О чем молчат ангелы - Фитцпатрик Бекка (книги бесплатно без .txt) 📗
Держась рукой за стену, я двинулась вперед. Каждый учебный день я проходила этот коридор по несколько раз, но в темноте он внезапно начал казаться незнакомым. И длинным. Ужасно длинным. На первом перекрестке я мысленно огляделась. Поворот налево приведет меня к музыкальному классу и к столовой. Направо – к администрации и лестнице. Я пошла прямо, углубляясь в здание, в сторону классных комнат.
Тут мои ноги на что-то наткнулись, и, не успев отреагировать, я рухнула на пол. В этот момент луна показалась из-за облаков, и мутный серый свет залил тело, о которое я споткнулась. Жюль лежал на спине, глаза его были пусты. Длинные светлые волосы разметались по лицу, руки были безвольно раскинуты в стороны.
Я на коленях отползла назад и закрыла рот ладонями, с трудом пытаясь вдохнуть. Ноги дрожали от потрясения. Очень медленно я протянула руку и положила ее ему на грудь. Он не дышал. Он был мертв.
Вскочив на ноги, я задушила рвущийся наружу крик. Мне хотелось позвать Патча, но меня мог услышать Элиот – если он еще не знал, где я. С ужасом я осознала, что он мог стоять в футе от меня, наблюдая за тем, как складывается его изощренная игра. Свет слабел, и я нервно оглядела коридор – он уходил в бесконечность впереди. Слева короткая лестница отделяла меня от библиотеки. Справа начинались классы. В коротком приливе решительности я выбрала библиотеку и двинулась по темнеющему коридору, стараясь убраться подальше от тела Жюля. С носа у меня закапало, и я вдруг осознала, что беззвучно плакала. Почему Жюль умер? Кто его убил? Если Жюль мертв, то и Ви тоже?
Двери библиотеки оказались незапертыми, и я зашла внутрь. В дальнем конце, за книжными полками, было три маленьких лаборатории. В них была установлена звукоизоляция; если Элиот хотел спрятать Ви, тут сделать это было удобнее всего.
Не успела я двинуться в их сторону, как в библиотеке раздался мужской стон. Я встала как вкопанная.
В коридоре зажегся свет, пронизав тьму библиотеки. В нескольких футах от меня лежал Элиот, его рот был раскрыт, кожа посерела. Он остановил на мне взгляд и потянул руку в мою сторону. У меня вырвался пронзительный крик. Я резко развернулась и бросилась к дверям библиотеки, руками и ногами отпихивая оказавшиеся на пути стулья. «Беги! – приказала я себе. – Скорее к выходу!»
Я вывалилась из дверей библиотеки, и тут же свет в коридоре снова погас, погружая все во тьму.
– Патч! – попыталась крикнуть я, но голос подвел, и я лишь сдавленно прошептала его имя.
Жюль умер. Элиот почти умер. Кто их убил? Кто остался? Я попыталась разобраться в происходящем, но мозг отказывался работать.
Толчок в спину вывел меня из равновесия, а еще один заставил отлететь в сторону. Ударившись головой о шкафчик, я потеряла ориентацию. Темноту коридора рассекал узкий луч света, и мой взгляд сфокусировался на глазах в прорезях лыжной маски. Свет исходил от шахтерского фонарика, закрепленного на маске.
Я поднялась и попыталась бежать, но он протянул руку к шкафчику и отрезал мне путь к отступлению, потом оперся другой рукой с другой стороны, и я оказалась в ловушке.
– Ты думала, я умер? – в его голосе звучала злорадная, ледяная улыбка. – Я не мог упустить последний шанс поиграть с тобой. Сделай одолжение, скажи: кто, по-твоему, был злодеем? Элиот? Или тебе приходило в голову, что это мог быть твой лучший друг? Горячо, правда? Вот что делает страх. Он выпускает все то мерзкое, что прячется глубоко внутри нас.
– Это ты, – голос у меня дрожал.
Жюль стянул фонарь и маску.
– Во плоти.
– Как ты это сделал? – спросила я все тем же дрожащим голосом. – Я тебя видела – ты не дышал. Ты был мертв.
– Не стоит приписывать все мне. Это и твоя заслуга, Нора. Если бы твой жалкий разум не был таким слабым, я бы ничего не сумел сделать. Я тебя расстроил? Обидно узнать, что из всех умов, которые я подчинял, с твоим справиться было легче всего? И веселее всего.
