Награда проклятого демона (СИ) - Силаева Ольга (библиотека книг .TXT) 📗

Я вздохнула. Вряд ли Тень захочет вернуться ради клубничного варенья. Нужно было подобрать аргумент получше. Хотя бы для того, чтобы чувствовать себя увереннее. Ведь он всё равно меня не слышит.

…Тень. Там, в другом мире, в Подземье, у разбитого Зеркала, у мёртвых порталов. О чём он думает? Что чувствует?

Я глубоко вздохнула и встала. Пора.

Первая капля крови. Вторая. Третья. Я отмеряла кровь очень осторожно, чтобы хватило на вторую попытку, но сердце колотилось, а пальцы дрожали так, что я чуть не расплескала весь пузырёк.

Последний шанс. Пожалуйста, пожалуйста, пусть у меня получится!

Пятая капля коснулась меловой линии. И пентаграмма вспыхнула, связывая миры.

Я застыла. Ну же, Тень, вот он, путь домой, перед твоими глазами, сделай только шаг…

Пентаграмма оставалась пустой. Я стояла на месте, кусая губы.

Может быть, Тень видит мою пентаграмму — и колеблется, не в силах всё бросить? И нужно только подождать…

Я вздохнула. Нет. Если он захотел бы, он бы шагнул внутрь давным-давно — ещё тогда, когда я начертила пентаграмму в первый раз. Посмотри правде в глаза, Дара. Тень просто не хочет возвращаться.

Я отошла к погасшему костру и села, глядя сквозь пустую пентаграмму. Конте был прав: это было безнадёжно. Тень принял решение, и он уже не передумает.

Внутри сделалось пусто. Свечи по-прежнему горели ровно, и пентаграмма сияла, как и минуту назад; казалось, Тень вот-вот шагнёт наружу. Вот только теперь я знала, безнадёжно и отчаянно, что этого не произойдёт.

— Тень, — прошептала я. — Почему?

Неужели я ошибалась? Всё это время — ошибалась? И в сердце Тени не было сомнений, а желание быть со мной и с Конте не раздирало его душу надвое?

Нет. Не может быть.

В сердце вновь загорелась надежда. Тень любил меня, я знала. И он ждал меня. Единственная причина, по которой он мог не шагнуть в пентаграмму, — он почему-то не мог в неё шагнуть.

Я сжала виски. Думай, Дара, думай! Почему? Почему это могло произойти?

…Тень, каждую ночь ждущий у пентаграммы…

Которая оставалась мёртвой. Потому что здесь, наверху, никто не начертил точно такую же — с теми же символами.

Но… но я же дописывала его имя в каждую! Тень, Тень, Тень — десятки раз!

Внезапная мысль пронзила меня озарением.

Нет. Я не написала его имя ни разу.

Я вскочила.

Я была идиоткой всё это время! Как я могла не догадаться?

Его имя. Его настоящее имя.

Если я была права, если Тень действительно хотел вернуться, если он чертил пентаграммы каждую ночь, ждал и надеялся…

…Значит, он хотел быть собой. Настоящим собой, Ниро Мореро, рядом со мной и со своим братом.

Иначе не могло быть. Просто не могло быть.

— Ниро, — прошептала я. — Всё это время я рисовала неправильное имя!

Я одним движением стёрла прежние защитные символы. И крупно, размашисто написала слово, которое значило для меня весь мир.

Имя моего сына. Имя того, кого я любила.

«Ниро».

— Ниро Мореро, — тихо произнесла я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Возвращайся домой.

Символы пентаграммы изменились, а это значило, что её нужно было рисовать кровью заново, но это уже не имело значения. Теперь я знала, что делать.

Ужасно хотелось разбудить Конте. Но если надежда вновь окажется ложной, если ничего не получится, ему будет очень больно. А так — будет больно лишь мне одной.

В пузырьке оставалось ещё несколько капель. Мне хватит. Должно хватить.

Лёгкой рукой я начертила линии, и первая капля крови упала в вершину пентаграммы.

Словно дождь. Капля дождя, палец, рисующий круги на ладони, чтобы тому, кто рядом, снились хорошие сны.

Я улыбнулась, подходя ко второй вершине.

Сны. Маленький остров под водопадом и звёздное небо. И бесконечное море, по которому можно долго плыть к горизонту, устроившись на такой родной широкой спине.

Мы вернёмся на этот островок. Обязательно. Потому что даже когда что-то драгоценное исчезает навсегда…

…Оно возвращается, когда ты по-настоящему в нём нуждаешься.

