Проект «anima». Деймон (СИ) - Буланова Юлия (бесплатная библиотека электронных книг TXT) 📗
- Справимся, - грустно улыбнулась Эмма. - Не отступать же сейчас. К тому же, наше дело - всего лишь создать общественный резонанс. Но, это неприятно.
- Эмм, прости.
- Илья, прекрати извиняться, - отмахнулась девушка. - Ты ни в чем не виноват. Мы сделаем то, что должны сделать. К тому же в сравнении с тем, что мы уже пережили, все это кажется такой ерундой.
- И, ребят, я кое-что еще узнал о методах их работы. Мои ребята уже начали заниматься этой клиникой. Боюсь, скоро нас ждет новый скандал с чередой арестов. Хотя, доказать, что они ведут незаконную деятельность, будет очень и очень не просто. Но я сейчас не о том. Деймон, твои родители ничего не знали. То есть отец, вообще, понятия не имел ни о какой операции. А мать... она, конечно, идиотка, но бумаги подписывала под влиянием. Эмма, вам читали курс 'Нейролингвистики'?
- Да. Но только общеознакомительный. Эти техники закрытые. Ну, я имею в виду, настоящие техники, а не фокусы типа: 'расположи к себе клиента' и 'спровоцируй откровенность'. Изучать их имеют право только психиатры.
- Осмелюсь напомнить, что 'Ней-линг' - психиатрическая клиника, пусть и частная. Дей, я ее не оправдываю, но...
- Спасибо, - кивнул молодой человек. - Я услышал то, что ты хотел до меня донести.
В палате повисла гнетущая тишина, которую попыталась развеять Эмма:
- Ладно, хватит о грустном. Завтра у нас новоселье. Яр, надеюсь, ты задержишься хоть на недельку. И не думай, что можешь хоть как-то нас стеснить. Дана, мы готовим детскую. Не хочешь присоединиться? Деймон скупил половину магазина игрушек. Одна я разбирать это буду неделю. Эти тайны, погони и преступления века, безусловно, захватывают дух и будоражат воображение. Но пора возвращаться к нормальной жизни. Кто за?
За - оказались все.
ГЛАВА 30
Деймон окинул Станислава оценивающим взглядом и нашел его вполне приятным мужчиной среднего возраста. Одет он был консервативно и странно выделялся на фоне ярко одетых южан. Его коротко стриженные светлые волосы в которых просматривалась седина лежали волосок к волоску. А на личе отпечаталась странная гамма страха, предвкушения и непоколебимой уверенности в том, что по выбранному пути он пойдет до конца.
Все с самого начала оказалось не таким, как он себе представлял. На станции метро он встретил обычного человека. Толи отец Эммы действительно изменился за все это время, толи она не знала его с этой стороны. Своим родителям молодой человек еще не звонил. Самому себе, находя оправдания в бесконечных хлопотах, свалившихся на него в связи с выпиской из больницы и новосельем. С крестным он почти не разговаривал. У обоих не было времени вести светские беседы. А для настоящего разговора по душам они еще недостаточно сблизились. Но Дей пообещал позвонить, когда все более или менее уложится в его многострадальной голове. И даже сказал, что поговорит с родителями. Потом.
Это, конечно, попытка убежать от проблемы, но заставить себя встретится с Арисой и Полем было выше его сил. Он понимал, что, возможно судит их слишком строго и что не так уж и сильно они перед ним виноваты. Илья ведь рассказал про техники влияния и все такое. Но чувство, будто бы его предали, не отпускало. Что-то в его сердце отзывалось холодом на любые мысли возможном примирении. Возможно, просто должно было пройти какое-то время. Он успокоится и попробует еще раз наладить с ними контакт. Чуть позже. А вот со Станиславом нужно разобраться сейчас. Потому что Эмме не нужно откладывать разговор с отцом. Она и так избегала его больше четырех лет.
- И какое у вас создалось обо мне впечатление? - усмехнулся мужчина, вырывая Деймона из плена собственных мыслей.
- Простите, что?
- Я спросил: 'Какое у вас создалось обо мне впечатление'.
- Вам честно?
- Конечно.
- Тогда, двойственное. Вы не похожи на того человека из рассказов Эммы. Но и сказать, что вы мне симпатичны тоже не могу. Я привык считать вас чудовищем. А то, что на первый взгляд вы им не показались, еще ничего не значит.
- Она считает меня чудовищем? - с некоторой заминкой спросил Станислав.
- Как это ни странно, но нет. Это мое мнение о вас. Простите, но вы довели своего ребенка до самоубийства. То, что ее попытка не увенчалась успехом, ни в коей мере вас не оправдывает.
- Максим, вы будете постоянно меня упрекать в этом? Я осознал свою вину и раскаялся.
