Моё зазеркалье (СИ) - "Pink bra" (читать книги полностью без сокращений txt, fb2) 📗

– Какие средства?! – снова возмутился я. – Я сам учился и знаю, что и как. На нас специально надевают браслеты, полностью блокирующие наши способности, и заставляют медитировать.

В общем, выпитое вино не прошло бесследно: я вывалил все накипевшее на головы наследнику и Роману. Мужу я как-то никогда до этого не рассказывал о реальном положении дел в учебном центре.

– Вячеслав, то есть ты считаешь, что можно реально обучить пси-опекуна за несколько дней? – не поверил царевич.

– Да, я так считаю. А еще думаю, что кто-то очень хорошо зарабатывает на этих несчастных парнях.

– Я даже знаю, кто, – усмехнулся наследник. – Боян Ладимирович из рода Головиных курирует учебный центр псиоников. Другой вопрос, как тебе, Вячеслав, удалось разобраться в этом?

А я снова понял, что наговорил много лишнего. И теперь мне нужно как-то выкручиваться из этой ситуации.

========== Часть 32 ==========

– Возможно из-за того, что я вырос в другом мире, мои пси-способности проявились немного иначе, – заливал я царевичу, искренне радуясь, что он сам не может проверить достоверность моих слов. А к тому моменту, когда найдется желающий убедиться в их правдивости, я уже успею заготовить «демоверсию».

Рассказал, как в учебном центре сразу увидел ауры и потоки в браслетах.

– Как только кому-то из учеников меняли серебряный браслет на золотой, тот за короткий срок обучался контролировать пси-способности, – пояснял я детали.

– Ну… у вас же там разные браслеты, – не особо верил моим «доказательствам» Александр Иванович.

– Всего есть шесть типов браслетов, – решил я просветить царевича. – Полностью блокирующие и неснимаемые; такие же, но с застежкой; малые блокирующие для учеников; обычный браслет пси-опекуна; браслет элитного псионика и малый индивидуальный браслет, дополняющий основной. Обычно их носят наставники.

– Костик, который сейчас у отца в фаворитах… – начал царевич и стушевался.

– Мы поняли, – кивнул Роман.

– У него этих браслетов по десятку на каждой руке.

– В них ни капли магии, обычные украшения, – возразил я. – У виконта всего один классический браслет псионика с золотыми вихрями внутри.

Посиделки в гостях прошли плодотворно. Я, конечно, наболтал много чего лишнего, но и царевичу дал пищу для размышления. Немного побаивался, как бы мне не прилетело, но ни от царя, ни от наследника в последующие несколько дней известий так и не поступило. Я почти успокоился и решил, что царевич спустил все на тормозах.

Да и не до того мне, если честно, было. Сонькина простуда затянулась. Я же, решив наконец посмотреть, чем, собственно, болеет друг, неожиданно обнаружил банальное проклятие.

Ух, как Сонька взбесился! Едва с него сняли проклятие, помчался во дворец строчить донос. Правда, непонятно на кого. Но царская служба безопасности обязательно проверит всех, кто находился рядом с телепатом. В очередной раз я попенял на себя. Совсем нюх потерял. Прошел по особняку. Начал, естественно, с мужа. Затем осмотрел Мира и так далее. Но ничего не обнаружил. Даже больных.

На будущее решил не терять бдительности. Была же у меня раньше привычка рассматривать ауры всех, кого встречал дома. Потом стал доверять Соньке и его телепатическим способностям. Оказалось, что одно другое не заменяет. Кстати, в клинике я тоже давно не был. И только подумал о ней, как позвонил Филат.

– Славка, ты галовизор сегодня смотрел?! – как всегда, без особого почтения к моему титулу начал он.

– Некогда мне его смотреть, – ответил я.

– Там наш учебный центр показывали! Царь-батюшка отправил трансляторов, троих телепатов и кучу охранников. Там такое было! – зашелся в ликующем вопле Филат. – Телепаты всех наставников за яйца взяли.

Восторгу Филата не было предела. Оказывается, нас всех в ученом центре обманывали. Не настолько много вкладывали в наше обучение, как расписали всем непосвященным. Закончив разговор с Филатом, я позвонил Соньке. Тот только буркнул что-то невнятное, пообещав объяснить всё вечером.

