Осколки старого мира (СИ) - Нетылев Александр Петрович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
«Надо больше спать», — сделал вывод он.
Однако голос повторился. И если он не доработался до шизофрении, то это не могло быть всего лишь наваждение.
«Килиан. Пригласи меня войти»
Килиан не очень понял, куда обладательница голоса хочет войти. Но в сказки о вампирах он не верил, так что счел за благо, — из чистого любопытства, — ответить:
— Заходите.
И в следующее мгновение мир изменился. Исчез заваленный бумагами стол, исчезли бесценные книги и бесполезные расчеты, исчезла едва разгонявшая мрак чадящая свеча, исчезла маленькая келья, звавшаяся его комнатой. Исчез приятный вид на город из узкого окна, напоминающего бойницу.
Килиан стоял посреди обширного грота, стены которого состояли из полупрозрачных синих кристаллов. Кристаллы эти источали удивительно мягкий лазурный свет, — достаточно яркий, чтобы при нем можно было даже читать, но при этом недостаточно, чтобы раздражать глаза. Даже если смотреть на него прямо.
— Здесь красиво.
Теперь, слыша этот голос ушами, Килиан узнал его. Да и то, что его обладательницу он видел перед собой, тоже способствовало.
— Да, — подтвердил юноша, — Здесь красиво. Здравствуй, Ильмадика.
— Привет, — улыбнулась в ответ женщина.
Прошедшие два года изменили ее только к лучшему: она казалась как-то… здоровее, что ли. Не такой бледной, не такой изможденной. Кроме того, сейчас Ильмадика была одета в изумительное платье из фиолетового шелка, — по-прежнему прекрасно подчеркивающее совершенную фигуру, но уже не вынуждающее юношу отводить глаза, прогоняя неподобающие мысли.
— Где мы? — спросил Килиан.
— В субреальности твоего подсознания. Мастера магических искусств умеют делать ее такой, как сами пожелают. Но для большинства она остается отражением их души. Прости, что не предупредила сразу. Но я все еще не могу направить свой образ в какое-то место, кроме своей лаборатории. Связаться с конкретным человеком — это проще… если знаешь его.
А таким, похоже, был только он. Килиан почувствовал укол стыда: погруженный в свои научные изыскания, он и думать забыл о том кошмарном положении, в котором находилась эта красивая женщина. Все эти два года.
И все же, было кое-что еще.
— Я нашел твое имя в старых хрониках, — сообщил он, слегка замявшись.
Ответом ему был вопросительный взгляд.
— Ильмадика. Единственная женщина в числе Владык. Прозванная Сладким Ядом за свое коварство, льстивые речи и безжалостную жестокость.
— Так меня запомнили? — Ильмадика пыталась говорить спокойно, но боль и отчаяние все равно прорывались в ее голосе, — Что ж, признаю. Я действительно была одной из тех, кого вы называете Владыками. И я действительно порой совершала ужасные поступки. Я просто хотела жить.
Килиан, не отрываясь, смотрел на живую легенду, представшую перед ним. Когда он рассказывал о своих выводах, какая-то часть его хотела, чтобы она опровергла это. Чтобы это оказалась какая-то другая Ильмадика, не имевшая отношения к тем, чьи амбиции разрушили мир. Но другая часть хотела прямо противоположного. Оказаться причастным к чему-то невероятному. К чему-то великому. Судьбоносному.
Даже если «судьбоносное» следует понимать как «роковое».
— Ну вот, — вздохнула Владычица, — Теперь ты меня боишься. Не надо, прошу. Мне и так больно от того, что тысячи людей считают меня полным чудовищем.
— Я не такой, как они, — ответил юноша.
Действительно. Он сам, незаконнорожденный, пострадал от предубеждений. Он знал, что толпа жестока, безжалостна и скора на суждение. Ну, и еще тупа.
С нее бы стало объявить чудовищами огульно всех, кто владел магией Владык.
— Что же случилось на самом деле? — спросил Килиан.
«Никто больше не владеет столь достоверными знаниями о тех событиях», — говорил он себе. Впрочем, прекрасно сознавая, что это не было ни единственной, ни главной причиной его вопроса.
