Девушка в башне (СИ) - Арден Кэтрин (книги регистрация онлайн TXT) 📗
чучело Масленицы в костер, ее волосы развевались потоками огня, глаза сияли, как живые,
пока она горела.
Ольга подавила раздражение, прогнала с лица злость и жалость. Острая боль
пронзила ее спину.
– Подойди, – она сказала добрым голосом. – Поешь со мной. Мы попросим блины и
медовухи, отпразднуем твой брак.
Принесли еду, сестры ели вместе. Они не могли много проглотить. Тишина
затянулась.
– Когда я только прибыла сюда, – резко сказала Ольга Васе, – я была чуть младше
тебя и очень боялась.
Вася смотрела на безвкусный блин в руке, но быстро подняла голову.
– Я никого не знала, – продолжала Ольга. – Я ничего не понимала. Моя свекровь
хотела правильную княгиню сыну, она ненавидела меня.
Вася издала звук сочувствия, и Ольга заглушила ее взмахом руки.
– Владимир не мог защитить меня, ведь дела терема – не мужское дело. Но самая
старая женщина в тереме – старее я еще не встречала – была добра ко мне. Она обнимала
меня, пока я плакала, носила мне кашу, когда я скучала по вкусу дома. Я как–то спросила,
почему она так заботится. И она ответила: «Я знала вашу бабушку».
Вася молчала. Их бабушка, по истории, приехала однажды в Москву одна. Никто не
знал, откуда она. Слух о загадочной деве дошел до великого князя, и он призвал ее для
интереса и влюбился. Он женился на ней, и девица родила их мать, Марину, и умерла в
башне.
– «Тебе повезло, – сказала мне старушка, – что ты не как она», – продолжила Ольга.
– Она… была созданием дыма и звезд. Терем был не для нее, она была как снежная буря,
и все же… она приехала в Москву по своей воле, словно за ней гнались, на серой лошади.
Она вышла за Ивана без возражений, хотя плакала перед брачной ночью. Она пыталась
быть хорошей женой, была бы, если бы не ее дикость. Она ходила по двору и смотрела на
небо, она говорила с тоской о серой лошади, которая пропала в день их свадьбы. «Почему
ты осталась? – спросила у нее старушка, но она не ответила. – «Ее сердце умерло раньше,
чем она сама, и я была рада, когда ее дочь Марина покинула город для свадьбы…».
Ольга замолчала.
– Вот так, – продолжила она, – я не похожа на нашу бабушку, и я теперь княгиня,
глава моего дома, и хорошая жизнь смешана с горечью. Но ты… Когда я тебя впервые
увидела, вспомнила историю о нашей бабушке, приехавшей в Москву на серой лошади.
– Как звали нашу бабушку? – спросила Вася. Она спрашивала у няни один раз, но
Дуня не ответила.
– Тамара, – сказала Ольга. – Ее звали Тамара, – она покачала головой. – Все хорошо,
Вася. Ты не разделишь ее судьбу. У Касьяна просторные земли, много лошадей. Там будет
свобода, какой нет в Москве. Ты будешь там счастлива.
– С мужчиной, раздевшим меня перед Москвой? – резко спросила Вася.
Недоеденные блины унесли. Ольга не ответила. Вася сказала. – Оля, если я должна выйти
за него, чтобы все исправить, я это сделаю. Но… – она замешкалась и спешно закончила,
– я думаю, что это Касьян заплатил бандитам, пустил их на деревни. И глава бандитов
сейчас в Москве, изображает татарского посла. Он заодно с Касьяном, и они хотят
сместить великого князя. Это случится сегодня. Я должна…
– Вася…
– Великого князя нужно предупредить, – закончила Вася.
– Невозможно, – сказала Ольга. – Никто из моего дома не может ходить сегодня и
близко к великому князю. Всех нас окрасил твой поступок. И это бред – зачем князю
платить людям, чтобы они жгли его деревни? И Касьян Лютович заберет ярлык на
Москву?
– Не знаю, – сказала Вася. – Но у Дмитрия Ивановича нет сына, только беременная
жена. Кто будет править, если он умрет сегодня?
– Это не твое место или дело, – резко сказала Ольга. – Он не умрет.
Вася не слушала. Она расхаживала по комнате, напоминая Василия Петровича, а не
себя.
