Если свекровь - ведьма - Касмасова Лилия (читать книги онлайн без сокращений .TXT) 📗
— Да! — воскликнул Николай. — Начальство велело проверить. Им сообщили, что Михаил Реймс, возможно, двоеженец!
— Кто это им накляузничал? — возмущенно воскликнула Мелисса и поглядела на меня.
— Вообще-то я, — сказал инспектор.
Жаль, что не я.
— Это ведь ложь! — с обидой выпалила Мелисса, повернувшись к инспектору.
Тот ответил, не отводя глаз:
— Я хотел задержать свадьбу.
Мелисса насупилась.
А Николай кивнул Бондину:
— Понимаю… А списки я проверил. Чего их там нынче проверять-то? Мой, за этот год, я по дороге в самолете прочел…
Так вот что за книжка в кожаной обложке у него была!
Николай продолжал:
— Меня ведь редко свадьбы зовут проводить — основная моя специализация другая…
— Но ведь общий список очень длинный! — воскликнул Бондин.
— Ну и что, — сказал Николай. — Он же теперь в компьютере. Нажал поиск фамилии — и вся недолга.
— Как в компьютере? — удивился Бондин.
Николай нахмурился:
— Реформу провели в этом году. Я тоже теперь должен в конце года подавать в этом… ну, впечатывать в компьютер. А мне и так тридцать первого декабря некогда. Да и компьютеры я не люблю!
— Я бы могла тебе помочь, — улыбнулась Орхидея Николаю. — Я разбираюсь в компьютерах и печатаю быстро.
— Правда? — расцвел Николай. — Я был бы счастлив!
— А почему это, интересно, вы Деда Мороза пригласили? — спросил инспектор Мелиссу.
Та растерялась на секунду, потом ответила:
— У него… пальто красивое.
Похоже, она что-то не договаривает. И Бондин, видимо, тоже так решил, потому что пробормотал недоверчиво:
— Ну да, ну да.
А я подумала о том, что одна ведьма очень любит все снежное, зимнее и морозное. И она вполне могла посоветовать позвать Деда Мороза как шамана. Только вот… Далию ведь саму заколдовали. Значит, есть кто-то еще, кто тоже любит все зимнее? Или кто просто хотел перевести стрелки на Далию? Но кто?
Орхидея уже кусала куриное мясо, я тоже положила себе на тарелку курицу и салат. Мелисса ела с какой-то затаенной грустью. И если бы Миша был не моим женихом, а чьим-нибудь еще, то мне бы, наверное, стало ее даже жалко.
Мишу пришлось кормить буквально с ложечки. Потому что он начал ужин с того, что попытался фужером загрести салат из салатницы, и когда это ему в какой-то степени удалось, он перевернул фужер себе на шевелюру. Когда я забрала у него фужер и стряхнула листики шпината с его волос, он взял куриную ножку и спросил меня:
— Это микрофон?
Все прыснули. А Миша сказал, поднеся ножку к губам:
— Раз. Раз-раз. Раз-два-три…
По крайней мере, он может сосчитать до трех.
Я забрала куриную ножку, сама отрезала от нее филе, положила ему на тарелку и сказала, чтобы он ел.
Мелисса угрюмо посмотрела на Мишу и сказала:
— С любовным зельем он, по крайней мере, соображал.
— Угу, и соображал он только о тебе, — сказала я свирепо.
Мелисса уткнулась в свой салат.
Николай ел печенье, которого тут была целая гора на большой плоской тарелке, и запивал молоком. И такая еда ему явно была очень по вкусу.
— Чай? — спросила всех Орхидея.
Николай и Бондин сказали, что уже сыты. Я тоже. Миша равнодушно пожал плечами. А Мелисса сказала:
— Возьмем торт с собой на виллу?
Она сама и взялась его тащить. Орхидея «убрала» со стола: махнула ладонью — и все исчезло.
Мы погрузились в две ступы: я, инспектор и Мелисса — в одну (Мелисса на вытянутых руках держала снаружи ступы белоснежную пирамиду-торт), а парочка влюбленных и Миша — в другую.
Долетели до виллы без приключений. Орхидея сказала мне, что надо только сказать ступе: «Обратный путь». Что я и сделала, как только мы поднялись вверх, (ступа плавно и быстро полетела над деревьями назад к вилле.
Мелисса сначала тихо жаловалась, что она не виновата, что она слишком молода, чтобы ехать в Сибирь, что там и приличной магической тусовки нет, и парни дикие, бородой заросшие.
