась к матери и впервые порадовалась полумраку, который создавали зашторенные окна.
— Я прокачусь на машине, а ты садись за уроки, — сказала мать, не переступая порога.
— Почему бы не взять Эйнит с собой?
Мать обернулась к стоящему за спиной Эйдану и покачала головой.
— Я не возьму с собой ребенка, пока не начну чувствовать дорогу.
Вот и отлично! Ей сейчас нужно побыть в одиночестве, чтобы прийти в себя. Можете хоть в Дублин смотаться! Чем дольше в доме будет тихо, тем лучше.
Эна поднялась наверх и сменила мокрые от травы джинсы на спортивные штаны, но не включила ноутбук. Руки сами потянулись к ящику, в котором лежал заветный сундучок. Разложив на столе рисунки брата, она принялась внимательно их рассматривать, словно видела впервые. Вороны напоминали тех, что привиделись ей в лесу. Кошку действительно будто списали с Ведьмы, Дилан прав. А куница такая же милая — с абсолютно белой шеей и черными пуговками глаз, как ее лесная знакомая. Конечно, все животные на одно лицо, но в рисунках Джеймса они приобретали человеческие черты — черные изгибы губ складывались в улыбку. Только клюв ворона не улыбался.
Взгляд упрямо возвращался к портрету лисицы. Как похожа, аж мурашки по коже. Как, как объяснить чертовы галлюцинации?! Эна будто ждала, что рисунок заговорит. От напряжения глаза даже начали слезиться, проливая на черно-белый лист рыжеватый свет.
Эна достала из папки чистый листок и прошла к окну, чтобы скопировать на стекле рисунок брата. Силуэт лисы вышел быстро — только когда она подошла к морде, руки начали дрожать, словно карандаш пытался нарисовать вместо мордочки человеческое лицо, но Эна твердо решила совладать с руками. И вот она уже достала цветные карандаши. Художник из нее, конечно, аховый, но раскраски в детстве она очень любила и карты местности на уроках истории и географии давались ей легко. Для меха она использовала желтый, оранжевый, коричневый цвета и даже немного фиолетового. Результат превзошел ожидания... Лисица, такая лисица...
— Настоящая королева фей!
Эна подскочила из кресла и чуть не боднула стоящего почти вплотную к его спинке Эйдана.
Что он опять делает в ее комнате? Без спроса! И вообще они же уехали... Но и мать была здесь. По другую сторону стола. Только смотрела не на цветной рисунок, а на черно-белые.
— Я и не знала, что ты привезла их сюда.
Она нервно потирала локти, и Эна посчитала самым разумным побыстрее спрятать рисунки. Без сундучка, прямо в ящик стола. Ее рисунок лег туда последним. От ужаса Эна онемела — она рисовала морду, а у нее вышло лицо, обрамленные вместо шерсти рыжими кудрями. Вот отчего Эйдан обозвал лисицу королевой фей. Мамочка... Почти закричала Эна и поспешила задвинуть ящик.
Эйдан выкручивал в люстре лампочку. Ах да, она вчера пожаловалась матери, что одна перегорела. Запасной не оказалось. Они, что ли, до магазина доехали? Или до дома соседа, что вернее, ведь так быстро вернулись.
— Эна, хочешь перекусить? — спросила мать, принимая от Эйдана старую лампочку. — Я купила пирог с ревенем.
— Я не голодная, — отказалась Эна, прикинув шансы оказаться за одним столом с Эйданом. Дудки!
— !»бке почти полдень...
— Что?! — перебила Эна, хватая со стола телефон.
За рисованием она, оказывается, потеряла счет времени.
— Я собиралась каратэ позаниматься до обеда. Не пускай собаку. Она меня за ноги будет хватать.
— Ты же не королева фей, — не удержался от комментария Эйдан, когда она пихнула терьера в комнату и закрыла там вместе с матерью и с ним самим.
С вами, мистер Фейерсфилд, в одном доме тесно! Думала Эна, стремительно сбегая вниз. Она не столько бежала от него, сколько стремилась развенчать собственный бред!
Она бежала к норе семимильными шагами, а потом долго не могла отдышаться и прекратить ругать себя на чем свет стоит за детскую дурость. Какие феи? Какая королева? Обыкновенная лиса, которая к ней не выйдет. Посидев минут десять под терновником, Эна решила все-таки позаниматься. Сделать разминку, растяжки и потренироваться в паре техник. Она уже столько дней проленилась, но сейчас, на траве, когда ноги не скользили по натертому паркету, ее задача усложнялась втройне. Будем чем похвастаться перед Сабашем, которому она так и не перезвонила, стыдясь лесного приключения. Не могла же она сказать ему правду? Просто написала «спасибо за звонок матери» и сослалась на вечную ирландскую серость, которая давит на ее рыжую голову. Сабаш не стал расспрашивать, не принудив к еще большей лжи.
Зазвонил телефон, оставленный под деревом. И Эна успела испугаться, что это Сабаш прочитал через океан ее мысли. Но он не мог звонить в пять часов утра! Даже для него рано. Звонил Малакай. И Эна с трудом удержалась от выговора. Хотелось закричать — забирай свою идиотскую собаку! Чтобы духу этой охотницы в моем дома не было! Но вместо этого она сказала, что Джинджер чувствует себя великолепно и совсем не скучает по дому.
— Зато я скучаю по ней! — тут же выдал Малакай, и Эна пожалела, что не прикусила свой длинный язык. — Можно мне приехать после школы?
Она хотела сказать «нет», но как запретить хозяину видеться с собственным питомцем, и Эна согласилась.
— Только не надолго. Мне надо заниматься.
И тут Эна не лгала. Она так и не открыла сегодня ноутбук и потому поедала пирог с неимоверной скоростью, обрадовавшись, что Эйдан ушел домой. К счастью, не через терновник.
— Ко мне Малакай зайдет, ничего? — спросила она, убирая в посудомойку чашку с блюдцем.
Мать хотела спросить явно о другом, но лишь театрально всплеснула руками:
— Почему раньше не сказала?! Мы бы пирог не ели.
— Он не зайдет в дом. Он к собаке.
И Эна действительно выскочила вместе с терьером, лишь заслышала звук подъезжающей машины. Малакай расстроился из-за такого приема и не особо приласкал прыгающего до головы пса. Она не станет оправдываться, ведь встреча с Малакаем не входила ни в какие ее планы.