Деймон болезненно сморщился:
- Не нужно. Оставьте свои извинения и уверения для дочери. Передо мной вы ни в чем не виноваты. А она... сама решит, верить вам или нет. Я не стану ей в этом помогать, впрочем, как и мешать. Просто, знайте, дороже вашей дочери у меня нет никого. И если вы...
- Не беспокойтесь, - сухо ответил мужчина. - У меня тоже нет никого дороже моей дочери.
- Тогда, прошу за мной. И я вас умоляю, не заставляйте ее нервничать. Все-таки она ждет ребенка.
Квартира встретила их громкими возгласами и веселым смехом. И догадаться, чья это была заслуга, не составляло особого труда. Ярик непроизвольно создавал вокруг себя атмосферу праздничного хаоса. Сейчас они разбирали бесчисленные коробки, которые прислали из магазина.
- Яр, он с ума сошел!
- Так на радостях же. Ну, подумаешь... от счастья потерял чувство меры. Со всеми бывает.
- Ты вечно его оправдываешь. Но ты мне скажи, зачем ребенку две сотни платьев? Нет, если бы Дей еще что практичное покупал, я бы слова не сказала. Но это... рюшечки-оборочки. Ужас! Причем, сплошной.
- Да ладно тебе! Красиво же.
- И ты туда же! Все вы, мужчины одинаковые. Вам лишь бы красиво было.
И тут блондин увидел приятеля. Солнечно улыбнувшись, он пожаловался:
- Ты сбежал, а я опять за тебя отдувался. Причем, достаточно долго. Ты где был? Кстати, привезли еще одну коробку. На ней указано, что это пианино. Распаковывать мы не решились. Эмма сказала, что ей плохо станет, если она откроет и обнаружит там указанный музыкальный инструмент. Нет, напарник, я все понимаю, но с этим ты явно погорячился. О... у вас гости.
Только последняя фраза заставила девушку повернуться к Деймону. До этого она хотела показать, насколько она недовольна творимыми им безобразиями. Но то, что, точнее, кого она увидела, заставило ее испугано подскочить.
- Ярик, а сходи в магазин. Пожалуйста, - тихо попросила она, не сводя глаз от сероглазого мужчины.
- Что купить? - деловито поинтересовался парень.
- Что хочешь.
- Понял. Не дурак. Был бы дурак, не понял бы. Погуляю где-нибудь часок. Идет? Но если что - я недалеко.
Деймон кивнул и посторонился, пропуская друга в коридор. Последнее, что услышал Ярослав, это слова, произнесенные Эммой:
- Здравствуй, папа.
Станислав ответил только, когда за светловолосым мальчишкой закрылась дверь:
- Здравствуй, дочка.
- Зачем ты приехал? - холодно поинтересовалась она.
- Хотел увидеть тебя. И попросить прощения.
- Проси, - как не старалась девушка держать свои эмоции под контролем, голос ее все же дрогнул.
- Прости меня, - слова давались ему тяжело. - Если сможешь. Я виноват перед тобой. Очень виноват. Я понимаю, что меня это не оправдывает, но у меня и в мыслях не было тебе навредить.
- Да, конечно. Еще скажи, что хотел, как лучше. Ты сделал все, чтобы моя жизнь стала адом на земле. Только скажи: зачем? Зачем ты запретил мне учиться и так настаивал на браке с Марком. Неужели не видел, мое отношение к нему?
- Видел. Ты с ним была живая. Вот как сейчас. Пусть злилась на него, пусть ругалась. Но он вызывал у тебя отклик. На других мужчин ты, вообще никак не реагировала. Игнорировала, даже разговаривая с кем-нибудь из них. Словно и не существовало их в природе. И я подумал, почему бы и нет? Пусть попробуют построить семью. Ведь на самом деле Марк всегда хорошо к тебе относился. Просто ему нравилось тебя дразнить. Ну, и его слегка раздражало, что какая-то пигалица не робеет перед ним, а всегда готова ответить колкостью на колкость. Он очень горевал, когда нам сообщили о твоей смерти. Ты не представляешь, что мы пережили, когда полиция сообщила нам о том, что моя машина попала в аварию, а за рулем в это время была молодая девушка. Я думал, что ты ушла. Так же как Изабелла. Снова оставив меня одного. А Марк... действительно был безутешен. Он до сих пор каждый месяц приносил белые розы на могилу той девушки, думая, что это ты. С учебой тоже все было не так просто. Я испугался, что ты полностью уйдешь в науку. Будешь отдавать ей всю себя. А на людей, твоих близких у тебя не останется ни времени, ни сил. Еще я боялся, что у тебя не останется близких. Ты не хотела ни к кому привязываться. Даже в детстве ни с кем не дружила. Ева так и осталась для тебя чужой. А меня могло не стать в любой момент.
