Воронья стая (ЛП) - Бишоп Энн (читать книги без TXT, FB2) 📗
Утром в День Земли Джеймс Гарднер нашёл возле своего сарая пятнистого серого пони, ожидавшего, что его накормят. Поэтому Джеймс накормил животное и открыл дверь пустого стойла. Пони устроился так, как будто всегда жил здесь, приходил и уходил, когда ему было угодно, следуя за Лорной Гарднер, когда она выходила на улицу. В конце концов она разрезала яблоко и позволила детям скормить пони несколько кусочков, и он, казалось, был доволен угощением.
На следующее утро Джеймс сделал несколько звонков другим людям из Простой Жизни, спрашивая, не потерял ли кто-нибудь серого пони. Проходя по дороге мимо Мина Бэагарда, он задал тот же вопрос.
— Туман не потерялся, — сказал Бэагард, — он ждёт.
По дороге домой Джеймс остановился у друзей, и они разнесли по всему сообществу Простая Жизнь слух, что Элементалы ещё не покончили с Грейт Айлендом, рекой или Талулах Фолс.
Когда Роджер Чернеда совершил патрулирование вокруг острова и связался с фермерами, Джеймс тоже рассказал ему об этом.
Когда вечером в День Луны буря вокруг Талулах Фолс утихла, несколько полицейских участков в Фолс обнаружили запечатанные чаны на тротуаре. В чане, оставленном возле офиса мэра, лежали голова и бумажник, идентифицирующие человека как владельца дома, где были убиты Сангвинатти и четыре человека.
Утром в День Солнца рыдающий человек по радио связался с полицейским участком на Причале Паромщика и умолял кого-нибудь, кого угодно, передать сообщение: «Выжившие в Талулах Фолс хотят вести переговоры с терра индигене».
ГЛАВА 19
Утром в День Ветра Стив Ферриман и Джерри Следжмен стояли у поручней парома. Небо было чистое и вода спокойная. Множество жителей Грейт Айленда были на причале этим утром, чтобы отвезти посылки в материковую часть деревни и забрать ожидаемые поставки.
Лоис Грин, редактор «Грейт Айленд Репортёр», вчера выпустил специальный выпуск со списком экстренных мер Стива на первой полосе, гарантируя, что он привлечёт внимание каждого взрослого в Причале Паромщика. Поэтому он не удивился, увидев на пристани груду рюкзаков и чемоданов, готовых к возвращению с паромом на остров.
От обновлённого пророчества, которое Саймон Вулфгард отправил ему по электронной почте, у него мурашки побежали по коже. И новость о том, что один из коней Элементалов, в его пухлой форме пони, задержался на ферме Гарднера, потому что «ждал», была достаточным основанием полагать, что грядущее не пройдёт мимо них.
— Ты не против сделать эту доставку? — спросил Стив, когда они сошли с парома с тремя пластиковыми контейнерами.
— Конечно, — ответил Джерри. — Жаль только, что у меня не так много груза, чтобы оправдать расход бензина.
— Если всё пойдёт так, как я надеюсь, это будет последняя доставка налегке в Лейксайд. И, хотя бы, некоторые из подростков, которые ищут работу этим летом, будут иметь работу, потому что сельские предприниматели будут нуждаться в дополнительных рабочих руках.
Они сложили контейнеры в фургон, который был припаркован в зоне доставки дока.
— Время покажет, — Джерри закрыл задние двери фургона и подошёл к водительской двери. — Я дам знать тебе, когда вернусь.
Стив смотрел, как отъезжает Джерри. Затем он повернулся к парому, решив, что перед тем, как сбегать в книжный магазин за газетой «Новости Лейксайда», чтобы почитать на обратном пути на остров, он поможет своему брату Уиллу собрать весь багаж. Но кожу между лопатками вдруг начало щипать и колоть.
Он посмотрел на небо и воду. Пока чистое, пока спокойная.
«Что-то приближается», — подумал он, увидев, как Уилл вдруг выпрямился и посмотрел на небо и воду.
Не успел он подойти к брату, как зазвонил его мобильный.
