Незримое (СИ) - Леола Кристина (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
Я же так перенервничала, готовясь ко встрече с единственным родственником Яна, с тем, чье мнение для него очень важно, что весь день несла какую-то чушь, едва не спалила их квартиру, пока помогала с готовкой, а потом с психу перетащила нас всех в свою тайную комнату. Ну, под то самое крыло брежатого…
Димка пришел в неописуемый восторг и спросил, могу ли я ту создавать всякое, как было в «Матрице». Честно говоря, такая мысль мне даже в голову не приходила, но стоило ей только появиться…
Ведь разве это не логично?
Если именно в таких местах брежатые прошлого прятали не только предметы, но и людей, должны же они были создавать для них более комфортные условия, чем просто белая пустота. Ведь и она, по сути, плод моего воображения – просто первое, что я представила в момент опасности, не более.
Итого мы несколько часов провели, сначала проверяя эту гипотезу, а потом, когда она подтвердилась, превращая мой схрон во все, на что хватало фантазии – от дворцовых покоев до магического леса.
Наверное, не стоило тестировать новые способности без надлежащего контроля и вот так, нахрапом, потому что следующий день я провалялась пластом с дикой головной болью. Еще и нотации Яна выслушивала, хотя он и сам принимал участие в веселье, а прервать меня пытался лишь изредка и не очень настойчиво.
Короче, думаю, это еще один его недостаток, да. И когда он открылся, я поняла, что уже не просто влюблена, а люблю, однако до сих пор в этом не призналась.
На сей раз мужчина должен быть первым.
Шестое потрясение – Ян действительно никакой не интуит.
Он не чувствует магию. И разумеется, не видит, когда рядом уже нет проявляющего артефакта.
А вот меня – чувствует. В любом виде, под любым мороком и пологом. Как тогда, на месте преступления. Не спрашивайте, как, почему и для чего, мы сами еще не разобрались, но обязательно разберемся.
Конечно, я помню слова птицелова про «пустого, но зрячего» и понимаю, что наверняка это как-то связано с определенным типом магического поля или типа того и рано или поздно найдется еще кто-то или что-то, подвластное внутреннему зрению Яна, но…
Скажем так, романтик во мне хочет, чтобы я по-прежнему оставалась единственной, кого он чувствует. Пусть это глупо, ненаучно и вообще.
Может девушка помечтать?
Ну и седьмое потрясение. Последнее, обещаю.
Дашка таки была права.
То есть, этому, конечно, тоже нет никаких научных подтверждений, но, когда однажды утром вместо насыщенно-синего дракота к нам в кровать запрыгнул нежно-голубой в серую полоску, первым делом я решила, будто Фафнира подменили, а вторым – вспомнила слова сестры.
«Когда хозяин встречает взаимную истинную любовь, дракошка меняет цвет».
И хотя с момента начала наших с Яном отношений времени прошло уже прилично, опять же, может девушка помечтать?
Завтра ровно четыре месяца с того памятного вечера, как я вскарабкалась на метлу в розовой балетной пачке и с крыльями за спиной.
Магическое сообщество уже давно перестало бурлить по поводу безумной секты Аббасовой и последующих за ее поимкой разоблачений. Управление выстояло, хоть и лишилось убойного отдела в полном составе.
Из Зеленцовых в Ярославле осталась только я, хотя теперь, ввиду моих открывшихся способностей, Матвей порталится к нам в гости каждые выходные, чтобы вместе с Димкой, с которым они подозрительно быстро нашли общий язык, «погаматься» в моем схроне.
Совсем не о карьере детской игровой комнаты я мечтала, но что поделать…
Настоящая карьера тоже скоро сдвинется с мертвой точки – завтра же я иду на собеседование в Надзорный комитет. Собеседовать буду скорее я их, чем наоборот, ибо выяснилось, что заполучить меня прямо-таки жаждут, а вот у меня все еще полно сомнений и страхов.
Ян рвется пойти со мной, чтобы детально изучить все документы, если мне вдруг взбредет в голову что-нибудь подписать, но тут я тоже пока не решила… Насколько адекватно являться на деловую встречу с женихом?