– Почему нет? – шептала она. – Дмитрий злится на Сашу из–за лжи Касьяна, и это
оружие я сама ему дала. Твой муж, князь Владимир, не здесь. И двое мужчин, которым
великий князь доверяет, убраны. У Касьяна есть в городе свои люди, а у Челубея их еще
больше, – Вася с усилием остановилась, встала беспокойно в центре комнаты. – Убрать
великого князя, – прошептала она. – Зачем тогда брак со мной? – она посмотрела на
сестру.
Но Ольга перестала слушать. Кровь хлопала крыльями в ее ушах, боль съедала ее
изнутри.
– Вася, – прошептала она, схватившись за живот.
Вася увидела лицо Ольги, и ее выражение переменилось.
– Ребенок? – спросила она. – Сейчас?
Ольга смогла кивнуть.
– Зови Варвару, – прошептала она, покачнулась, и сестра поймала ее.
22
Мать
Купальня, куда Ольгу принесли рожать, была жаркой и темной, влажной, как летняя
ночь, и пахла свежим деревом, дымом, смолой, горячей водой и гнилью. Если женщины
Ольги и заметили Васю, они не задались вопросом. На вопросы не было дыхания и
времени. У Васи были сильные и умелые руки, она уже видела роды, и больше женщин
ничто не тревожило.
Вася разделась до нижнего платья, как остальные, забыв о гневе и неуверенности в
срочности родов. Ее сестра уже была голой, она устроилась на родильном стульчаке,
черные волосы рассыпались. Вася опустилась, взяла сестру за руки и не дрогнула, когда
Ольга сдавила ее пальцы.
– Ты похожа на нашу мать, – прошептала Ольга. – Васечка, я тебе говорила? – ее
лицо исказилось от боли.
Вася держала ее за руки.
– Нет, – сказала она. – Не говорила.
Губы Ольги были бледными. Тени делали ее глаза больше, прогоняли разницу между
ними. Ольга была обнажена, Вася – почти. Они будто снова были маленькими, до того,
как мир встал между ними.
Боль приходила и уходила, Ольга дышала и потела, подавляла крики. Вася говорила
с сестрой, забыв о бедах мира снаружи. Был только пот и роды, боль преодолевалась
снова и снова. В купальне стало жарче, пар поднимался от их потных тел. Женщины
принимали роды почти в темноте, но ребенок все еще не появился на свет.
– Вася, – Ольга прислонялась к сестре и задыхалась. – Вася, если я умру…
– Не умрешь, – рявкнула Вася.
Ольга улыбнулась. Ее взгляд блуждал.
– Постараюсь, – сказала она. – Но… тогда передай мою любовь Маше. Скажи ей, что
мне жаль. Она будет злиться, не поймет, – Ольга замолчала, агония пришла снова, она не
кричала, но звук подступал к горлу, и Вася думала, что ее руки сломаются в хватке сестры.
В комнате пахло потом и водами, черную кровь было видно меж бедер Ольги.
Женщины были потными силуэтами в паре. От запаха крови Вася задыхалась.
– Больно, – прошептала Ольга. Она сидела, задыхаясь, обмякшая и тяжелая.
– Будь смелой, – сказала повитуха. – Все будет хорошо, – ее голос был добрым, но
Вася видела, как она мрачно переглянулась с женщиной рядом.
Сапфир Васи вдруг вспыхнул холодом в жаре купальни. Ольга посмотрела за плечо
сестры, ее глаза расширились. Вася обернулась, проследив за взглядом сестры. Тень в
углу смотрела на них.
Вася отпустила руки Ольги.
– Нет, – сказала она.
– Я бы пощадил тебя, – ответила тень. Она знала этот голос, этот бледный
безразличный взгляд. Она видела его, когда умер ее отец, когда…
– Нет, – повторила Вася. – Нет, уходи.
Он молчал.
– Прошу, – прошептала Вася. – Пожалуйста. Уходи.
«Они умоляли, когда я шел среди людей, – рассказывал ей как–то Морозко. – Они
молили, увидев меня. Это вызывало зло. Мне лучше ступать тихо, лучше только мертвым
и умирающим видеть меня».
Она была проклята зрением, он не мог скрыться от нее. Теперь была ее очередь
молить. За ней женщины шептались, но она видела только его глаза.
