Я – талисман дракона (СИ) - Вронская Кристина (библиотека книг .TXT) 📗

Я знала, что во мне больше не было Леоффэи. Я судорожно вздохнула, с удивлением осознав, что не умерла и всё ещё жива, как вдруг почувствовала сильную боль в груди, и что-то теплое потекло по коже. Я опустила глаза на грудь и увидела, что он вонзил кинжал в меня. Дыхание перехватило. Темнеет, я слабела с каждой секундой. И потом увидела в глазах Мардоро слезы.

 — Проклятые драконы... Если мне суждено умереть, если даже я... Только не от их грязных лап. Ненавижу.

После этого Мардоро положил руку к себе на голову. У него на лбу появился черный круг со странными символами, и полубог вдруг оцепенел. Глаза застыли, он упал замертво рядом со мной. Значит, полубоги все-таки смертны, как и люди…Черный купол исчез. Силы быстро оставляли меня. Я издала последний вздох и закрыла глаза, понимая, что не смогла спасти никого. Я хотела плакать, но не могла. С каким чувством досады, отчаяния и горечи я умерла.

Всё закончилось.

Глава пятьдесят третья

Я внезапно осознала, что жива. Резко открыла глаза и судорожно вздохнула. Усиленно заморгала, поняв, что нахожусь в полутьме, освященной только лишь блеском свеч. На некоторое время мне показалось, что я снова в склепе. Когда глаза привыкли к темноте, я поняла, что вижу над собой  каменистый потолок пещеры. Ощущение пустоты в груди по-прежнему пустоту, сверху была плотная бинтовая повязка.

Значит, я всё-таки не умерла.

 — Онифэль?

Знакомый голос, Мир. Я повернула голову в сторону звука.

Пустота. Страшная пустота. Я молча смотрела на него. Мир сидел, находясь в человеческом облике и прислонясь к стене рядом с импровизированной кроватью, на которой я лежала. Дракон выглядел так же, как и прежде: ни одной чешуйки на лице.

 — Онифэль, — прошептал он и протянул мне руку.

 — Ты жив, — я не радовалась и не грустила. У меня не было никаких эмоций.

Я вспомнила, что такими становятся драколичи. Но я была уверена, что не стала им. Я по-прежнему была с собой. Я протянула руку к нему, Мироальд переплел пальцы с моими и сжал.

 — Я думал, ты умерла, — к концу фразы его голос стих. — И очень рад, что ошибался.

 — И я думала, что ты умер, — ответила я, при этом не чувствуя ничего.

Молчание.

 — Мироальд, — я решила это сказать, — у нас будет ребенок.

 — Неужели?! — его глаза заблестели, Мир кинулся ко мне и с чувством поцеловал мою руку. — Как ты узнала?

 — Мне сказала Леоффэя. Она видела будущее, — сделала паузу и продолжила: — И еще сказала, что прощает тебя и просит прощения. Она видела мои воспоминания.

Мир отпустил мою руку и, опустив голову на грудь, закрыл лицо руками. Я думала, что он плачет, но не слышала рыданий. Я его не трогала, мы просидели какое-то время в тишине. Потом он поднял голову и спросил:

 — Значит, ушла?

Он понял, что сам ответил на свой вопрос, когда называл ее по имени, и ничего не произошло.

Я кивнула. Хотела приподняться на кровати, Мироальд помог мне. Его взгляд упал на мою перевязанную грудь.

 — Я знаю, что сделал этот мерзавец! Думал, что он может убить тебя. И какая глупая смерть... Для него.

Я промолчала. Мир сжал мою руку крепче и сказал:

— Я сделаю все, чтобы защитить тебя и нашего ребенка. И в этот раз я буду осторожнее. Подумать только, вы могли остаться одни, и ты бы растила его сама... Каким же я был легкомысленным... — он опустил голову, но потом поднял вновь и подался вперед, перебирая мои волосы. — Прости меня за всё, что произошло. За всё, что тебе пришлось пережить, Онифэль. Я клянусь, что до конца своей жизни ты будешь в безопасности. Я буду рядом.

