Война меча и сковородки (СИ) - Сунгуров Артур (мир бесплатных книг .TXT) 📗
Глава 14 (начало)
И все же разговор с леди Фледой не прошел даром.
На следующий день, узнав, что Годрик еще на рассвете отбыл в деревню кузнецов, Эмер решила попросить святую Медану помочь в любви. Дома Эмер была не слишком-то религиозна, и всеми правдами-неправдами старалась улизнуть с воскресной службы, но когда дело коснулось неуступчивого Годрика, обнадеженная словами свекрови Эмер сразу уверовала и готова была горячо молиться. Она даже пообещала небесам тысячу поклонов, чтобы муж переменил холодность на милость.
Избавившись от горничных и проводив свекровь отдыхать после полудня, Эмер приступила к выполнению обета. Но ее сразу же постигла неудача. Двери собора были заперты, а перед входом стояли двое послушников - высоких и широкоплечих, с необыкновенно тупыми лицами. Они преградили дорогу и сказали, что церковь закрыта по особому распоряжению епископа.
- Вы не поняли? Я - хозяйка Дарема, - вспылила Эмер. - Это мой замок и мой собор! Немедленно откройте!
- Сожалею, миледи, - ответил ей старший из послушников, не выказав ни страха, ни сомнений. - Церковь находится в ведении епископа, и я подчиняюсь только ему.
- Чурбан! - пробормотала Эмер, после того, как потратила четверть часа и поняла, что бессильна. Она удалилась, собрав остатки благородного достоинства, и злясь на пустоголовых фанатиков, которых по недоразумению пропустили в замок.
Чтобы успокоить вскипевшую кровь, Эмер вышла на замковую стену, но сегодня вместо Тилвина обход совершал сэр Рено, и поболтать с начальником стражи ей не удалось. Стало совсем грустно, и она занялась тем, что швыряла камни, стараясь попасть по медным щитам.
Колокол в соборе пробил два часа по полудни, и взгляд Эмер скользнул по стене собора, мимо бойниц в церковной башне. И тут же камни и щиты были забыты. Если ее не пускают через главный вход в собор, то никто не помешает перелезть через стену, пройти по карнизу, залезть в бойницу и... помолиться вдосталь. Несомненно, святая Медана оценит такое усердие и поможет охотнее.
Придумано - сделано. Эмер огляделась, убедившись, что нет свидетелей ее религиозному рвению, подобрала юбки и в мгновение ока перемахнула стену. Балансируя и стараясь не смотреть вниз, девушка мелкими шажками двинулась по кирпичному карнизу. Кирпичи карниза были шириной в две ладони - как раз поставить ногу на носок. Благополучно добравшись до окна, Эмер вскарабкалась на подоконник и спрыгнула внутрь.
После света и жары снаружи, в соборе было прохладно и сумрачно. Эмер немного постояла, привыкая к полумраку, и хотела пройти до алтаря, но тут же спряталась за колонну, стараясь дышать тише и реже. Потому что у алтаря застыла долговязая фигура епископа Ларгеля.
«Яркое пламя! Только бы не заметил!» - горячо взмолилась Эмер и на цыпочках двинулась к окну, чтобы убраться вон тем же путем, что пришла. Но не успела она сделать и трёх шагов, как странные звуки остановили её, и она оглянулась, потрясённая.
Ларгель Азо плакал. Жестокий епископ, отправивший на тот свет сотни колдунов, ведьм, упырей и невинных мужчин и женщин (а Эмер была уверена, что большинство из них были невиновны, потому как не может Эстландия вся кишеть нечистью и еретиками), сейчас плакал, как самый обычный человек.
Он встал на колени, прислонившись головой к изножью саркофага с мощами святой Меданы, и под куполом собора раздавались, преумноженные эхом, его рыдания, которые он с трудом пытался сдержать.
Эмер с ужасом и брезгливостью смотрела, как жестокий Ларгель тычется лицом в золотую ковку и драгоценные камни, и рукавом утирает слезы, и закусывает руку в перчатке, в порыве бессильного отчаяния. Вдруг он вскочил и принялся пылко целовать крышку саркофага, прижимаясь к ней, оглаживая, и поднимаясь от изножья выше и выше. Это было так страстно, так потаённо и... так походило на действия любовника у постели возлюбленной, что Эмер снова спряталась за колонну, не находя сил уйти, но и не имея сил смотреть дальше.