Ильмадика грустно улыбнулась:
— Мы хотели изменить мир. Величайшие маги, владевшие не только магией сердца, но и магией ума, мы объединились, чтобы построить новое, справедливое общество. Общество, где каждый будет занимать положение сообразно своим талантам и уму. Лефевр, наш лидер, называл это меритократией. Знаешь… Захватить власть тогда было даже слишком легко. Человечество устало от продажных политиков и бессмысленных войн. Люди были рады нам как избавителям. Они объявили нас богами. И мы приняли это. Мы верили, что достойны этого.
Килиан задумчиво кивнул. Идея того общества, о котором толковала Владычица, казалась ему прекрасной. Совершенной. Но было ли это реально? Можно ли определить таланты и ум человека так, чтобы результат был объективен? Ну, то есть, собственные ум и таланты молодой ученый считал объективно выдающимися. Но даже применительно к себе он сознавал, что отнюдь не каждый разделит его точку зрения. Оценить, взвесить и измерить всех людей… Это поистине задача для бога.
— А потом все посыпалось, — продолжила Ильмадика, — Лефевр был величайшим из нас. Но Эланд и Альмонд, самые молодые и дерзкие из нас, постепенно начали сомневаться в том, что он занимает это место по праву. Он был первым, кто овладел магией ума. Он был старше и опытнее, но, как им казалось, не сильнее. Они устроили заговор против него. И Лефевр испугался.
Она горько рассмеялась.
— Это самое страшное. Когда сильный человек вдруг пугается. Лефевр направил все свои силы на то, чтобы подавить восстание. В одночасье утопия, которую мы строили, обратилась в царство контроля и террора. И тогда некоторые из нас открыто взялись за оружие. Была война. Война, в которой не было победителей.
— Закат, — глухо сказал Килиан.
— Это назвали так. Закат Владык. Или Сумерки Богов. Рагна-Рёк, в честь древней легенды о конце света. Мы сражались между собой, используя все средства. Любое оружие, включая оружие массового поражения. Любую магию, даже ту, что считали запретной. Любые способы получения энергии. Мы истощали ресурсы планеты и высасывали творческие силы из людей. Дошли и до массовых убийств, это тоже способ получения силы. И в конечном счете человечеству надоело. Толпа обратилась против нас, и занятые друг другом, мы не поняли вовремя ее опасности. Люди убивали наших адептов в наше отсутствие и набрасывались на нас, когда мы были обессилены. И в конечном счете мы все были заточены в тюрьму, построенную рядом с никому неизвестным городком Гмундн специально для того, чтобы удерживать Владык. Чтобы удерживать нас.
Владычица развела руками:
— Дальнейшее ты знаешь лучше меня.
— И ты сжигаешь собственные жизненные силы, чтобы дозваться до меня, — задумчиво сказал Килиан.
Ему вдруг вспомнился жуткий образ волка, отгрызающего собственные лапы, чтобы выбраться из капкана. Профессор, рассказывавший об этом, превозносил это как подвиг духа. Но Килиан задавался вопросом: а смог бы он поступить также? Едва ли. А вот Ильмадика, похоже, смогла.
— По большей части, — ответила Ильмадика, — Но твой крестик мне помог. Я вызвала в нем процесс ядерного распада меди. И впитала выделившуюся энергию. Та самая запретная магия Владык. Она позволила мне восстановить свое здоровье, подорванное попытками найти живого человека. После чего я связалась с тобой. Так что ты спас меня. Спасибо.
— Я не сделал ничего особенного, — счел своим долгом ответить юноша.
Хотя, конечно, ему было приятно такое услышать.
— А по-моему, сделал, — настойчиво ответила Ильмадика, — И я хочу отблагодарить тебя. Как я могу это сделать?
Первая пришедшая на ум мысль вызвала у Килиана сперва смущение, а потом — жгучий стыд и негодование. Это было настолько низко, настолько приближалось к моральному горизонту событий, что юноша отмел не только эту мысль, но и все последующие поиски иных вариантов.
— Этого не требуется, — твердо сказал он, — Помочь человеку в столь отчаянном положении — естественное желание, которое не требует награды. Тем более, что мне это по сути ничего не стоило. И тем более, что ты уже отблагодарила меня знаниями о событиях Заката Владык.