Я облизала губы, чувствуя во рту странное ощущение – что-то сухое и липкое. Даже дыхание мое пахло страхом.
– Где Ви?
Он дал мне пощечину.
– Не меняй тему. Тебе стоило бы научиться управлять своим страхом. Страх выключает логическое мышление и открывает необыкновенные возможности для таких, как я.
Таким Жюля я еще никогда не видела. Раньше он всегда был тихим, угрюмым, ничем и никем не интересовался. Всегда находился на заднем плане, не привлекая внимания, не вызывая подозрений. «Очень умно», – подумала я.
Схватив за руку, он потащил меня за собой, но я вцепилась в него ногтями и вырвалась, и тогда он ударил меня кулаком в живот. Я отшатнулась, тщетно хватая ртом воздух, и сползла по шкафчику на пол. В горло просочилась тоненькая лента воздуха, но я подавилась им. Жюль коснулся следов, которые мои ногти оставили на его руке.
– Ты за это заплатишь.
– Зачем ты меня сюда позвал? Чего ты хочешь? – мне не удалось подавить панику в голосе.
Он рывком поднял меня на ноги и потащил дальше по коридору, ногой открыв дверь, швырнул внутрь, и я упала, ударившись ладонями о жесткий пол. Двери с грохотом закрылись позади. Единственный свет исходил от фонаря, который держал Жюль. В воздухе чувствовались знакомые застарелые запахи мела и химикатов. На стенах висели плакаты с изображениями человеческого тела и поперечного сечения клеток. Длинный черный гранитный стол с раковиной стоял лицом к рядам гранитных парт. Мы были в кабинете биологии тренера. На полу, у мусорной корзины, лежал скальпель, который, должно быть, проглядели и тренер, и уборщик. Только я успела засунуть его за пояс джинсов, Жюль поднял меня на ноги.
– Пришлось отключить электричество, – произнес он, положив фонарь на ближайший стол. – Неинтересно играть в прятки при свете.
Протащив по полу два стула, он поставил их напротив друг друга.
– Садись, – звучало не как приглашение.
Мой взгляд метнулся к окнам на противоположной стене, и я прикинула, не удастся ли разбить одно из них и сбежать от Жюля. Инстинкт самосохранения среди прочего приказал мне не показывать испуга. Где-то в глубине сознания всплыл совет с курсов по самозащите, на которые мы вместе с мамой пошли после того, как умер папа. Зрительный контакт… уверенность… здравый смысл… легко говорить!
Жюль нажал мне ладонями на плечи, заставляя сесть. Холодный металл скользнул глубже в джинсы.
– Дай свой мобильный, – приказал он, вытянув руку.
– Я его в машине оставила.
– Хочешь играть со мной в игры? – со смехом спросил он. – Твоя подруга заперта тут рядом. Если будешь играть со мной, она обидится, что ее не позвали. Придется придумать для нее отдельную маленькую игру.
Получив от меня телефон, он согнул его пополам с какой-то нечеловеческой силой.
– Теперь мы только вдвоем. – Жюль сел на стул напротив и вальяжно вытянул ноги, свесив одну руку со спинки стула. – Давай поболтаем, Нора.
Я рывком вскочила со стула, но не успела пробежать и четырех шагов, как он схватил меня за талию и швырнул обратно.
– У меня когда-то были лошади, – задумчиво сказал он. – Давным-давно, во Франции, у меня была целая конюшня прекрасных лошадей. Больше всего я любил испанских. Их ловили, диких, на воле и доставляли сразу ко мне. За несколько недель мне удавалось их укротить. Но иногда попадались лошади, которые не хотели подчиняться. Знаешь, что я делал с лошадьми, которые отказывались подчиняться?
Вместо ответа я вздрогнула.
– Не упирайся, и с тобой ничего не случится, – пообещал он, но я не поверила. Его глаза сверкали лживым блеском.
– Я видела в библиотеке Элиота. – Мой голос неожиданно дрогнул. Элиот мне не нравился, и я ему не доверяла, но он не заслуживал долгой и мучительной смерти. – Что ты с ним сделал?
Он придвинулся ближе, словно собираясь поделиться секретом.
– Если хочешь совершить преступление, никогда не оставляй улик. Элиот очень глубоко увяз. Он слишком много знает.
– Вот почему я здесь? Из-за того, что нашла статью о Кирстен Халверсон?
