Белый дирижабль на синем море (СИ) - Лесникова Рина (читать хорошую книгу txt) 📗
– Да, – похоже, было что-то еще, про что говорить ему не очень хотелось. – Если желаешь, продолжим. Но можно поговорить и потом, после встречи с Зонгером.
– Давай потом, – «пока я не растеряла остатки своей уверенности», мысленно добавила Николь.
***
Неизвестно каким чудом, но людям удалось вырастить пусть и небольшие, но все же самые настоящие деревья в этом безрадостном холодном краю унылых болот. Впрочем, на то она и магия, чтобы это чудо творить. Городок, в который они попали, проехав еще один блокпост, был красив и чопорно-наряден. Ровные асфальтированные улицы, основательные каменные дома на одного хозяина. Здесь даже имелась небольшая площадь имени Либерова с обязательным бронзовым памятником ему же. Может быть, не было того изобилия магазинов, открытых кафе и парков, как в том городе, куда возили Николь к Зонгеру. Но зачем они людям, которые приезжали сюда на день-другой, в крайнем случае, неделю – «подзарядиться» магией, и потом отбывали – творить светлое будущее Республики.
Может быть, затяжной дождь разогнал людей, а, может, по другой причине, но и на дороге, и на чистеньких тротуарах почти никого не было. Попались им всего лишь несколько человек, неприязненно оглядевших чужеродную машину и быстро проследовавших мимо. Одна из женщин шла с мальчиком лет восьми. Ребенок замер на месте и стал что-то кричать, показывая на джип пальцем, но мать грубо дернула его за руку и быстро потянула прочь.
– Что здесь делают дети?! – Николь не удалось скрыть промелькнувшего ужаса. – Ведь они тоже получат… перенасыщение?
– Да, – глухо подтвердил Макс. – Запретить привозить к Источнику собственных детей им никто не может. Некому запрещать. Старая власть почти вся здесь, а новая еще толком не сформирована. Невозможно решить сразу все.
Захотелось самой тут же отобрать у родителей всех находящихся в городе детей и вывезти их в безопасное место. Но кто же позволит.
– Как ты думаешь, их здесь много?
– Не много, но есть, – признался Макс. – Ты видела сама – большинство остались в интернатах.
– Пожалуй, это первый случай, когда оставшимся в интернате детям можно позавидовать, – задумчиво произнесла Николь.
Машина остановилась возле одного из домов, стыдливо прячущим свои стены за голыми ветвями декоративных кустов.
– Что, уже?
– Да, приехали. Я пойду с тобой. И это не обсуждается.
Николь очень не хотелось, чтобы Макс встречался с Зонгером. Вернее, не так, не хотелось встречаться именно втроем, но и оставаться наедине с магом, обладающим недюжинной магической силой и загнанным в ловушку, из которой почти не было выхода, было неразумно.
– Я буду молчать, – Макс правильно понял ее затруднения. – Можешь сказать, что я охранник, – и он поправил куртку, из-под которой выглянула кобура пистолета.
– Макс. Спасибо. Я люблю тебя, – это все, что удалось вымолвить Николь. Сердце колотилось, как бешеное, и все слова застревали в горле.
Они прошли по мощеной яркими камушками дорожке к дому, и мужчина нажал на кнопку вычурного бронзового замка. Долгое время за дверьми ничего не происходило.
– Никого нет? – неужели Николь подспудно желает именно этого?
Можно сделать вид, что она пыталась, но не могла встретиться. Ведь не открывают же! Но тогда ее внутренний ужас уедет вместе с ней, чтобы остаться надолго, если не навсегда. Николь с непонятной для нее злостью пнула ни в чем неповинную дверь, и та открылась.
– О, кто приехал!
Сразу за дверью стоял тот, кого девушка боялась до ужаса, до судорог в теле, и укоризненно потирал ушибленный лоб. Видимо, Зонгер прислушивался к тому, что происходило на ступенях его дома, и получил удар дверью. Удовлетворение от этой мелкой мести слегка снизило напряжение.
– Добрый день, – это все, что могла выдавить Николь.
