Принц и Мадонна (СИ) - Воск Степанида (читаем книги .TXT) 📗
— Любит он тебя, не надеется, но все равно любит, — чуть ли закричала Лиля.
Впрочем, в шумном зале ее крик потонул в человеческом гвалте и музыке.
— Кого любит? Меня? Что за глупости? А ты? А как же магазины? — я ошарашенно смотрела на сестру и не понимала что она говорит. Вроде бы все слова правильные, понятные, а вместе они создавали какую-то белиберду.
— О, Боже, — Лиля всплеснула руками и возвела глаза к потолку. — Пойдем отсюда где тише, я тебя все объясню, — она схватила меня за руку и потащила куда-то в сторону. Мы вышли из зала, прошли туда, где людей уже не было. Огромное окно коридора позволяло взглянуть на ночное небо, где бриллиантовой россыпью сияли звезды.
— Вот тут тихо, — заявила она и… замолчала.
— Ну, что ты хотела мне рассказать? — поторопила Лилю, когда она не проронила больше ни слова.
Девушка повернулась к окну и начала водить пальчиком по стеклу, рисуя какой-то орнамент. Я начала терять терпение, но приказала себе молчать, ожидая.
И не зря. Мое терпение было вознаграждено.
— Помнишь тот день, когда я пригласила тебя на день рождения? — вдруг тихо спросила она.
Я судорожно рылась в памяти, вспоминая.
— Смутно.
— Я не собиралась его отмечать. Да мне особо и не на что было. Я могла себе позволить разве что торт купить девочкам. И все. Это все Данияр. Это на его деньги я устроила праздник, — Лиля повернулась ко мне.
В мое сердце вонзилась еще одна игла ревности. Больно. Очень больно.
— Зачем ты мне это говоришь? Я рада, что твой парень такой щедрый, что он в состоянии оплатить застолье. Только почему не в ресторане? Думаю, что у него денег бы хватило и на что-то более лучшее, чем пьянка в общежитии, — сколько я не сдерживала себя, но яд все равно просочился в слова.
— Ты меня хоть слушаешь? Я тебе говорю, что он тебя любит. Что он ради того, чтобы хоть как-то сблизиться с тобой оплатил застолье, — Лиля повысила голос.
— Не вижу никакой связи между гипотетической любовью Климова и пьянкой в общежитии, — резко произнесла я, зная, что обижаю. Но мне так было больно, что хотелось эту боль выплеснуть вовне.
Лиля громко выдохнула.
— Так. Ладно. Объясню по порядку, раз до тебя доходит как до верблюда, — начала она. — Однажды я сидела и плакала на ступеньках…
— Чего ты плакала? — прервала.
— Не перебивай, — одернула меня Лиля. — Я сидела и плакала на ступеньках. Мимо проходил Данияр. Сел рядом. Спросил чего плачу. Я не выдержала и рассказала ему, что плачу потому что моя сестра не желает меня знать, а я очень хочу с ней общаться. Он сказал, что ничего страшного, маленькие девочки, они такие… вспыльчивые, но быстро отходчивые. И рассказал про свою младшую сестру. Оказывается она у него тоже сводная. Папа нагулял ее на стороне. А Даня узнал о ней только недавно. Был жуткий скандал. Но потом они помирились. Я рассказала ему о своей сестре, — Лиля вздохнула, бросила беглый взгляд на меня. Я же молчала, слушая с замиранием сердца ее рассказ. — А он мне вдруг сказал, что знает ее и тоже страдает, потому как она и на него не обращает никакого внимания. Вот тогда мы и разработали план Барбароса. Тем более у меня должен был быть день рождения. Я пригласила свою сестру, а Даня оплатил стол. Я, правда, не хотела, но он настоял. И все вроде бы было хорошо, но до определенного момента. А дальше что рассказывать? Ты и так все знаешь, — девушка замолчала.
— Что-то я ничего не понимаю все равно… Вы проводите вместе время… гуляете, — ревность прожорливым червяком грызла меня изнутри. Я ничего не могла с собой поделать, сколько не пыталась задавить в себе это чувство.