Один скалистый островок. Один упрямый демон-полукровка. Разве я прошу столь многого?

Капля крови упала в третью вершину.

…Две тёмные фигуры на крыше. Тень и я, стоящие спиной к спине с обнажёнными клинками. Готовые защищать друг друга — и умереть друг за друга, если потребуется.

Но мы одержим верх. В катакомбах и на ночных улицах, против диких демонов или наёмных убийц — мы победим и выстоим. Всегда. Вместе.

Я подошла к предпоследней вершине, и сердце замерло.

Потому что сейчас я думала о маленьком Ниро. О мальчишке с императорской кровью, который будет расти здесь, на поверхности, вдали от императорского престола, но не вдали от отца.

…Если только Тень вернётся.

Ведь это такое необыкновенное сокровище — воспитывать сына. Такое же захватывающее, как расти вместе с любимым братом. Целое приключение длиной в жизнь, когда учишься любить заново с самого начала.

Мне это только предстояло, и порой мне было страшновато. Но рядом с Тенью, рядом с моим настоящим Ниро Мореро я не буду бояться ничего.

В пузырьке оставалась последняя капля. Сердце вдруг сумасшедше заколотилось. Справлюсь ли я?

Я села на корточки, наклонилась в пламени свечей — и пятая капля, преломившись рубиновым блеском в свете свечи, полетела вниз.

И пентаграмма вспыхнула.

— Я люблю тебя, Ниро Мореро, — с улыбкой сказала я, щурясь на язычок пламени. — Впрочем, ты и так это знаешь.

— Знаю.

Пузырёк выпал из моих рук. Осколки стекла разлетелись по камню, сияя в полутьме бриллиантовым блеском.

Пентаграмма больше не была пуста. Передо мной были знакомые потертые сапоги.

— Тень, — прошептала я, поднимая голову. — Ты здесь.

Тень поправил безупречные складки плаща. Придержал катану, с которой скатывались тягучие капли крови. Сам он выглядел невредимым, значит, кровь была чужой.

— Я смотрю, ты по-прежнему ищешь неприятностей, — хмыкнула я.

— Как всегда. Долго же вас пришлось дожидаться.

Мы смотрели друг на друга одно бесконечное мгновение.

— Я знала, что мне всего лишь нужно будет позвать тебя по имени, — тихо сказала я. — И ты всегда отзовёшься.

Тень поднял бровь, глядя на пентаграмму:

— Тебе пришлось звать чертовски громко.

Я с облегчением рассмеялась и вскочила, чтобы его обнять. Тень протянул руки, и мы оба, не сговариваясь, уверенно позвали:

— Конте! Вставай!

— Закладка, если ты опять вызываешь Его Императорское Величие, передай ему, что завтрак сегодня готовит или он, или ты, — пробормотал Конте, поворачиваясь к нам спиной. — Я собираюсь как следует выспаться.

Мы с Тенью переглянулись.

— Дать ему выспаться? — задумчиво спросил Тень.

— Ни за что.

Конте заморгал, переворачиваясь на спину. Открыл глаза — и свалился с ельника прямо на пол, увидев Тень.

— Зар-р-раза! — выдохнул он. — Где ты был эти три месяца?

— Запертым в Подземье, разумеется, — холодно произнёс Тень. — Ты не забыл, кто разбил Зеркало?

— Чёрта с два! Ты не мог явиться раньше? Закладка чертила пентаграммы каждую ночь!

Губы Тени тронула улыбка. А потом он медленно вытянул перед собой катану, поворачивая её, чтобы на лезвие упал свет.

— Она наконец написала правильное имя.

На древнем клинке из императорской сокровищницы скромной вязью вновь были выгравированы два слова.

«Ниро Мореро».

Братья долго смотрели друг на друга.

— А как же Подземье? — наконец спросил Конте.

— Там нет тебя. Там нет Закладки. Дары. Наших детей. — Тень помолчал. — Я… кажется, понял. Я не могу без вас.

— И ты совсем не хочешь вернуться домой?

Тень едва заметно улыбнулся:

— Я дома.

Я молча смотрела, как он убирает в ножны катану, будто путник отставляет посох после долгого пути.

— Ты здесь, — прошептала я.

Тень повернулся ко мне.

Я видела его разным. Холодным, насмешливым, усталым. Но никогда ещё я не видела его таким счастливым.