Атрионка. Сердце хамелеона - Бланк Эль (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Неужели помнит?..
Упав на диван в маленькой комнатке, дверь в которую не забыла плотно закрыть, Гелия всхлипнула и тут же зажала рот ладонью. Помотала головой и другой рукой остановила меня. Дескать, не мешай, сейчас пройдет. И тут же снова схватилась за мое запястье, словно испугалась, что я исчезну, как и тот, кто…
— Обещал… Обещал, что вернется, а сам больше не прилетел.
— Он не мог, — вздохнула я, присаживаясь рядом с разволновавшейся землянкой. — Наверняка хотел, но не мог. Конфедерация не поладила с Атрионом. Это не его вина.
О том, что Ал-Риф — майнер и именно поэтому не мог пойти против воли отца, который категорически против полетов на Землю, упоминать не стала. Совершенно незачем.
— Я знаю, — грустная улыбка скользнула по пухлым губкам. — Мне говорили. Но я все равно надеялась… Папа злился, мама недоумевала, а я его ждала. Тринадцать лет… Потом отец все же заставил замуж выйти. Мне ведь всего двенадцать было, когда мы в последний раз виделись. Алу шестнадцать. Тебя еще не было.
— Почти была, — не удержалась я. — Мама беременная с Земли улетала. То есть сбегала. Правда, об этом почти никто не знал.
— Ал знал. — Гелия погладила меня по голове. — А с меня клятву взял, что я никому-никому не скажу. У нас друг от друга секретов не было. Он тебе не рассказывал?
— Молчал как этот… «партизан». — Я с трудом, но вспомнила непонятное, любимое мамино словечко. Вернее, одно из любимых.
— Странно.
Женщина помрачнела. Наверняка подумала, что это был способ ее забыть. Вот только проникнуться пессимизмом я ей не позволила. Экзоты для того и существуют, чтобы помогать. И объяснять. Ведь моя уверенность в правоте догадок относительно чувств брата росла в геометрической прогрессии. Я вспомнила и его слова про настоящую любовь, и убежденность в том, что истинные чувства сразу проявляются, и то, что посчитала его плохим советчиком, не имеющим опыта… Какая же я была глупая!
— Он дорожил воспоминаниями. Жил ими. Не хотел, чтобы его жалели. Разве это достойно мужчины — сетовать и жаловаться на несбывшиеся мечты? Так что ты в нем не сомневайся.
Гелия закрыла глаза, вот только слезинки все равно сорвались с ресниц, оставив дорожки на пухленьких щеках.
— Жил мечтой, не предал… А я? — Горечь в голосе от меня не укрылась. — Может, и к лучшему, что Ал не прилетел. Не будет разочарован. Я ведь замужем…
— Была замужем, — не согласилась я. — Теперь-то свободна. Свободна! Потому что в разводе, — повторила с напором, хотя Гелия и попыталась меня поправить. — А от опекуна и навязанного брака будем избавляться. Ты мне лучше скажи, что за придурь такая — бывшую жену отдавать лучшему другу. Брр… Это из-за того, что нет детей? Или он мстит за то, что ты его не любила? Я правильно поняла?
— Нет, что ты! Кирай мне не мстит. Ему никогда не была нужна моя любовь, и сам он не любил, хотя как женщина я его привлекала. Главным в его намерении жениться была протекция моего отца. Папа в то время курировал контракты с Террой, а Кир пытался расширить рынок сбыта — у него завод по производству бытовой химии. Разумеется, моему мужу было отдано предпочтение в праве на поставки.
— Что изменилось сейчас?
— Год назад папа сменил место работы. Да и бизнес Кирая встал на прочную основу. Ну и зачем в таком случае невыгодная жена? Тем более нелюбимая и бездетная.
— Понятно. А с другом что за история?
— Друг — партнер по бизнесу. Они с Кираем вместе его начинали. Жерар сырьем занимался, а Кир — переработкой и упаковкой. Поначалу они хорошо ладили, хоть Жер иногда и вносил разлад, проявляя ко мне симпатию и делая недвусмысленные намеки. Когда денег стало больше, отношения изменились. Если раньше все строилось на доверии и бескорыстной помощи, то теперь в основу легли исключительно меркантильные соображения и деловые интересы. Жер в общем-то и подтолкнул нас к разводу. Пообещал Киру, что если я за него замуж выйду, сделает тому хорошую скидку на сырье как «родственнику».
