Некромант для рыжей шельмы (СИ) - Гринберг Александра (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
Билли редко бывала настолько не в порядке, насколько была сейчас — без своих котов и своего коммандера, с перевёрнутой вверх тормашками жизнью. И вместе с тем… да, после обращения в её лохматой башке многие винтики встали на место. Она больше не заливалась слезами из-за всякой ерунды, не впадала в сонную меланхолию, не испытывала тяги к самоубийственным развлечениям типа провешивания телепортов через весь Эрмегар. Она снова была Билли-шельмой — неугомонной вредной засранкой, дерзкой и непочтительной, всегда всё делающей по-своему, и никому, никогда, нипочём не выказывающей слабости…
…и очень шустро, с охоткой бегающей от проблем, да.
Всё же глубоко внутри сидело убого-инфантильное желание пустить хрустальную слёзку и в лучшем духе обмудка Мельхиора развопиться, что мир к ней несправедлив и жесток. Да можно ли считать иначе? Можно разве, когда боги сначала дали ей нечто ценное, серьёзное и действительно нужное, такое… по-настоящему хорошее… а затем отняли это самым извращённым способом?
Ей не впервой было ощущать, что она разваливается на куски. Однако теперь разваливалась уже не столько она сама, сколько вся её жизнь. На редкость отстойное ощущение, если кто спросит.
— Охренеть как драматично, — протянул Себастьян, вертя в руках стрелу и ничуть не скрывая издёвки в голосе, — если только не знать, что ты со своим коммандером даже словом не обмолвилась. Слиняла как трусливый зайчишка, а Эгертон поди с ног сбился, разыскивая твою блудливую жопу.
— Вот и нет.
— Вот и да. Можем поспорить на десять золотых, и это будут самые лёгкие деньги в моей жизни.
— Пошёл ты, Сильвестр!
— Ха.
Вполне возможно, что разыскивает. Хотя бы для того, чтобы всучить Билли вещи, кота и вежливый — ну это же Макс! — посыл в Бездну. Она ведь и правда позорно сбежала, продрав глаза спустя двадцать часов после той кошмарной ночи и очень удачно (ну… нет) не обнаружив Макса поблизости. Тот ушёл то ли на работу, то ли попросту от неё подальше. Билли не знала… Билли не хотела знать.
Нет, вообще-то хотела. Но боялась.
Бездна, она и впрямь как трусливый зайчишка. А это ещё хуже, чем палантин с лапками.
Себастьян вскинул лук, натянул звонкую тетиву, прицелился куда-то в чащу леса — Билли и сама была готова поспорить на десяток золотых, что ничего из этой затеи не выйдет. И ошиблась — в нескольких десятках шагов от них послышался глухой звук, будто что-то крупное стукнулось о землю. Себастьян направился туда, Билли из любопытства потянулась за ним. Под осиной обнаружился глухарь — со стрелой в шее, крупный, яркий, что, увы, в жизни ему уже не пригодится. В суп-то, как известно, даже самую красивую птичку кладут без перьев.
— Пошли в дом, — сунув птицу в мешок (зачарованный Билли так, чтобы кровь всякий раз не отстирывать), Себастьян кивнул в сторону дома, исходящая дымом труба которого виднелась из-за деревьев. — А то мне ещё свою истеричку успокаивать.
— Мне и тут неплохо, — откликнулась Билли не менее ворчливо. — Слушай, она надоела. Зачем тёмному магу такая гигантская совесть, ну или что там у нас вместо неё?
— Да кабы я знал зачем!
Все те дни, что она ошивалась в кукольном домишке кошмарного чудища и волшебной феи, последняя вовсю угрызалась тем, что у неё там вместо совести. Билли, когда искала, где бы перекантоваться (так, чтобы всякие коммандеры не добрались), вовсе не подумала, что Мэйр примет так близко к сердцу её почти свершившееся отбытие в Хладный чертог. А та приняла. И, разумеется, поставила себе в вину. И ходила как в воду опущенная. И как Билли ни пыталась втолковать, что оборотни-перестарки — это очень редкая мутация, в основном знакомая лишь самим оборотням и пока толком не изученная имперской медициной, менее несчастной Мэйр от этого не выглядела. Всё твердила, что она безответственная, бездарная и вообще худший целитель на земле. (Что, несомненно, бред собачий, учитывая, сколько она сделала и делает для нестабильных детишек и тяжелобольных психопатов.)
В общем, как бы Билли ни любила Мэйр, а в очередной раз выслушивать причитания и смотреть на её грустное лицо, чувствовать её сожаление, или что она там испытывает, ну никак не хотелось.
