Песня Обманщика (ЛП) - Маклеод Саманта (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Отлично. Мои дорогие сыновья Тор и Тир будут сопровождать тебя и всех людей, которых ты пожелаешь взять с собой.
Теперь, когда решение было принято, Скади, казалось, не знала, что делать дальше. Она повернулась к двери, помедлила, потом снова взглянула на Одина, словно ожидая, что он вытащит из-за пояса кинжал. Когда он только вежливо улыбнулся, Скади снова нахмурилась и повернулась к двери. Тир последовал за ней. Тор замешкался у входа в палатку и посмотрел на меня с озабоченным хмурым выражением лица. Я понятия не имел, что ответить, поэтому улыбнулся ему. Между моими пальцами жужжала скрытая магическая энергия Йотунхейма, когда я протискивался сквозь обереги, чтобы втянуть клинок в ладонь.
Как только они ушли, я резко повернулся к Одину, сжимая в кулаке рукоять кинжала. Но он был чертовски быстр, он поднял руку и поймал меня под подбородок, парализовав внезапным взрывом магической энергии. Его кулак сомкнулся вокруг моего горла, когда я боролся с его хваткой, дико бросаясь к магическим нитям в атмосфере. Это было бесполезно, Один уже успел их смочить.
Стиснув зубы, я отправил клинок обратно в эфир и поднял руки с растопыренными пальцами и раскрытыми ладонями.
— Я думала, ты сказал, что Скади не убьет меня, — прошипел я, стараясь говорить тихо.
— Ты тупоголовый с дерьмом вместо мозгов, — прошептал Один. Его кулак сжался вокруг моего горла ровно настолько, чтобы я подумал, что он действительно собирается задушить меня. — Ты же не собираешься умирать.
Его хватка ослабла, и я со вздохом упал на землю.
— О, неужели? — ахнул я. — Потому что отсюда все выглядело именно так.
Один внимательно осмотрел свою перчатку, будто прикосновение ко мне испачкало пальцы.
— Перестань ныть. Ты будешь смешить Скади.
— Ее? Эта психованная сука только что обезглавила своего собственного генерала у нас на глазах. Не кажется ли тебе, что она женщина с особенно стальным чувством юмора?
Один уставился на меня своим бледным глазом.
— Ты заставишь ее смеяться, — повторил он. — И я хочу, чтобы ты был там, когда она выберет себе мужа. Я хочу, чтобы ты приглушил свет.
— Что?
Один проигнорировал меня и повернулся к двери палатки. Я схватил его за плечо и развернул, прежде чем он успел уйти.
— Ты что, совсем выжил из своего древнего, покрытого боевыми шрамами ума? Ты пытаешься обмануть ее? Ты же не собираешься отдать ей Бальдра?
Выражение лица Одина с таким же успехом могло быть вырезано из дерева, но его единственный глаз сверкнул.
— Я собираюсь дать ей именно то, на что она только что согласилась. И ты собираешься дать мне того, кто будет править Нифльхеймом.
— Да пошел ты! — сплюнул я.
Если Один планировал обманом лишить Скади брака с Бальдром, это не предвещало ничего хорошего для моих планов рассмешить змею во время ее свадебного пира.
Рука Одина снова обвилась вокруг моей шеи, прежде чем я успел отреагировать.
— Ты кусок дерьма, — прорычал он. — Я старался быть благоразумным. Я пытался предупредить тебя. И когда ты снова проигнорировал мой совет, я попытался дать тебе то, что ты хотел. Но на этот раз ты зашел слишком далеко. Мы могли умереть, Локи. Мы все могли умереть бесславно, от старости, черт возьми, когда ты украл яблоки Идунны. И ради чего? Только потому, что тебе нравилось совать свой член в какие-то мясные мешки из Мидгарда?
Лицо Одина было так близко от моего, что его горячее дыхание овевало меня, как ветер Муспельхейма. Мой разум протестующе завопил. Я не хотел яблок бессмертия для Ани и Фалура из-за секса. Да, я сделал плохой выбор, когда похитил Идунну, но их жизни значили для меня больше, чем все Асы и Ваны вместе взятые.
Один не поймет, понял я, глядя в темноту его пустой глазницы. Он вырвал свой собственный глаз из черепа в обмен на мудрость, потому что с мудростью приходит сила.
Он никогда не поймет, что значит любить кого-то.
