Ведьмины сказки (СИ) - Черная Ева Л. "Черная Ева" (читаемые книги читать txt) 📗
— Ну, давай з — с-с — накомитс — с-ся з — с-с — саново, сес — с-стренка, — прошипел наглый гад синепрядый.
Спустя полчаса, стакан с успокоительным отваром и еще двойной порции Зосиного виски произошедшее начало как‑то укладываться в моей голове.
Помните старый фильм с Фатеевой, Жаровым и Мироновым «Три плюс два» называется.
Один из главных героев по кличке Доктор, на протяжении всего фильма читавший шпионский детектив, в конце фильма выдал примечательную фразу: «Представляете, Джексон оказался женщиной!»
Так вот, что я хочу сказать. Геша оказался тем самым Джексоном, который оказался не Джексоном. Вспоминаете, что я рассказывала о проклятиях, царевнах — лягушках и тому подобное? Нет, поцелуй в морду ящера мы уже проходили — не подошло. Проклятие действительно было сильное, но вот условия… Условия окончания его действия были совсем другие, чем в сказке о зеленой и пупырчатой.
Так и получилось, что Геша оказался не вовсе Геша, а Мушруш, а геккон — не совсем геккон… но давайте по порядку.
Рассказать мне Вам придется напоследок очередную сказку. В далекие времена жило племя одних очень… мэ… своеобразных драконов. Племя было немногочисленное, но слишком гордое. Очень «слишком». Если бы гордыня их была поменьше и законы попроще…
Когда старейшины рода поняли, что племя вырождается было поздно — за последние сто лет вылупился на свет один единственный драконенок. Своевольный, горделивый, балованный и… наглый. Начало его взрослой жизни пришлось как раз в период правления Навуходоносора.
Что больше всего хочется парню в его возрасте и его положения? Правильно — развлечения. Какая уж тут женитьба на подобранной старейшинами невесте? Да еще и из другого драконьего клана?
Почти три тысячи лет назад (страшно подумать какой он старый!) для него последняя причина оказалась непреодолимой преградой. Не желая разбавлять свою кровь, кровь чистокровных вавилонских драконов, Мушруш сбежал. Сначала подавшись в Урук — «город священных куртизанок». Ну и… оторвался там по полной. О чем вообще речь? Сейчас объясню.
У города в те времена была покровительница — Ашторет или по — аккадски Иштар, покровительница проституток, куртизанок и… эм… людей с нетрадиционной ориентацией, а еще по совместительству женой дяди Бали. Тетушка эта, в общем, та еще стерва, распри, война, плотские наслаждения… Сакральная проституция была чем‑то самим собой разумеющимся. Да, та еще штучка.
В общем, ее заинтересовал наш дракончик. И первое время даже в чем‑то развлекал… пока дяде Баалу не надоела ее слишком раскрепощенная нравственность и она не принялась отчаянно пытаться завоевывать снова расположение нашего демона, совершенно выбросив из головы молодого повесу.
Наш молодой гордец тоже не сильно страдал от расставания. Он из этого знакомства даже пользу смог извлечь, получив в дар возможность свободно перемещаться и жить в Шеоле. И все было бы хорошо. Были бы новые девушки, развлечения и полный отрыв из‑под контроля старших, если бы не одно «но». Выбранная невеста.
Какие уж нехорошие слова сказал ей этот гордец при последней встрече — я не знаю. Зато слышала о том, как разъяренная драконица прокляла последнего молодого дракона из клана вавилонцев. Что было дальше в сказках и мифах не говорят. Остались известны лишь горькие факты. Молодой дракон исчез и никто не мог найти его. Род вавилонских драконов угас, стерся с лица земли и только изображения этих чудных существ сохранилось на воротах царицы Иштар.
А теперь уже время нашей истории. Из первых уст, так сказать. В отместку за унижение от глупого и молодого ящера драконица наслала на него проклятие, превратив в безмолвного геккона совсем лишенного магических способностей. А чтобы отучить его от гордыни и научить уважению к другим, высказала ключ — условие для окончания проклятия, нет, не поцелуя любви — спасение жизни того, кто будет ему дорог.