— Пойду я, наверное, — вздохнула она, поднимаясь с лужайки.
— Ага, кот дома некормленый, коммандер не траханый… — едко заметил Себастьян, за что его захотелось стукнуть.
Сильно стукнуть. Несмотря на то, что ему — им обоим — Билли была крайне благодарна за крышу над головой, понимание и своевременно вправленные мозги. Не до конца — попробуй успокоить того, кто искренне не понимает, что делать дальше со своей жизнью. Ну, разве что вот хочет вернуться в лес в своей пушистой шкуре и прожить так всю оставшуюся жизнь — всё равно никому она такая не нужна… Поправочка — не нужна тому, кто нужен ей.
— Ой, хватит ныть, Фоули! Что значит «не нужна»? Тебе нужен, так какая разница, что ему там нравится или не нравится? Мэйр вон тоже полгода плела всякую хрень про целителя-пациента, и что?
— Какие полгода? Ты затрахал Мэйр во всех смыслах через месяцок после знакомства, — Билли невольно фыркнула, припоминая эпическую повесть в сварливо-негодующих тонах. Сама она те пляски с бубнами не застала — была завалена работой по самое дальше некуда, — однако Мэйр потом поделилась подробностями. — И глупо как-то сравнивать. Мэйр в тебе всё устраивало; отговорки про целителя-пациента она лепила для себя самой, а не для тебя. Ну а здесь…
Она пожала плечами, не желая озвучивать то, что лично ей казалось до боли очевидным — Максу такая Билли Фоули наверняка противна. И Макс имеет полное право не хотеть и не принимать её… зверем. «Грязным животным», как наверняка сказал бы Лори-чтоб-его-Макэлрой. А уж белобрысый сноб точно ею такой побрезгует — и вот это уже не могло не радовать.
— Ты не грязное животное, Фоули, не льсти себе. Ты долбаный воротник, — заметил Себастьян, хватая её за рукав потрепанного пальто и утаскивая в сторону портала. — И ни разу не гений менталистики. А вот я — да. И уж поверь мне, детка, твой чернозадый властелин имел бы тебя во всех позах круглосуточно до конца своих некромантских дней. Эгертон умеет избавляться от тех, кто ему противен. А ты пока не стала ни ковриком, ни кормом для рыб.
— Ну так то пока!
— Ой, да хорош! Кому ты врёшь вообще?..
43
И всё же, спустя пару часов покинув жутковатый, но гостеприимный лес, Билли несколько приободрилась. Самоуверенность, нахальство и напор Себастьяна воистину заразительны. Она даже настроилась пойти к Эгертону и самолично услышать, что между ними всё кончено. И Персика своего забрать, да. Мужики мужиками, драмы драмами, а котика бросать — дело последнее.
В общем, настроиться она настроилась. А в итоге — как-то совсем незаметно для себя, вообще абсолютно случайно! — очутилась в полупустом зале «Весёлого лепрекона» и принялась жаловаться на жизнь старине Киту.
— Вот вся херня, — причитала она, выхлестав пинту бурбона и, к ужасу своему, до сих пор не чувствуя опьянения, — вся возможная херня на свете случается со мной! Спокойно жить нельзя, спокойно помирать нельзя, пьянеть нельзя, коммандеров совращать нельзя! Чувак, за что боги меня так ненавидят?!
— А ты почто Билли-шельмой зовёшься? — ухмыльнулся Кит, глядя, впрочем, с изрядным сочувствием. — Как корабль назвали, так и поплывёт!
— Так это не я, это меня!
— Да однофигственно, — он пожал плечами и выставил взамен пустого стакана полный, но на сей раз с какой-то инфернально поблёскивающей бурдой цвета неспелого лимона — точь в точь как целительская мантия Мэйр. — На вот «огонька», только не увлекайся, эта хренотень и вашего мохнатого брата ушатает… Ладно тебе, Билли, где вообще ты, а где спокойная жизнь? Ты бы сама же и заскучала.
Наверное, так и есть. Но вот прямо сейчас этой спокойной жизни очень, чтоб её, хотелось!
Посидеть вот, к примеру, в компании своего стакана, пожаловаться ему же, а потом уже и к Максу можно. То ли собирать свои скромные (по счастью!) пожитки, то ли пытаться последовать заветам кошмарного полюбовничка Мэйр. После «огонька» смелости прибавилось, встреча с Эгертоном потихоньку переставала казаться жуткой жутью. Может, и впрямь, получится? Макс же взрослый, умный, он же должен понять, что Билли не сама себе этот клятый хвост отращивала.