— Пошел. Ты, — прошептал я.
Один отпустил меня, повернулся к пологу палатки, а затем развернулся обратно с быстротой, рожденной веками на поле боя. Я едва успел увидеть, как он поднял руку, прежде чем моя голова откинулась назад, и мое зрение взорвалось белыми вспышками звезд. Я заставил себя сжать губы, чтобы не закричать, хотя рот наполнился резким запахом крови, а щека вопила от боли там, где он только что ударил меня.
— Больше не пытайся, — сказал Один. — Или я действительно убью тебя. И я ожидаю, что будущий правитель Нифльхейма встретится со мной в Асгарде. Сегодня вечером.
С этими словами он распахнул полог палатки и вышел. Я поморщился и потер подбородок, думая о том, куда же мне направиться.
Я бы предпочел остаться в окровавленной палатке Скади с обезглавленным трупом.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Быстрый перекус, который у меня был в Асгарде, резко переместилась в моем животе, когда передо мной возникли темные шпили замка. Я с трудом сглотнул, стараясь не дать хлебу и мясу подняться обратно. Мои руки и ноги дрожали, и я чувствовал себя мучительно бодрым и резвым, несмотря на то, что не спал уже несколько дней. Темное облако платья Ангрбоды всплыло в моей памяти, и я почувствовал холод, словно меня тащили обратно на землю.
Не бывать этому. Я стиснул зубы, борясь с волной желчи. Ангрбода никак не могла быть здесь. Если она хочет иметь хоть какой-то шанс править вместо Тьяцци, ей придется остаться в его замке до рождения ребенка…
Вот и все. Несмотря на все мои усилия, мой ужин вывернулся. Я наклонился, разбрызгивая по холодным камням Йотунхейма единственную еду, которую ел за последние дни. К черту мою жизнь.
Выпрямившись, я вытер рукой губы и посмотрел на замок Ангрбоды. Я сопротивлялся меду Асгарда, когда пробирался по Вал-Холлу, чтобы захватить что-нибудь поесть, и прямо сейчас я серьезно сожалел об этом решении. С другой стороны, вероятно, во всех Девяти мирах не хватило бы меда, чтобы я чувствовал себя здесь комфортно.
На этот раз я не стал утруждать встречей со стражниками: чем меньше людей увидят меня, тем лучше. Вместо этого я принял форму мухи и полетел на верхний этаж. Замок был защищен, конечно, но магия была сильнее, хотя мне все еще было чертовски больно пересекать эти барьеры. Я влетел в открытое окно, поморщился, когда иллюзия мухи сжалась от боли вокруг меня, и прижался к стене, пока не смог видеть сквозь красную дымку боли.
В голове у меня, наконец, прояснилось, и через мгновение я узнал коридор, в котором приземлился. На самом деле, я был недалеко от своей цели. В последний раз поморщившись, я стряхнул с себя иллюзию мухи и снова стал самим собой. Затем я зашагал по коридорам замка Ангрбоды так, словно имел полное право находиться в ее личных покоях в предрассветные часы.
Дверь в нужную мне комнату была закрыта. Я глубоко вздохнул и понюхал воздух, чтобы убедиться, что человек внутри. Один. Под ее дверью мерцал тонкий желтый огонек свечи. Я поднял кулак, чтобы постучать, но потом заколебался. Вдруг она вызовет охрану?
Разве у меня был другой выбор?
Я несколько раз прочистил горло и постучал.
— Хель?
За дверью послышался шорох, и пламя свечи замерцало. Затем послышался звук шагов. Мгновение спустя дверь со скрипом отворилась. В поле зрения появилась мертвая сторона лица моей дочери.
— Отец? Что ты…
— Можно мне войти? — перебил я.
Она помедлила с ответом. Ее скелетообразное лицо никак не выдавало того, о чем она думала, но ее ноги заскользили по каменному полу. Наконец, она широко распахнула дверь и жестом пригласила меня войти. Я вошел, закрыв за собой дверь. Я заметил, что над засовом была перекладина. Она могла запереть себя изнутри.
— А это не слишком опасно? — сказал я, указывая на дверь.
Хель ничего не ответила. Ее полумертвое лицо смотрело на меня абсолютно без всякого выражения.
— Я имею в виду, а что если у тебя произойдет пожар? — продолжил я.
— Тогда я, наверное, умру в огне, — сказала Хель. — Что ты здесь делаешь?