После такого заявления долго сидела в ступоре. Вот не верилось как‑то, что за почти три тысячи лет у геккона не было никого, кого он мог бы спасти. Видимо от гордыни долго избавлялся, хотя он и уверял меня в обратном. В общем, метался наш дракон в образе геккона по миру, пока случайно не набрел на меня. Ну а дальше вы уже знаете.
Вопрос по поводу нашего непонятного для меня родства, мне объяснили. Машруш, еще будучи под действием проклятья, укусил меня за ногу. Насосавшись моей крови (вампир доморощенный!) и смешав ее со своей из порезанных острыми зубами десны и губы, поставил тем самым на мне метку кровного родства, чтобы всегда быть в курсе того, где я и что я.
Дальше под принесенные бесовской прислугой блинчики уже настала очередь Белета рассказывать.
Ну, о том, что искать меня начали рано — сразу после того как с гранатового браслета поступил сигнал о несанкционированном воздействии и снятии с моей беспокойной натуры, я догадывалась, правда, вопрос о том, как все же смогли это сделать, все еще оставался открытым.
Искали долго и почти безрезультативно, если бы Нахема случайно не обнаружила исчезновение одной из лучших пятерок из ее подчиненных. Ну а дальше пошло поехало.
Определить их присутствие, используя магию крови, было вопросом получаса. А вот когда узнали где я нахожусь… все занервничали. Особенно Белет.
К замку отправились мгновенно. Личными порталами туда было бы добраться намного легче, если бы Гаап перед этим не заблокировал доступ в здание и окружающую местность.
В общем, когда я с Гешей — Мушрушем подмышкой пробиралась сквозь лес, мои освободители как раз двигались мне навстречу и если бы не вмешательство ревнивой вампирши могло бы обойтись без жертв. С другой стороны, если бы не это покушение, Мушруш так бы и остался гекконом.
Осознание, что все, наконец, закончилось, навалилось вдруг неожиданно и оглушило, честно говоря. Я не знала как себя вести дальше с Белетом и драконом. И если с демоном можно было немного подождать, то с кровно — родственной вавилонской реликвией…
Эпилог
В тот вечер поговорить нам так и не дали. Ввалившиеся всем скопом родственники, заставили отложить все вопросы и их решения на потом. Вечер действительно получился ярким и… семейным, что ли. Даже синепрядый дракон не чувствовал себя чужим в этом балагане. И это было хорошо. Все же я единственный его родственник на всем свете. Ни одного из вавилонских синих драконов не осталось.
Позже он мне сообщил, что выбрал меня на роль сестры потому, что внутренний огонь во мне горит ярче всех. Что чешуйчатый узор на ножке останется навсегда. И нет, я не буду превращаться в дракона огнедышащего. Хотя частичная трансформация в виде появления кожистых драконьих крыльев (ну да, мало мне хвоста) и возможность поплеваться немного огнем в особо нервные ситуации у меня скоро проявятся.
Известие о нашем родстве произвело фурор (больше всех, по — моему, на младших, так что в ближайшие полгода новому члену семьи придется помучиться). Родители приняли его в семью тепло. Дед же так на него поглядывал, как будто уже подобрал бедному парню связку невест на выбор и теперь приценивался с кого лучше начать.
Кстати, дед на мое желание воспользоваться притащенной Занькой моей боевой бесовской собственностью по отношению к нему повторно, честно признался, что устраивал эти ярмарки женихов для меня с одной целью — чтобы не выбивалась из общей картины сватовства и не попала под подозрение о своей возможной будущей роли в иерархии демонов.
Решив не портить такой чудесный вечер родным, оставила на потом и разбирательства мамы и деда на тему договоров — я, не я буду, если ей все же не пожалуюсь. Туда же отправила мысли о большом девичнике у бабы Лили в компании демониц и в обнимку с «Чертовой свадьбой» — платье выбрать мы всегда успеем. Тем более у меня появилась шикарная отмазка.
Как там говорят: «мы в ответе за тех, кого приручили»?
В смысле у меня на руках оказался почти необученный дракон, не знающий всех реалий современной жизни в обоих мирах. И мне обязательно надо брать над ним шефство. Мушруш уже немного пообвыкшийся в моей шумной семье, только согласно кивал головой и хитро на меня поглядывал, бросая иногда косые взгляды в сторону все больше хмурящегося Белета. Того похоже никак не грело заиметь такое великовозрастное дитя на воспитание в придачу к молодой жене.
