Темное вожделение (ЛП) - Фихан Кристин (список книг .txt) 📗
— Верни ее, Михаил. Вернись за ней. Прикрой ее спину. Это слишком опасно для нее. Даже несмотря на мою связь с ней, она поймана в ловушку, — сказал Грегори. — Мы имеем дело с кем-то большим, чем просто вампир. Этот хорошо разбирается в черной магии, использовании камней и силе трав. Я знаю, что он сделал и как.
Михаил сильнее притянул Рейвен к себе, его черные глаза смотрели напряженно от умственного напряжения. Рейвен, моргнула, осмотрела себя и удивилась, что оказалась под дождем. Ее рука прошлась по лбу в жесте, выражающем боль.
— Прекрати смотреть на меня. Я чувствую себя каким-то экспонатом паноптикума, — сказала она, пряча лицо на груди Михаила.
Его руки обняли ее, привлекая в убежище своего тела, показывая любовь к ней. Это был такой интимный жест.
Шиа пришлось отвернуться. К своей тревоге она заметила, что целитель изучает ее. Шиа придвинулась ближе к Жаку, подсознательно ища защиты от такого пристального исследования.
— Тебе нужно поесть, — мягко сказал целитель.
— Когда я захочу есть, то поем, — надменно ответила ему Шиа. — Вы не должны волноваться обо всех нас. Я знаю, как заботиться о себе.
Серебристые глаза отвергали ложь.
— Ты излучаешь голод, твоя слабость подвергает нас всех опасности, — объявил Грегори, поворачиваясь к Рейвен и пристально смотря на нее.
Рейвен забавно скорчила гримасу.
— О, успокойся, Грегори, — попросила она, стрельнув в него синими глазами.
Слабая улыбка изогнула его губы, не затрагивая глаз.
— Я не сказал ни слова.
— Ты умеешь молчать красноречивее всяких слов, и ты знаешь это. — Ее подбородок воинственно поднялся. — Твоего мужского превосходства достаточно, чтобы заставить женщину кричать. Честно, Грегори, холодная логика делает человека сумасшедшим. — Она позволила Михаилу увлечь себя назад на крыльцо.
— Мужчин обычно и отличает от женщин наличие логики, а не эмоций, — ровно сказал Грегори. — Твоя первейшая обязанность состоит в защите вашего ребенка. Наша первейшая обязанность — в защите тебя. — Его пристальный серебряный взгляд порицал Михаила.
— Ты не знаешь наверняка, беременна ли я.
— Не играй в эти игры, Рейвен. Иногда твое непослушание очень утомительно. Я знаю, у тебя будет ребенок. Ты не можешь спрятать от меня такое. Михаил знает — это так, и еще знает, что не может позволить тебе подвергаться опасности в этой миссии в таких условиях.
Рейвен откинула свои эбеновые волосы.
— Я ни у кого не спрашиваю позволения что-либо делать. Я решаю сама. Я родилась и выросла человеком, Грегори, — сказала она. — И могу быть только самой собой. Байрон мой друг, и он в беде. Я хочу ему помочь.
— Если твой Спутник жизни в восторге от тебя и позволяет такую глупость, — ответил мягко, угрожающе Грегори, — тогда мне не остается ничего, кроме как защищать тебя самому.
— Не смей так говорить о Михаиле! — разъярилась Рейвен.
«Ты действительно, знаешь, как разворошить осиное гнездо, женщина?» — поинтересовался Михаил, отлично понимая и поддерживая Грегори.
Грегори не смотрел на него, но его замешательство вылилось в шторм.
«Ребенок, которого она ждет, является моей Спутницей жизни. Эта девочка принадлежит мне». — В его голосе можно было безошибочно прочесть предупреждение, фактически угрозу.
За все столетия такого еще никогда не случалось. Михаил мгновенно закрыл свой разум от Рейвен. Она никогда не поймет чувства Грегори. Без Спутницы жизни у целителя нет выбора, кроме как в итоге убить себя или стать воплощением зла. Вампиром. Вурдалаком. Грегори провел бесконечные столетия, ожидая свою Спутницу жизни, терпел, когда другие, моложе его, сдавались. Грегори защищал их людей, живя уединенно, чтобы заботиться о народе. И был на много более одиноким, чем другие из их вида, и более восприимчивым к силе власти, поскольку вынужден был часто охотиться и убивать. Михаил не мог обвинить своего самого старого друга в его чувстве собственника, защитном побуждении по отношению к будущему ребенку. Он говорил спокойно и твердо, надеясь избежать конфликта. Грегори держался так долго, что обещание получить Спутницу жизни в итоге могло привести его за край, во тьму безумия, если он почувствует опасность для девочки.