У меня волосы на голове зашевелились. Скидка, поставки, обмен с Террой, брак, мнение невесты спросить «забыли»… Невероятно! Полный комплект совпадений! С моей судьбой — совпадений! А ведь я думала, что это только мне так «повезло» с женихом и деловой хваткой его отца.
— Да уж… — потрясенно пробормотала, пытаясь прийти в себя. — Неужели нет способа заставить твоего бывшего мужа отказаться от опеки? Мама говорила, что у опекаемых нет социальных прав и за них все решения принимают опекуны, но еще она говорила, что контроль за исполнением опекунских обязанностей в Конфедерации очень строгий. И за нарушение правил опеки опекун может даже лишиться гражданства.
— Все правильно. Но ведь это только я знаю, как обстоят дела на самом деле. Мои слова никто на веру не примет. В отчетах системы наблюдения службы социального контроля Кирай — добросовестный опекун, который все делает исключительно в моих интересах, а Жерар — влюбленный мужчина, готовый ухаживать и ждать, пока я соглашусь.
Гелия печально вздохнула, а я… Я осталась в недоумении. Как же так? Разве можно скрыть столь явную прагматичность и попытку использовать другого человека в своих целях? Да любой разговор наедине докажет обратное! Это же очевидно! Его нужно только правильно провести и записать.
Открыла рот, чтобы высказаться и закрыла. Не потому, что передумала. Причина была иной — внезапной, настойчивой, яркой… Я вызывной сигнал вильюта имею в виду. Вот только не моего, а моей собеседницы, которая вздрогнула, напряглась, но все же коснулась пальцами запястья.
Перед ней тут же развернулась голограмма торса мужчины в белой рубашке и темном жилете. Серьезного, короткостриженого, темноволосого, круглолицего. Узкие, словно прищуренные глаза смотрели внимательно, но спокойно, а уголки тонких губ приподнимались, создавая эффект доброжелательности.
— Гелия, дорогая, будь добра, переместись от родителей сразу в клинику. Я тоже прямо с работы приду. И не опаздывай, пожалуйста.
Голос звучал очень мягко, заботливо. Слушая его, кто угодно пришел бы к мысли, что о принуждении и речи не идет.
— Да, конечно, — согласилась женщина, а когда голограмма погасла, едва слышно вздохнула. Посмотрела на мое растерянное лицо и объяснила: — Он всегда так со мной разговаривает, даже когда мы наедине, даже когда я возмущена его решениями. И всегда находит способ меня ограничить так, что придраться не к чему. Я попросилась к родителям, а он: «У тебя запись к врачу». Если откажусь — ко мне будут вопросы у социальных служб, а не к нему. Инцидент попадет в базу нарушений, а когда их количество превысит установленный законом лимит, то меня могут и в тюрьму отправить. Как лицо, не принимающее социальных норм и правил.
Н-да… Вот и «очевидность»…
— И Жерар тоже очень умно действует, — продолжила Гелия. — Ухаживает, с разрешения опекуна подарки дарит, цветы, в рестораны приглашает. А я даже отказаться не могу, потому что для всех это будет выглядеть так: ко мне со всем вниманием и заботой, а я нос ворочу.
Логика ясна. Какая-то подопечная, не работающая и не приносящая пользы обществу, отвергает гражданина! А он после этого будет страдать из-за неразделенной любви и плохо выполнять свою работу? Непорядок!
Страшно. Страшно, когда плохие намерения не скрывают и тебя принуждают. Но когда все прячут под маской благопристойности — это еще ужаснее. И ведь такое не только на Земле происходит. Вот Ол-Чес, например, он ведь тоже, прикрываясь благими намерениями, свою линию гнул. Все делал, лишь бы рэд получить…
Перед глазами как наяву возникли упаковки — опутанные прозрачным тонким материалом серые баллончики с оттиском маленького рисунка в нижней части: зеленый знак бесконечности в черном круге.
Стоп! Я ведь такой же только что видела! Только куда большего размера.
— Гелия, а что за изображение было за спиной Кирая?
— Это логотип фирмы. Он на всей продукции стоит… Так, — она спохватилась, бросив взгляд на запястье, где начал мигать розовый огонек, — пора мне, а то и вправду к доктору опоздаю.