Потом спросила:
— А мои родители очень переживали, когда узнали?
— Разумеется! — сказала я.
— Ну она им хоть записку передала?
— Собака? Боб? — спросила я.
— Какой еще Боб? — удивилась Мелисса.
— Собака Маргариты Петровны, — сказала я. — Она твою записку принесла.
Мелисса возмутилась:
— Она что, отдала записку собаке?!
А инспектор спросил:
— Кто — она?
Мелисса прикусила язык.
— Зато в тайге свежий воздух, — сказал Бондин. — Полезно подышать… Лет десять.
Мелисса вздрогнула, потом всхлипнула и сказала вдруг:
— Не буду я за нее отдуваться!
— За кого? — спросил Бондин.
Она примолкла, потом призналась:
— Это была не моя идея — с Мишей убежать. Она мне сказала, что он до сих пор меня любит.
— Кто — она? — спросила я.
Мелисса бросила на меня враждебный взгляд, потом сказала Бондину:
— Я расскажу все только лично вам.
— Хорошо.
Далия — вот кто мог бы подбить Мелиссу! Далия даже Весловских нарочно в гости позвала! Да только ведь Далию саму заколдовали. Тогда кто эта таинственная «она»? Мать Мелиссы? Но она вроде не мечтала породниться с Далией… А что? Какая-нибудь тетушка Миши, которой я не понравилась? Да я всем тетушкам Миши не понравилась. И вряд ли когда понравлюсь. Я ведь не из их круга.
Ступа стала снижаться. И вот мы приземлились на знакомом дворе. Орхидея с Николаем и Мишей уже выходили из своей ступы.
Орхидея накинулась на Мелиссу — хорошо, что у той в руках был торт, иначе Орхидея ее бы точно поколотила.
— Я видела свой самолет! Ты что, не могла потерпеть и проехать пятьсот метров?! Не владеешь самолетной магией, так нечего было колдовать! И вообще, воровать чужие самолеты — подло!
Так же, как чужих женихов, например. Но у некоторых людей, похоже, просто нет совести.
— Даже не пойду смотреть, что там с винтом, — утирая слезу, сказала Орхидея.
— Я уверен, мы сможем все починить, — сказал Николай.
— Ах, даже думать об этом не хочу, — отмахнулась Орхидея.
— Не думай, — сказал Николай. — Я подумаю. Мои сани куда только не врезались… И Карлов их всегда чинит.
— Карлов?
— Если ты не починишь винт сама, вызовем его — он отлично все наладит.
— Хорошо, — согласилась Орхидея грустно.
Кота во дворе видно не было — наверное, ушел по своим кошачьим делам.
Мы зашли внутрь дома, потому что, несмотря на то что солнце снижалось, было еще довольно жарко. А внутри толстостенного белого дома ждала прохлада.
Мелисса увидела выломанную дверь чуланчика, справа от выхода на задний двор. Возмутилась:
— Не могли сначала дверь открыть, а потом ступу звать?
— Извините, — сказал Бондин.
Мелисса сказала:
— А теперь я ее даже поставить на место не могу.
— Я починю, — выступила вперед Орхидея. Взмахнула рукой, половинки двери взлетели, соединились и встали на место.
Бондин раздвинул в разные стороны стеклянные двери, ведущие на задний двор.
— Хоть ветерок, — сказал он.
Потом открыл пару окон.
Орхидея провела рукой по направлению к окнам и дверям, пояснила:
— Чтобы насекомые не залетали.
С помощью ока я увидела, что там появились тонкие, из мелкой сетки, занавеси.
Мелисса унесла торт на кухню. Бондин повесил пиджак на стул и увел Мелиссу в кабинет для разговора. Вернее, для допроса, насколько я понимаю. Шорох длинного подола ее свадебного платья был слышен, пока не хлопнула, закрываясь, дверь.
Миша пошел, улегся на узорчатый коврик у камина и заснул. Бедный. Два сильных зелья подряд любого собьют с ног. Ладно, может, проспится и станет нормальным. То есть вспомнит, что любит меня. И вообще меня вспомнит.
Орхидея и Николай отыскали где-то настольную игру — простенькую, вроде «Догони меня!». Позвали и меня играть, да я отказалась: голова была занята всякими мыслями, и я бы не смогла сосредоточиться на игре.
Они расположились на диване у низенького квадратного стола. Николай снял красный наряд Деда Мороза и снова остался в гавайской цветной рубашке и брюках-сафари. Орхидея читала вслух правила, а Николай любовался ею. И, кажется, правила совсем не слушал.
