Звездная ночь, звездное море - Хуа Тун (читать книгу онлайн бесплатно без TXT, FB2) 📗
Девушка знала, что я не из тех, кто безрассудно тратит деньги, но удивилась:
– Это будет дорого! Но мы можем немного сэкономить на гонораре исполнителям: в Нью-Йорке много талантливых молодых певцов. Только аренда площадки будет недешевой: обойдется в десятки тысяч долларов.
Вспомнив об обменном курсе один к шести, я стиснула зубы, но морально уже настроилась.
– Можешь вычесть это из денег от продажи окаменелостей. Только Цзюйланю не говори.
Лянлян остановила на мне взгляд и пообещала:
– Я помогу тебе все организовать и гарантирую самую настоящую оперу девятнадцатого века.
– Спасибо!
– Моя бабушка говорила, что любовь – это величайшая сила: она делает эгоистичных людей бескорыстными, трусливых – храбрыми, жадных – щедрыми, изворотливых – простодушными.
Я смутилась от таких слов. На самом деле я не могла смириться с тем, что приятные воспоминания Цзюйланя об этом месте совсем не связаны со мной, поэтому хотя бы таким образом решила исправить это и остаться в его памяти.
Лянлян готовила «Травиату» ко второй половине дня, прямо перед октябрьским полнолунием. Традиции предписывают одеться официально, и Цзюйлань, разумеется, пойдет в простой белой рубашке и черном костюме.
Я же надела платье, которое купила специально для этого случая: длинное, цвета морской волны, элегантное и гладкое, как море летним днем. Увидев его впервые, я подумала, что моему мужчине оно понравится. Когда спускалась по винтовой лестнице к нему, я убедилась, что мое предположение оказалось верным.
Поскольку это был частный театр, кроме нас четверых, других зрителей не было. Мы с Цзюйланем сели посередине, а Лянлян и Ишэн – через два ряда перед нами.
Свет постепенно гас, пара докторов впереди зашептались между собой, а мы сидели молча. Мне казалось, что мой спутник словно был не в духе. Он задумчиво осматривал пустые места вокруг нас. Я вмиг запаниковала. Неужели все зря?
Занавес медленно поднялся. Декорации выглядели в духе эпохи, играла классическая музыка девятнадцатого века. Первый акт: перед нами парижские апартаменты. Мужчины из высшего общества собрались в доме самой красивой куртизанки Парижа. Маргарите был представлен главный герой, Альфред, который страстно признается ей в любви, но девушка его отвергает.
Глядя на одетых в громоздкие наряды мужчин и женщин, я смутно припомнила, что роман «Травиата» был опубликован в 1848 году, а оперу по нему поставили в 1853-м.
Я хотела вместе с Цзюйланем посмотреть эту старую историю любви, но не подумала, что он мог ходить на ту же оперу с другой. Возможно, мне и удалось с помощью денег попасть в давно ушедшее время и связать прошлое с настоящим, однако о ком сейчас вспоминает Цзюйлань?
Сто лет назад не стало человека, с которым он смотрел «Травиату», а через несколько десятков лет исчезну и я. Найдется ли еще через сто лет очередная девушка, что попытается вернуть прошлое в настоящее?
Бессмысленно об этом думать. Поскольку я живу в настоящем, прошлое и будущее мне недоступны. Но мне вдруг стало так грустно, и я так позавидовала прошлому и будущему…
Цзюйлань постепенно пришел в норму и, заметив мое странное состояние, тихо спросил:
– Что случилось?
Я уставилась на сцену и покачала головой, не зная, что сказать.
– Тебе не нравится? – Он взял меня за руку.
– Просто хочу увидеть то, что видел ты когда-то. – Я попыталась улыбнуться. – Ведь в то время опера наверняка была популярна.
Тут он понял, почему в зале сидело всего четверо зрителей:
– Ты организовала это специально для меня?
Слова вновь были излишни, и я просто кивнула. Мужчина взял меня за руку потянул за собой:
– Уходим!
Я так растерялась, что даже не попрощалась с Ишэном и Лянлян.
После того как мы покинули закрытый и темный зал и отпала необходимость погружаться в любовь к прошлому, мое настроение значительно улучшилось.