— Чтобы поговорить о тебе, — словно прописную истину произнесла Лиля. — Мы говорим только о тебе. Больше ни о чем. Ты думаешь, мне легко пропускать через себя безответную любовь Данияра? Ты даже не представляешь насколько мне тяжело. Я такое пережила, когда выслушивала его беззвучные рыдания, когда стало известно, что ты и Датский… одним словом, когда поползли слухи о вас. Это было ужасно. Весь этот негатив пришлось мне принять на себя. Мне было жалко парня до слез, но что я могла поделать? Ты моя сестра, а ему надо было выговориться. И я терпела, не зная к чему это все приведет. А потом стало ясно, что между тобой и Датским ничего нет. И у Дани вновь появилась слабая, но надежда. По крайней мере, он уже не ходил как в воду опущенный, он потихоньку начал возрождаться. И у нас были такие планы на этот вечер. И вроде бы все шло хорошо. Но тут опять ты закрутила с Датским… и все. Парень опять сорвался.
— Ничего я с ним не крутила. Это он меня заставил с собой танцевать, — произнесла возмущенно.
— Ты бы видела как на тебя смотрел Датский, он тебя буквально раздевал глазами. Он разве что тебя не трахнул во время танца, — горько воскликнула Лиля.
— Не было такого. И никаких авансов Датскому я не давала… после того случая, — смысла скрывать связь с деканом перед Лилей я не видела. Это было бы не честно.
— Но Даня подумал иначе. Вот и вспылил. А ты как будто все специально делала.
— Вот не надо меня во всем обвинять. Что есть, то есть, а чужого мне не надо, — принялась защищаться. У вас так против меня, вообще, заговор, — подытожила.
Мы с Лилей стояли в торце темного коридора. В другом его конце, напротив, горел свет, ходили люди, о чем-то разговаривали, смеялись. Кое-кто даже обнимался. Одним словом, люди жили полной грудью.
— А толку то? — устало прошептала Лиля. — Больно смотреть как парня ломает и корежит. Не будь ты моей сестрой, я бы тебя возненавидела только за эту боль, которую ты принесла ему, думая, что ты это делаешь специально.
— Так возненавидь, что тебе мешает? — чуть ли не проорала. В другом конце коридора люди начали оборачиваться, вглядываясь в темноту.
— Не могу. Слишком сильно люблю. Не так как Даня, но все равно люблю. Как сестру. Да и знаю я тебя. У самой доля не лучше, чем у Дани. У одного травма и у другой. И я в вашей компании до кучи. Ты-то что сама думаешь по этому поводу? — спросила Лиля.
— По какому?
— Я про Даню. У него совсем-совсем нет шансов? — с надеждой в голосе спросила меня сестра.
Я молчала, не зная как ответить о том, что накопилось в душе, что думала, чувствовала.
— Эх, — вымолвила она. — Жалко, — и горько вздохнула.
— Знаешь, — начала я, обхватив шею двумя руками. — Я сегодня приревновала тебя к нему. Внезапно. Сильно. Необъяснимо. Это было. К чему скрывать? Я не знаю что и почему…
— Так, значит, у него есть надежда, — радостно воскликнула Лиля. — Ой, как хорошо. Ой, как я рада. Ты даже не представляешь, — девушка закружилась. — Я сейчас ему позвоню. Я ему скажу, — она полезла в сумочку за телефоном.
— Что ты делаешь? — остановила.
— Хочу вас помирить. А что же еще? — удивленно спросила.
— А если он не хочет. Может быть я ему и не нужна. А это всего лишь… — я не договорила.
— Слушай, давай мы сделаем так, раз ты все уже знаешь. Я позвоню Дане и назначу ему встречу, скажу, что хочу поговорить. А ты придешь и вы все выясните. Сегодня. Немедленно. Так пойдет?
Я заколебалась, не зная что сказать.
— Я звоню. А ты как хочешь. Не придешь или передумаешь, твое дело. Но ты будешь огромной дурой, если проворонишь такого парня. Не будь он так в тебя влюблен, я бы забрала его себе. Такими ребятами не разбрасываются налево и направо.
От вылившейся на мою голову информации, я прямо онемела. Несколько минут так вообще, стояла и переваривала услышанное. В это время Лиля отошла в строну и кому-то позвонила. Данияру или нет я не слышала. Затем она вернулась.
— Иди на второй этаж. Первая дверь налево. То есть двести первая аудитория. Все поняла?
Я кивнула.
— Ну, иди с Богом. Давай я тебя перекрещу. Надеюсь, у вас все сладится, — Лиля в воздухе начертила крест, а затем чмокнула меня в лоб. — Иди. Он скоро придет, — и подтолкнула в сторону лестницы.
Как под гипнозом я пошла в указанном направлении. Из больших окон было достаточно света, чтобы различать ступени. Вышедшая из-за тучек луна освещала землю.
