Точка Зеро (СИ) - Рябинина Татьяна (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Словно читая мои мысли, — значит, ты все-таки можешь это делать, хотя бы иногда? — Тони спросил:
— Как думаешь, мы сможем?.. У нас получится?
Его слова донеслись до меня словно откуда-то из-за пелены густого тумана.
— В прошлый раз у нас все получилось, — ответила я. — Хотя тоже непросто.
— О чем ты? — не понял Тони.
Я вздрогнула — как будто проснулась.
— Прости, что?
— Ты сказала: «В прошлый раз у нас все получилось. Хотя тоже непросто». Что ты имела в виду?
Я уставилась на него, тупо приоткрыв рот.
— Тони, я не знаю… Я даже не знаю, о чем сейчас думала. Как будто это вообще не я сказала. Как будто провалилась куда-то.
— Света…
Я плюхнулась на ближайшую скамейку и согнулась вдвое, уткнувшись лицом в колени, — словно внезапно схватило живот. Тони сел рядом, провел рукой по волосам.
— Света, что с тобой?
— Господи, я не знаю!!! — похоже, я была на грани истерики, готовая то ли расхохотаться, то ли разрыдаться. — Я не понимаю, что вообще происходит. Мы с тобой об этом уже тысячу раз говорили. Что-то произошло в тот день, когда мы в Лондоне отнесли кольцо ювелиру. В тот момент, когда он собирался вытащить камень из оправы. Мне постоянно снятся кошмары, которые я не помню, почти каждую ночь. У меня постоянно такое чувство, что забыла что-то очень важное — ужасное, отвратительное. Что я просто не хочу это помнить. То место, где клиника Фитцпатрика. Я в прошлый раз оказалась там впервые, но мне показалось, что нет, не впервые. Что я там уже была — в проходе между домами. Только это было зимой. Или осенью. И там воняло
— Тише, успокойся, — Тони погладил меня по спине, но я стряхнула его руку.
— Не успокоюсь! Ты знаешь, что я ничего не выдумываю. Тогда действительно случилось что-то такое, что встало между нами. Но мы не помним — что. Я постоянно чем-то раздражаю тебя, ты — меня, и мы не понимаем, в чем дело. Ты сам говорил: нас тянет к другу и тут же отталкивает. Если хочешь знать, Люси сказала то же самое. Это видно даже со стороны.
— Мне кажется, в тот момент это чертово кольцо закинуло нас куда-то… не знаю, куда, — тяжело вздохнул Тони. — В другой мир, в другое измерение. И там мы могли увидеть что-то… или сделать. Помнишь, я начал писать что-то на руке и забыл? Сколько раз пытался вспомнить. Брал словарь, читал подряд все слова, которые начинаются с «та», — вдруг что-то шевельнется. Нет, ничего. Но это было что-то очень важное, раз я хотел записать.
— Тони, если мы не вспомним, это так и будет стоять между нами, — в полном отчаянье сказала я.
— А ты не думала, что если мы вдруг вспомним, это окончательно убьет все? — спросил он после долгого молчания. — А я этого не хочу.
Просто скажи, мысленно попросила я.
— Пойдем, — он встал и протянул мне руку. — На нас уже смотрят. И, может, даже фотографируют.
Мы зашли в церковь святого Мартина, и Тони рассказывал мне о ней. Съели незамысловатый ланч в первом попавшемся кафе. Потом еще гуляли и говорили о чем-то совершенно нейтральном, не имевшем к нам никакого отношения. А потом позвонил Джонсон и сказал, что ждет нас у клиники.
Насколько все хреново, я поняла уже на подходе, как только разглядела его лицо.
— Эс, — сказал он, не глядя на меня. — Я должен принести тебе извинения. Я был очень на тебя зол за то, что ты рассказала доктору обо мне. Но… если бы ты этого не сделала… В общем, я прошу у тебя прощения.
— Эйч? — нахмурился Тони. — Что тебе сказали?
— Может быть, поедем уже?
— Эйч?
— Ладно, — сдался Джонсон. — Все равно все узнают. Восемнадцать лет назад у меня был компрессионный перелом позвоночника. Оскольчатый. Осколок вошел в спинной мозг, ноги парализовало. Сделали операцию, осколок удалили, поставили титановую пластину. Сказали четко: вероятность того, что буду ходить, минимальная. Но я выкарабкался. И вот сейчас пластина сместилась. Видимо, когда резко передвинул тяжелый ящик. Защемляет нерв — поэтому сильные боли. Если сместится еще больше — повредит или нерв, или вообще спинной мозг. И тогда паралич. Окончательно и без вариантов.