Цзюйлань снял тонкое кашемировое пальто и накинул мне на плечи. Его тело уникально и не боится холода, поэтому он легко уступил свое пальто мне. От его одежды пахло удивительной свежестью. Я улыбнулась и укуталась в него поплотнее, а в голове вдруг промелькнула мысль, что сто лет назад кто-то другой прятался в его пальто от сурового осеннего ветра. Думает ли мой спутник сейчас о ней?
Он вел меня к ближайшему парку, избегая людных улиц, где было полно туристов. Чем дальше мы уходили, тем шикарнее открывался вид. В октябре наступает золотая осень, и улицы Нью-Йорка окрашиваются в яркие, насыщенные цвета, превращаясь в картины, написанные маслом. По ясному небу проносились белые облака, высокие деревья переливались благородными золотыми или ослепительно-красными красками, землю укрывал тонкий слой из опавших разноцветных листьев, отчего создавалось ощущение, будто мы движемся по роскошной парче.
Словно в тумане я смотрела на все это великолепие, как вдруг услышала голос Цзюйланя:
– Не люблю театр! Мой слух и обоняние острее, чем у людей, потому шум в зале и зрители, сидящие близко друг к другу, – это настоящая пытка.
Я очень удивилась:
– Но ты же сказал… что театр тебя впечатлил сильнее всего. Вот и подумала, что он ты его любишь.
– Помнишь, я говорил, что хотел пожить в Нью-Йорке подольше, но из-за одного случая мне пришлось покинуть город и вернуться в море? Тогда меня раскрыли и поймали.
Я ахнула. Несмотря на то что Цзюйлань стоял прямо передо мной, эти слова взволновали меня. Люди на Востоке и на Западе одинаково жестоки к тем, кто отличается.
– Почему ты был таким беспечным?
– В 1861 году началась Гражданская война, – равнодушно начал Цзюйлань. – По мере того как обстановка ухудшалась, все больше мужчин или добровольно, или по призыву уходило на фронт. Моих друзей тоже призвали в армию. Возлюбленная одного из них была моей хорошей подругой. Перед отъездом я пообещал ей защитить его, несмотря ни на что. Но поле боя – это хаос, поэтому, чтобы спасти его, мне пришлось проявить свою силу. Друг сделал вид, что ничего не заметил. В 1865-м Юг сдался и война закончилась. В ночь, когда мы праздновали победу, этот человек отравил меня и схватил.
Очередная история о предательстве. Подобные происходят с первого дня существования человека, так что я не удивилась. Это скорее грустно.
– А что было дальше?
– Меня поместили в огромный стеклянный аквариум, чтобы показывать публике. Театр отпечатался в моей душе лишь потому, что я находился на сцене и наблюдал за людьми в зале через стекло. Глядя на меня, они взволнованно и оживленно обсуждали, сколько денег они заработают на мне.
Я затаила дыхание, ожидая продолжения. Цзюйлань вновь заговорил:
– За день до первого представления, 13 июля 1865 года, мои люди подожгли театр «Музей Батума» и в хаосе пожара спасли меня.
– «Музей Батума»? Видела статью, когда читала историю Бродвея. Это стало очень крупным событием тех лет!
В статье говорилось, что в четырехэтажном здании находился большой развлекательный центр. Юго-западный угол улицы собирал самых известных представителей американской поп-культуры, пока буквально за одну ночь центр не сгорел дотла. Я испугалась: ведь если бы здание не сгорело, я могла организовать постановку оперы там и потревожить раны Цзюйланя…
Он утешительно улыбнулся:
– Это случилось больше ста лет назад. Все в прошлом.
Да, в прошлом! И теперь Цзюйлань рядом со мной! Вздохнув с облегчением, я почувствовала себя виноватой.
– Не знала, что все так… Думала… Прости!
– Расскажи, что тебя так расстроило, и будешь прощена, – сказал Цзюйлань полушутя.
– Как ты понял… что я расстроена?
Мужчина шел медленно, держа меня за руку.
– Твои эмоции очень яркие, а мои чувства не притуплены, – легко ответил он, взглянув на меня.
– Все думаю о девушке, которая нравилась тебе раньше, – призналась я и закусила губу. Поднять на него глаза я не осмелилась и, опустив голову, смущенно добавила: – Вообще-то, это вполне нормально, когда у тебя несколько бывших девушек или даже была жена! Просто вдруг подумалось. Не волнуйся, я все понимаю…