Значит, и у епископа, давшего слово хранить телесное целомудрие, есть греховные тайны? Зачем ему молиться святой, которая помогает в любви? Неужели он влюблен и молит, чтобы возлюбленная ответила взаимностью? Но это ведь - самый страшный грех, который яркое пламя не простит.
- Кто это здесь? - раздался страшный приглушенный голос возле самого ее уха.
Эмер испуганно пискнула, застигнутая врасплох. Рядом с ней стоял Ларгель Азо и взгляд его не предвещал ничего хорошего.
- Умеете же вы подкрадываться незаметно, - сказала Эмер, дрогнув.
- Да и вы в этом преуспели, леди Шпионка, - ответил епископ. - Разве вам не сказали, что в этот час вход в церковь закрыт?
- Это моя церковь, прихожу сюда, когда вздумается...
- Это моя церковь. И я запрещаю вам нарушать мои распоряжения. Подумайте на досуге своей хорошенькой головкой, - он совершенно неуважительно ткнул ее в лоб, отчего голова Эмер мотнулась, и девушка ударилась затылком о колонну, - подумайте, что здесь вы все в моей власти. Я искореню все грехи под этими сводами
- Лучше подумайте, как замолить собственные грехи, - отрезала Эмер, потирая затылок. - О чем вы просили святую Медану? Чтобы позволила вам познать понравившуюся ведьму прежде, чем приговорите ее к сожжению?
В следующую секунду она лежала спиной на подоконнике, с которого только что спрыгнула, а Ларгель держал ее за горло мертвой хваткой, медленно, но неумолимо выталкивая из окна. Эмер вцепилась в крепкие пальцы, пытаясь освободиться, перед глазами от недостатка воздуха поплыли радужные круги.
- Вы видели слишком много, леди Фламбар, - по-змеиному зашипел епископ. - Слишком много, чтобы позволить вам и дальше болтать. Что может помешать мне выкинуть вас из этого окна? Там внизу камни, они примут вашу пустую рыжую головку в свои холодные объятия... Немного крови, немного сожалений, и вы займете достойное место в склепе этого собора. Вам нравится такой исход?
Он еще поднажал, и ноги Эмер оторвались от пола, а сама она вцепилась в сутану епископа.
- Не сделаете этого... - прохрипела Эмер.
- Что же может мне помешать? - повторил Ларгель, и в глубине его зрачков вспыхнули алые огоньки.
- Желали бы сбросить - уже бы сбросили...
Хватка на горле тут же ослабла, и девушка, отчаянно кашляя, сползла на пол, вжимаясь в стену.
Епископ стоял перед ней - высокий, худой, как аскет, в черной сутане, делающей его еще тоньше и выше.
- Итак, что вы здесь делали? - спросил он. - Шпионили уже за мной?
- Пришла помолиться.
- Какая необыкновенная набожность. Не замечал в вас раньше такого рвения. Зачем вы лжете?
- Я не лгу. А вы не смеете вести себя так со мной, - тихо сказала Эмер, - я - хозяйка Дарема, и я выполнила приказ тайного лорда.
- Вы его еще не выполнили.
Он наклонился, и Эмер, ощутив знакомую боль, охватившую ладонь, почти закричала:
- Довольно! Довольно! Я все сделала, у него нет клейма!
Боль сразу утихла, и епископ отошел на несколько шагов. Встал у окна и подпер рукой в черной перчатке подбородок.
- Продолжайте, леди Фламбар.
- У него нет клейма мятежника, - торопливо заговорила Эмер. - Вообще ничего, только родимое пятно в паху, слева, в виде летящей чайки.
- Вы говорите правду?
- Проверьте сами, если не верите.
Ларгель хмыкнул:
- Изволите дерзить?
- Вы узнали, что вам нужно. Годрик - не предатель. Теперь дайте нам жить спокойно. Вы же не хотите... - она медленно подняла взгляд на Ларгеля, - чтобы в Дареме узнали о вашей страсти?
Но Ларгель достойно принял удар, даже не изменившись в лице.
- Вы не только шпионка, но и шантажистка? - спросил он нарочито учтиво. - Решили запугать меня? Меня - который не боялся десятка упырей, жаждущих человечьей крови? О чем вы думали, когда произносили такую крамолу?
- О счастье, - твердо сказала Эмер. - О счастье моем и моего мужа.
- Значит, милорд Саби был прав. Фламбар вам так дорог?
