Серебряные Листья (СИ) - Кучук Алла Ильинична (читаем книги онлайн TXT) 📗

— Ясно, старая, как мир, песня, либо семья, либо карьера, — поморщилась я. — Какая тут мудрость и учеба, если муж носки найти не может, куча детей по лавкам голодных, пелёнки, стирка, готовка, уборка — всё на женщин свалили… Везде мужики одинаковые!

— Мужчины — защитники и добытчики… — посмел вякнуть обидевшийся Киаран.

— Во, и отмазки у вас одинаковые вне зависимости от мира, страны, народа и конкретного индивида в растянутых трениках на диване!..

— Да чего ты обзываешься, Аннис!

— Эх…

Пришлось объяснять последний пассаж.

Глава 17

Священные Дубравы

Живности в этом лесу, как муравьев в муравейнике, олени стадами гоняют, белки в кронах деревьев скандалят, зайцы внаглую прямо под копыта сигают, будто дразнятся. Птиц уйма, и все орут. Почти из каждого куста глаза таращатся, поблескивают. Знают, мерзавцы, что никто их тут не тронет, вот и обнаглели. Яра аж стонет каждый раз, когда очередную добычу видит.

Прямо посреди тропы на солнышке волк сидит, задней лапой ухо чешет, морда блаженная, довольная. Мы засмущались, волк — не заяц, зубки вон какие опасные.

— Иди отсюда! — Лелька не смущается, с животными у нее полный контакт разумов. — Ишь, негодник, расселся, дорогу занял!

Волк неторопливо поднялся и скрылся в кустах обочины.

— Если мы их не тронем, зверей, то и они нас не обидят, — объясняет Лелька. — Кто по этот дорожке идёт, на том защита друидская. Сами-то они и без дорог обходятся, это больше для обычных путников, кто за помощью к ним идёт. Друид в лесу — как рыба в воде, ничто ему не помеха.

Полдня почти добирались мы до друидского посёлка. Устали глазеть на эти красоты и на обнаглевших зверюшек. Леса здешние — загляденье, ни сухостоя не видно, ни кривизны какой или болезни, стройные все деревья, здоровые, с пышными кронами, подлесок густой, малопроходимый, если бы не тропка, мы бы тут месяц ползли с лошадьми. Буреломы тоже встречаются, они же в экосистеме нужны, но нечасто.

Ягодные угодья прямо повсюду. Мы не удержались — Лианель сказала, друиды не жадины, — полезли малину собирать, Вымазались все, как клоуны, зато наелись! Маленькая Илланто, забравшись в самую гущу малинника, нарвалась на медведя, промышлявшего тем же самым, и с таким визгом помчалась на четвереньках к нам на спасительную тропинку, что бедного мишку там, по-моему, контузило от ужаса и шума. Ила маленькая, но такие ноты с перепугу может брать!

Мелкие, но очень сладкие ягодки дикой малины прямо над тропкой висели, ешь не хочу. Чего она, спрашивается, в глубину полезла, мишек распугивать? А всё от жадности, там вроде как покрупнее ей померещились.

Наконец выбрались мы к поселению. Я только рот раскрыла, увидев их дома. Да и остальные затаращились, вечно наша команда — глаза по пять копеек и глупые рожицы, как на подбор.

Дома у них не строились, а выращивались. Маленькие, максимум семья поместится, если небольшая да без изысков в обстановке. Стоит такой себе дуб здоровенный — внизу как шатёр ствол раздут, а сверху крона, ветки, листья, как положено. Овальная дверь вроде как дупло, тканым ковриком завешена, чтоб не дуло. Окон нет, неприхотливые, и так сойдёт.

Народу много, все важные, степенные, все при деле. Взрослые работают, дети играют. Женщины-друидессы волосы распущенными носят, в длинных серых платьях, а те, что в цветных да с косами, видимо, просто жены друидов. Мужчины в серых балахонистых нарядах, все бороды отращивают. Серый цвет преобладает, и у каждого в сером балахоне или платье единственное цветное пятно — плетёный пояс из красных, синих и черных нитей разной ширины, самые широкие в ладонь, у самых старших вроде.

Ой, так вот что за поясок Лелька носит-то, а я то думала, просто украшение. У нее он тоненький, в палец всего, но такого же изощрённого плетения, как у местных.