Мир приблизился ко мне, и я ощутила его губы на своих. Но  ничего не почувствовала. Я не ответила на его поцелуй.

Тогда он отстранился от меня, я увидела в полутьме его нахмуренное лицо. Он поймал мой взгляд и спросила:

 — Что-то не так?

Давай же, Онифэль, почувствуй что-нибудь! Ты ведь так привязалась к Мироальду, он - единственное существо, которая тебя любит! И твой будущий малыш... Неужели ты ничего к нему не чувствуешь?

Ничего. Я не могу даже заходить это почувствовать. Не могу...

 — Мироальд, — он внимательно на меня взглянул, — я ничего не чувствую.

Молчание. Обеспокоенность в глазах.

 — Ты не любишь меня, это ты хочешь сказать? — спросил он.

— Дело не в тебе, — ответила я. — Я не чувствую совершенно ничего. У меня нет никаких чувств к тебе, и я не ощущаю теплоты к нашему ребенку.

Он отпустил мои руки.

 — Давно у тебя такое?

 — После того, как меня покинула Леоффэя. Я ничего не хочу, ничего не чувствую... Не испытываю ни радости, ни грусти, ни злости.

Мир ошарашенно на меня смотрел, несколько отстраняясь. Он спрятал в руках лицо с озабоченным вздохом, но мне не было его жаль, и не было интересно то, о чем он думает.

 — Всё ясно, — прозвучал, наконец, голос Мироальда в гулкой тишине, — я думал, что если душа не покинет твое тело, то ты умрешь, но все вышло иначе... Ты стала безучастной, бездушной ко всему.

Он взглянул на меня, а я смотрела на него. Наверное, если бы я была прежней, меня бы обидели его слова, но не сейчас. Сейчас это были просто слова.

 — Ты теперь оставишь меня? — спросила я.

Взгляд Мира стал удивленным, потом он вновь нахмурился.

 — Как ты могла подумать о таком? Я ведь сказал, что не брошу тебя, и мы вместе воспитаем нашего ребенка, — он поднялся, — и я женюсь на тебе. Найду для тебя новую душу, чего бы это мне не стоило, — он вздохнул. — Альянс по-прежнему хочет вынуть из тебя артефакт. Если это произойдет, ты точно умрешь. Мы сейчас недалеко от Интерната, но нужно лететь дальше.

Я смотрела на него, затем на протянутую мне руку Мироальда. Вложила свою в его ладонь. Поднялась с его помощью. Мир вдруг обнял меня и крепко прижал к себе.

 — Я все сделаю для того, чтобы ты вновь начала чувствовать. Ты будешь счастливой, Онифэль. Будешь.

Он устремился по пещерным коридору, я шла вместе с ним.

 Вскоре мы были уже у входа в пещеру. Чем ближе мы приближались к выходу, тем светлее становилось. Шаг вперед, и мне в глаза ударил мягкий солнечный свет. Восход. Я  вспомнила тот первый восход, что видела в горах, когда мы остались с Миром вдвоём. Свежий воздух, поют птицы, небо светлеет с каждой секундой, тёмно-синий сменяется на розовый и фиолетовый, потом голубой, почти белый.

— Я больше не талисман дракона? — зачем-то спросила я.

Мир остановился, взял обе мои руки в свои руки, молча посмотрел на меня и ответил:

 — Нет. И никогда больше не будешь. Ты — мое сокровище, Онифэль.

Дракон приблизился ко мне и поцеловал в лоб. Я закрыла глаза.

Затем он обернулся драконом, сказал мне забираться ему на спину и, раскрыв огромные черные крылья, взмыл в небо, устремившись к восходящему солнцу.

КОНЕЦ.