* * *
— Так что Рути будет инструктором в Дворе по обучению Иных жизни в человеческом мире, — сказал Ковальски, когда они выехали со стоянки участка на Чеснат Стрит. — Вроде того, что мы однажды наблюдали некоторое время назад в «Лёгком Перекусе», но более формально. Там платят не так много человеческих денег, как за её преподавательскую работу, но с кредитами на магазины на Рыночной Площади у нас всё будет в порядке.
Услышав что-то необычное в этих оптимистичных словах, Монти внимательно посмотрел на своего напарника.
— Тебе не нравится, что она работает в Дворе?
— Мне? Нет. Но вчера вечером мы ужинали с моими родителями, и отец сказал, что на работе до него доходят слухи о том, что люди, помогающие Иным, предают своих. Мой брат учится в техническом колледже, и он слышал то же самое, — Ковальски запнулся. — Я всё ещё думаю, что работа с терра индигене, в конце концов, окупится, но…
— Но ты беспокоишься о безопасности Рути?
— Да. Особенно после того, что случилось с Мэри Ли. А некоторые подруги Рути, девочки, которых она знает с начальной школы, больше не хотят дружить, потому что она проводит время в Дворе и помогает Иным. И теперь, с учётом всех этих событий в Талулах Фолс… Все телевизионные ток-шоу идут о том, какое право имеют терра индигене диктовать, кто управляет правительством в человеческом городе.
— Они могут диктовать условия, потому что их альтернатива — уничтожение города, — спокойно ответил Монти. — И насколько я понимаю, Талулах Фолс больше не контролируется людьми. Правительство, каким бы оно ни было, будет поддерживать работу общественных служб и выступать в качестве связующего звена между человеческим населением города и теми, кто сейчас отвечает за Двор.
— Сомневаюсь, что до людей уже дошло, — сказал Ковальски. — Что Фолс теперь человеческое поселение на территории Иных, и именно они устанавливают все правила и назначают наказание, если какие-то из их правил будут нарушены.
Сегодня утром радиостанции едва прокрутили две песни подряд, не повторив специальную новость: в рамках переговоров с терра индигене все высшие правительственные чиновники Талулах Фолс должны были уйти в отставку и покинуть этот район.
Иные не просто отнимали статус и власть у этих людей; они вытесняли всех, кого считали противниками. И все терра индигене, которые управляли этим Двором, также ушли в пользу нового руководства, которое ещё не было испорчено длительным контактом с людьми. С чистого листа. Новое начало. Последний шанс для Талулах Фолс остаться местом, где люди могли бы жить, даже если это больше не было местом, где люди могли бы делать всё, что им заблагорассудится.
В новостях об этом не упоминалось, точно так же, как новости внезапно становились расплывчатыми, когда дело доходило до признания людей, погибших или пропавших без вести в Фолс.
«Если мы не будем осторожны, среди погибших и пропавших без вести будет гораздо больше людей», — подумал Монти.
— Скажи мне кое-что, Карл. Сколько терра индигене, живущих на этом континенте, имеют какие-либо контакты с людьми? Прикинь смету, прикинь в каждом городе, городке, деревне, хуторе и человеческом поселении, расположенном в глубине дикой страны.
Ковальски молчал целую минуту.
— Пять процентов? Может быть, и меньше.
— Должно быть, в Таисии живут миллионы коренных жителей, сотни миллионов, может быть, даже миллиарды, живущих по всей Намиде. Только небольшой процент из них когда-либо видел человека, и ещё меньший процент заинтересован в том, чтобы видеть в нас что-то, кроме мяса, — мрачно улыбнулся Монти. — Наши предки показывали Иным, как ткать, как строить хижину, как вести хозяйство, как строить лодку и ловить рыбу, как разводить костёр. Они узнали от нас всё, что им действительно было нужно, много веков назад. Все наши технологии, все наши штуковины. Какой интерес на самом деле проявляют к подобным вещам терра индигене, живущие вне пределов досягаемости человеческого жилья?
— Не много интереса, когда ты так говоришь, — сказал Ковальски.
— Я продолжаю думать о движении «Намида только для людей». Мне всё время интересно, обращал ли кто-нибудь из них внимание на историю нашего мира и историю Таисии в частности.