— Твою мать! — сквозь зубы сказал Тони. — И что теперь?
— Доктор позвонил в Лондон, в военный госпиталь, где меня оперировали…
— В военный? — удивилась я. — Так ты?..
— Да, — поморщился Джонсон. — Был. Неважно. Там сказали приезжать хоть прямо сейчас, но я выторговал три дня. Надо привести дела в порядок. Не уверен, что лорд Питер найдет замену, так что, Тони, тебе придется взять на себя хотя бы поставщиков и бухгалтерию.
— А если вдруг что-то?..
— Главное — не делать резких движений. Все, поехали уже, хватит разговоров.
[1] Помнишь лисенка,
Сердце спартанца?
Легче лисенка Скрыть под одеждой,
Чем утаить вас,
Ревность и нежность (М.Цветаева, из цикла «Комедьянт» (1918)
27. Сеанс гипноза
— Не поверишь, Света, мне все-таки удалось найти дворецкого на подмену, — сказал Питер за завтраком.
Из гостей в Скайхилле осталась только одна пожилая семейная пара, тоже какие-то дальние родственники, которые еще не спустились, и Аманда. Она успела обкормить корги до такой степени, что те даже не стали требовать у меня традиционной ветчины.
— Бедный Джонсон, — сказала Аманда, усаживаясь за стол рядом с нами. — Кто бы мог подумать!
Сегодня на ней была длинная широкая юбка, пестротой напоминающая цыганскую, голубой топик на тонких лямках, из-под которых выглядывали бретельки красного бюстгальтера, и все те же розовые мартенсы. На шее висел огромный круглый кулон в виде спирали, а волосы прихватила детская заколка со стразиками. Ногти на руках Аманда выкрасила в три цвета: черный, золотистый и почему-то оранжевый. Однако все вместе производило впечатление не чокнутой старухи, а очаровательного попугайчика. Да и щебетала она тоже как попугайчик.
— Где ты взял дворецкого? — поинтересовалась я. — Люси говорила, что это в принципе невозможно.
— Невозможно, — согласился Питер. — И поэтому я чую какой-то подвох. Вчера позвонил директору Академии дворецких — вдруг какой свежий выпускник еще не нашел место. Просто для очистки совести, обычно заявки на них подают еще зимой. И вдруг оказалось, что один как раз остался не у дел. Нанимательница, старая леди, внезапно скончалась, а дети от его услуг отказались. Так что сегодня он будет здесь.
— А в чем подвох? — не поняла я.
— Мне не понравился тон директора. Как будто что-то недоговаривает. Что-то не так с этим дворецким.
— Может, просто не очень прилежный студент?
— Нет, закончил с отличными баллами.
— Араб? Негр? Извини, Питер, но я говорю «негр», а не как-то там толерантно. И буду говорить.
— Мне все равно, как ты говоришь. Фамилия ирландская.
— Что мешает негру быть ирландцем? — заметила Аманда.
— И правда. Это, конечно, будет необычно, но, думаю, мы переживем. Тем более, временно. Если все будет нормально, Джонсон вернется месяца через три. После операции ему придется лежать не меньше месяца неподвижно, а потом поедет в центр реабилитации.
— А ты знаешь, кем он был? — любопытство взяло верх. — Ну, в каких войсках?
— Морская пехота, — коротко ответил Питер. — И не вздумай его об этом спрашивать, он страшно не любит говорить о военной службе. Черт, просто голова кругом. В такой дом — и человек без опыта. Боюсь, Тони придется ему помогать.
Когда мы с Амандой выходили из столовой, она придержала меня за локоть.
— Детка, простите мою бестактность и старческое любопытство, но вы помирились с мистером Каттнером?
— Видимо, этот цирк не заметил только слепой, — с досадой поморщилась я. — Не знаю, Аманда. Вроде бы, помирились, но…
— Но вас это сильно беспокоит, так?
— Не только это. Пожалуй, больше другое.
Мы вышли в холл и сели в кресла у камина. Фокси тут же улеглась у моих ног вверх пузом: чеши. Пришлось взять щетку.
— Помните, вы учили нас с Люси сворачивать тревогу в шар? И сказали, что моя тревога из-за недавнего события, которое я воспринимаю как давнишнее и пытаюсь забыть?