Если бы не эти смешные домики — хотя логично, камня где тут столько взять, а деревья они же не рубят, им вырастить легче, — и не одинаковая серая одежда, обычная деревня была бы, сколько мы таких видели. Куры под ногами, собаки, козы, малышня тут же, вроде играют, а нет-нет кто-нибудь очередную козу от огородов отгоняет, едва полезет. Женщины у колодца трещат, как в любой деревне, что друидессы, что простые тётеньки. Кто в огородах копается, кто стирает у колодца, кучка молодых учеников вокруг старика толпится, слушают внимательно, ворон не ловят, не то что наши студенты. Под навесом кузня, здоровенный, как два Киарана, друид, задрав повыше свой балахон, под которым штанишки совершенно обычные, лошадь подковывает, подмастерье мехи качает. Лошадка, кстати, стоит, не шелохнётся, только глазом косит заинтересованно. Ха, я помню, как в одной деревне пришлось Скейдбримеру подкову менять, всей оравой во главе с кузнецом по деревне бегали — ловили эту заразу. Как говорится, каков хозяин, такая и животина у него, весь в Даника.

— И вот вся эта орава друидов, магов заумных, белых и пушистых, одного Ворона прищучить не может? — прошептала я, оглядывая деревню. — Их же тут дофигища!..

— И еще столько же сейчас по всему Арданнону раскидано, — хмыкнул Киаран. — В каждом городе есть они, учат, лечат, законы говорят, обряды проводят…

— Аннис! Говорили же тебе! — шипит Лианель. — Друиды в основном такие же маги, как я, то есть не особенно. У них земная магия, не боевая! Да и тех мало…

— Аннис, друид не обязательно маг, — шепчет Киаран. — Друид — учитель и хранитель знаний. Для этого голова нужна, а не магический дар. В друиды дураков не берут…

— Да поняла я, поняла…

А еще у каждого в серой одежде посох при себе тяжеленький. Правильно, оружие им нельзя, а злыдня какого по башке приласкать можно и даже нужно. Чтоб зверушек любимых браконьеры не обижали. Или последний балахон бандюки не сняли. И маги, всегда и везде, они же с посохами, всякие Гэндальфы, Мерлины, в любой фэнтезийной компьютерной игрушке — если играешь магом, пуляй молниями из посоха. Может, тоже себе посох завести, для солидности?

Минут пять мы так стояли на окраине поселка, пока к нам молодой друид не подошел. Пояс у него узенький, сам ученик еще.

— Добро пожаловать в Священные Дубравы, — говорит он. — Мы всегда рады принять добрых путников. Вам нужна помощь? Лечение, знания или богам хотите поклониться?

— Помощь нам нужна, — кивает Киаран, — да только поговорить нам надо с самим иерофантом.

— Зачем вам Владыка Бендигейд? — удивился парень, смешно морща переносицу.

— Я марктиарн Киаран МакРуан Лиэсский, а это мои друзья. Мы прибыли от короля Лаоклана. У нас очень важное дело, — поднахмурился Киаран.

— Брат-друид, — ехидно влезает Лелька, — младшим секреты не говорят!

Парень мигом оглядел ее собственный тоненький поясок и так же ехидно ответил:

— Сестра, таким младшим, как мы с тобой, разве что огород полоть разрешают… Пойдемте, путники, я проведу вас к Владыке и спрошу его, захочет ли он вас видеть.

Повёл он нас к самому здоровенному дереву-дому. А я еще разглядела, что у тех, у кого широкие пояса, ну, видно, которые полноправные друиды, у каждого на поясе этом серебряный серп, маленький, в ладонь всего, не снопы собирать. Ритуальный серп для срезания священной омелы, во, я вспомнила по книжкам. У этого ученичка нет такого, не дорос еще.

Парень велел нам подождать, а сам, покашляв для приличия, скрылся за пологом внутри. Мы слышали, как он там говорит, повысив голос, глуховат что ли иерофант?

— Владыка Бендигейд, там странники пришли, вас видеть хотят. Наглые, требуют! Говорят, от короля…

— Назвались? — отозвался низкий звучный голос.

— Один сказал, что он марктиарн Киаран МакРуан с друзьями. Странная компания, разношерстная, подозрительная…

— Это чем же, Дункан?

— Ну, говорят, вроде знатные, а не похоже, оборванцы какие-то, ни шелка, ни парчи… Одна девица на рануянку похожа, другая на ичири, третий явный элиец. Остальные вроде арданы… Девочка там есть, совсем юная, а уже с поясом нашим щеголяет, зазнайка…