Уставший и раздражительный Соня приехал как раз перед ужином. Раздражительность Соньки имела простое объяснение – он был не в том виде, чтобы его показывали по галовизору! Соня еще не оправился после проклятия, цвет лица чересчур бледный, волосы не уложены, макияжа ноль. А тут такая засада с трансляторами!

– Меня же никто не предупредил, никто слова не сказал! – бесновался Сонька. – Романов, дрянь такая, передал приказ от Ивана Алексеевича и смотался быстрее, чем я в его скудных мозгах пошарил.

– Расскажи, что там на самом деле было в учебном центре? – прервал я его стенания. – Передача велась днем, я в это время чертежи моделей самолетов листал.

По словам Соньки допрос наставников был коротким. Список интересующих вопросов был подготовлен заранее. Обвиняемым требовалось только подтвердить их или опровергнуть. Возможно, у них была возможность как-то выкрутиться. Но тут сыграло роль присутствие трансляторов.

– Согласно царскому указу казначеи пересчитают реальные затраты на каждого ученика, – продолжал Соня. – Передача долгов банкам тоже признана незаконной. Царь распорядился, чтобы центр, читай - Головины, вернул деньги банкам и брал с учеников только сумму, включающую в себя лишь непосредственные расходы на обучение.

– И как они вернут банкам такую сумму? – не понял я.

– А нечего было покушение на царя устраивать, – откинул со лба прядь Сонька.

– Там же разобрались с виновным. Кажется, двоюродный брат главы рода? – припомнил я известные мне подробности.

– Не… Иван, пока весь род не изведет, не успокоится. А тут ещё наследник так удачно решил поинтересоваться делами центра. Интересно, от кого он узнал? – игриво стрельнул в меня глазками Сонька из-под челки.

Вздохнув, я приоткрыл память, показывая нашу беседу в гостях. Много смотреть Сонька не стал. Уже через несколько минут кивнул, что ему все понятно.

Царевич устроил знатную кампанию по проверке учебного центра. Я не ожидал, что он так быстро все закрутит. Или здесь поддержка отца сказывалась? Тот был зол на всех бояр из Думы и Головиных в том числе. Потому и устроил массовую пропаганду про то, как в стране не хватает псиоников, а их гнобят, унижают, «держат в черном теле» и так далее.

Новый учебный центр, вернее, школу младших псиоников учредили почти сразу. И о сюрприз! Под покровительством рода Романовых.

– Все же быть царским фаворитом выгодно, – заметил я, когда прочитал эту новость в газетах. За что получил от мужа легкий шлепок этой газетой по макушке и полез к мужу заглаживать вину.

– Мне никакие цари не нужны, – нашептывал я Роме, расстегивая пуговицы его рубашки.

– Давай хоть в спальню переместимся, – простонал муж, когда я добрался до брюк.

– Телохранители в дверях стоят.

– А если что-то срочное, и войдут? – возразил муж и потащил меня на законное супружеское место.

В последнее время к нам мог забежать, вернее, ворваться без спроса только Сонька, и я с доводами мужа согласился. Телепат сейчас был одной из самых популярных личностей в столице. И друг всегда спешил поделиться успехами. Как я и обещал, Соньку узнавали, он стал знаменит. Его салон галстуков приносил смехотворный доход, если сравнивать с прибылью от продажи плееров и фотоаппаратов. Но именно этот салон сделал телепата известным. Вдруг сразу и резко все стали носить галстуки.

Вообще я не переставал удивляться, как с моим появлением в этом мире столько всего закрутилось. Пусть к технологиям, взятым из мобильного телефона, я имел косвенное отношение, но все остальное лично моя заслуга. Или мне изначально повезло, что я стал супругом графа? И все равно с трудом верилось, что один человек способен устроить столько преобразований в стране. Мало того, ко мне прислушиваются первые люди государства. И не просто прислушиваются, а действуют. Учебный центр, вернее, теперь уже школа младших псиоников тому подтверждение.

Это меня беспокоило в том плане, что могут найтись завистники и прислать «пилюлю» в виде проклятия. Сонька так пока и не отыскал, кто его так приложил. Он чуть не по минутам перебрал день накануне получения «привета». Виконта Романова проверили в первую очередь. Говорят, мальчик так обиделся, что царь, заглаживая вину, купил драгоценностей у столичных ювелиров на сто тысяч. Оказался непричастным весь род Романовых.