«Рейвен не похожа на женщин-карпаток. Ты это всегда знал и принимал. Она не будет прятаться все время в уединении. Иначе бы давно уже увяла и умерла».
Грегори фактически зарычал, угрожающий рокот заморозил Шиа на месте, Жак наклонился, чтобы иметь лучшую возможность для защиты Михаила. Рейвен бесстрашно вышла из-за спины Михаила и положила руку на плечо целителя. Все остальные могли считать, что Грегори имел шанс перевоплотиться в любой момент, но он держался многие столетия, и Рейвен непонятно почему считала, что он больше не причинит ей боль, как если бы был ее ребенком.
— Грегори, не сердись на Михаила. — Ее голос был мягок и нежен. — Его первая обязанность передо мной — сделать меня счастливой.
— Нет, твоя защита. — Голос Грегори напоминал смесь жара и света.
— По сути это одно и то же. Не обвиняй его, что нам пришлось пойти на это, несмотря на твое мнение, что я не готова. Это было нелегко для него и для меня. Мы просто ждали с ребенком, пока я не освоюсь с жизнью карпатцев, но это могло занять больше времени, чем было у тебя. Ты для нас значишь гораздо больше, чем просто близкий друг. Ты часть нашей семьи и находишься в наших сердцах. Мы не хотим рисковать тобой. Мы хотели бы, чтобы этот ребенок был женщиной, которая, когда вырастет, будет заботиться и любить тебя. Мы считаем, она будет твоей половинкой.
Грегори пошевелился, как будто собирался сказать что-то еще.
«Ничего не говори!» — прошипел в голове целителя Михаил. — «Она считает, у ребенка будет выбор».
Грегори мысленно кивнул Михаилу. Если тот хотел спокойствия своей жены, благодаря ложной мысли, что у девочки будет выбор в этом вопросе, то пусть так и будет.
Шиа была удивлена, что такой сильный человек, очевидный лидер, как Михаил, мог спокойно позволить другому человеку брюзжать на себя, упрекать, как только что делал Грегори. Она начала подозревать, что брат Жака был человеком с очень сильным характером, любовью и эмоциями, очевидными между ним и Рейвен, что заставило подступить слезы к глазам. Это была семья Жака, его наследие: настоящая любовь, привязанность среди них, делающая их способными принести огромную жертву. Она просунула свою руку под руку Жака, цепляясь за него, ощущая, что у нее с Рейвен есть нечто общее.
Синие глаза Рейвен не отрывались от Грегори.
— Если ты желаешь обследовать меня, чтобы определить пол ребенка, то можешь сделать это. — Она задрала подбородок. — Но поскольку ты хочешь, чтобы я приняла тебя полностью, вместе с твоей природой хищника, то тоже должен принять меня такой, какая я есть. Мое сердце и душа могут принадлежать карпатке, но ум — человеку. Я не буду задвинута на полку только потому, что ты и мой муж считаете это необходимым. Человеческие женщины давным-давно пережили средневековье. Мое место с Михаилом, и я должна принимать свои собственные решения. Если ты захочешь добавить свою защиту к защите Михаила, буду только благодарна.
Была долгая тишина, красный огонь медленно исчезал из серебряных глаз. Грегори медленно, с бесконечной усталостью покачал головой. Эта женщина отличается от его вида. Опрометчивая. Сострадательная. Не осознающая запретов, она их попросту ломала. Его рука легла на ее живот, пальцы напряглись. Он сосредоточился, нацелился, посылая себя за пределы своего тела. Намеренно двигался вокруг крошечного существа, сливаясь с его светом. Рискуя. Это была его Спутница жизни, он мог гарантировать это каждым способом, имевшимся в его распоряжение, от крови до соединения сознаний. Никто не был так силен, как он. Эта девочка была его и только его. Грегори сможет продержаться, пока она не достигнет совершеннолетия.
— У нас получилось? — мягко спросила Рейвен, возвращая Грегори назад в его тело. — Это девочка.