Ну а в остальном у меня сомнений никаких. Да, порой мне хочется вот так пожаловаться, а вскоре, если и когда начнется обучение у бабы Ани и работа с Ковальчуком, захочется еще сильнее, и я, наварное, доведу Яна своим нытьем так, что он меня бросит и улетит к моей бабуле на моря, но…
Да, все будет хорошо. Потому что у Зеленцовых иначе не бывает.
Глава внеочередная, внезапная и запоздавшая
История, которую Соня не могла бы узнать
ни из сказок Иеремии Ту, ни из своих детских книжек, ни даже от Анны Маклейн,
поскольку случилось все много позже и не предавалось широкой огласке.
Шаман… раздражал.
Раздражал каждым своим редким словом, каждым тягучим, словно пережеванная ириска, движением, каждым колечком дыма, что выпускал из скукоженного, как попка курицы, беззубого рта.
Казалось, это и не рот вовсе, а отверстие, предназначенное исключительно для мундштука древней и потрескавшейся деревянной трубки, и что эта трубка родилась и выросла вместе с этим дочерна загорелым телом, дабы периодически затыкать это отверстие.
В общем, шаман раздражал.
Хотя, конечно, не так сильно, как предыдущие «духовные наставники» Ярополка, с которыми его свела судьба в лице неугомонной родни.
К первому, бритоголовому монаху в балахоне цвета детской неожиданности, чья лысина блестела на солнце как начищенный пятак и чьи глаза были так же узки, как у самого Ярополка после развеселой встречи с друзьями за кружкой-десятью медовухи… так вот, к первому он добирался несколько месяцев.
Точнее один месяц бродил вокруг неприступной скалы, соображая, как бы половчее на нее взобраться, ведь по всему выходило, что монах ждет его на вершине. А когда наконец взобрался – никакого монаха там не оказалось, лишь выдолбленная на камне надпись, гласившая «УСЕРДИЕ».
Второй месяц Ярополк искал лысого пройдоху уже с совсем иной целью и облазил множество темных и сырых пещер, в кои заводила его путеводная нить, но в результате нашел только очередное послание на одной из каменных стен: «СМИРЕНИЕ».
Третий месяц Ярополк пил, а на четвертый отправился к жалкому человечишке, что посоветовал ему этого монаха, и пригрозил возить его мордой по столу до тех пор, пока монах не объявится. И получил от человечишки давно заготовленный листок бумаги с новым словом: «ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННОСТЬ».
Пятый месяц прошел в тумане ярости и жажды крови, но вот наконец среди заснеженных гор какой-то далекой страны Ярополк сошелся со своей целью лицом к лицу. Монах улыбался, и зубы его сверкали в солнечных лучах не хуже кристально чистого снега вокруг.
«УМИРОТВОРЕНИЕ» – огромными буквами было написано у ног монаха, и Ярополк тоже улыбнулся. Светло и широко, от всей своей русской души. И от этой же души скрутил монаха в узел, ткнул мордой в сугроб и удалился восвояси.
Смирившийся, добившийся цели и умиротворенный.
Ко второму врачевателю – самому настоящему и прославленному психотерапевту – Ярополка отправили маги из Надзорного комитета. Тут с поиском проблем не возникло: очкастый профессор с закрученными усиками, в строгом костюме и с огромным галстуком-бабочкой ждал пациента в своем офисе ежедневно ровно к трем часам пополудни.
И Ярополк послушно таскался в этот офис. Втискивал свое немаленькое тело в узкое и явно не предназначенное для подобных габаритов кресло, отчего то рыдало и скрипело на протяжении всего сеанса, и говорил-говорил-говорил без устали обо всем, что врачеватель желали узнать.
И за две недели визитов не дождался ничего иного кроме покровительственных кивков, задушенных хмыков и веского: «Пнятненько».
На третью неделю врачевателя нашли пациенты – связанного и втиснутого в узкое кресло, а перед ним на столе лежал диктофон из которого вновь и вновь доносилось только одно слово в его же исполнении: «Пнятненько».
Можно было подумать, что у Ярополка проблемы с гневом и именно затем он ищет кудесника-целителя, но истинная боль птицелова лежала куда глубже, чем способен уловить человеческий глаз.