– Никуша, девочка моя, здравствуй, здравствуй! – слащаво-обрадованно протянул Зонгер. – Приехала навестить дядю Колю? Рад, как же я рад! Прости, не могу угостить тебя как обычно, но чаю мы с тобой сейчас попьем, – он делал вид, словно совсем не замечает вошедшего следом за девушкой Макса, одетого в форму имперской Службы Безопасности.
– Благодарю, но мы не голодны.
Можно было уходить. Начинал ли действовать Источник, или же тугой ком страха, живший в ней с той первой встречи с «производителем», распался сам после нечаянного, но такого приятного удара дверью, но Николь почувствовала, что может расправить плечи и вздохнуть легко и свободно. Именно здесь, рядом с тем, кто ее насиловал и выдавал это насилие за благодеяние.
Сейчас Зонгер вызывал жалость. Пусть его матрица горела ярким магическим светом, но сам он как будто потускнел. Волосы, кожа, даже одежда казались присыпанными мелкой пылью забвения. А главное, глаза. Да, они блестели лихорадочным блеском. Наверное, под этим начинающим лысеть черепом еще бились реваншистские мысли, но глаза выдавали их хозяина: он сдался. Хотя, не стоило забывать, что даже смертельно раненная змея может укусить напоследок, злобно пытаясь утянуть за собой врага. А то, что он считает Николь именно врагом, можно было не сомневаться.
– Никуша, девочка моя, как же все так произошло? – меж тем продолжил сетовать хозяин дома. – Почему все так случилось? Все проклятая Стена виновата! Как знал, не хотел тебя отпускать к границе. Ты знаешь, я даже начал бракоразводный процесс. Все ради тебя! Я же был готов предоставить тебе все. Ведь мы с тобой были в шаге от того, чтобы владеть всем!
Николь не стала говорить про слова Револа, что тот следующий в очереди на ее тело. К чему? Похоже, оба уже получили сполна.
– Что вы знаете о папе?! – прервала она слезливые признания.
– Но как же, я уже все тебе рассказывал…
Николь не стала ждать повторения лживого рассказа. Не хочет говорить, и не нужно, Макс уже обещал, что поднимут архивные документы и найдут все, что касается Николая Николаева.
– Кто подписал приговор Константину Лайтеру? – она резко прервала начавшиеся словоизлияния.
И тут Николь заметила промелькнувший в глазах мерзкого собеседника блеск удовлетворения. Что бы он значил? А потом Зонгер засмеялся. Сначала это была противная ухмылка, потом прорвался единичный смешок, и уже совсем скоро мужчина заливался визгливым истерическим смехом.
– Ха-а-ха-ха. Ха-ха-ха! Ты никогда не увидишь своего любовника! У него теперь другая любовь! – и опять: – Ха-ха-ха.
Николь скривилась, с удивлением отметила про себя, что ей даже жалко этого когда-то ужасающего человека и, не прощаясь, вышла в незакрытую дверь, около которой происходил разговор.
– У меня все, – устало произнесла она. – Поедем домой?
***
– Ники, – Макс немного не дошел до ожидающей их машины и замер, как перед прыжком. – Это еще не все. Я не успел тебе сказать.
– Ты что-то знаешь про папу?
– Нет, пока нет. Понимаешь, в этом городе жили и те, кто работал и обслуживал во время приездов элитных граждане и их… женщин. Люди без единой крохи магической составляющей, но я не о них.
– А… о ком?
– Были еще и те, кто обслуживал собственно Источник. Они направляли и распределяли его потоки, иногда сдерживали всплески, заряжали сильнейшие промышленные накопители. Так вот, на эту работу направлялись смертники. Те, кому был вынесен смертный приговор, но они соглашались на такую замену. Кто не надеется, что, получив небывалую силу, сумеет выбраться? Такая работа дает полтора-два года отсрочки. Редко больше. А потом маг постепенно забывает про прежние стремления, вернее, не забывает, а отказывается от них и со временем самостоятельно отправляется в Источник. Приговор исполняется.
Николь замерла. Смертные приговоры. Исполняются через полтора-два года.
–Костя? Он здесь?! Он жив?! – она сама не заметила, как схватилась за лацканы толстой расстегнутой сейчас куртки и стала трясти Макса.
– По просьбе отца Службе удалось отыскать документы и узнать, что Константин Лайтер и еще четверо магов, приговоренных по тому делу и имеющих уровень выше пятого, были отправлены к Источнику.
