Каторжанка (СИ) - Брэйн Даниэль (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .TXT, .FB2) 📗
— Подошьешь остальное, — велела я, пока женщина надевала на меня не то кофту, не то куртку. Она кивнула. Обувь мне досталась только моя — все те же изляпанные кожаные сапожки. Нога у моей помощницы была размеров на пять больше.
Женщина протянула мне накидку с капюшоном — тоже грубую, из плохо выделанной кожи, но она не промокала, в отличие от шелков, и не продувалась, как моя курточка. Затем она проворно запихала под одеяло ворох платьев и остатки своей одежды, придала этому кулю очень правдоподобную форму лежащего человека, лишнее побросала в сундук. Нет, она определенно делала это не впервые!
— Ловко у тебя получается, — заметила я, силясь прогнать из головы очень скверные мысли.
— Не забыла я, как вас, Аглая Платоновна, от его сиятельства прятала, пока вы к господину Дитриху бегали, — самодовольно отозвалась женщина. Я мысленно застонала и закусила губу.
Все же любовь, и, видимо, любовь сильная. Так может любить только молоденькая девчонка, у которой из всех трагедий — платье не самого модного цвета в этом сезоне. И если брак Аглаи был по любви, стало быть, отец пошел ей навстречу, не настаивая на более выгодной партии, не пользуясь влиянием, чтобы навсегда отослать из столицы неугодного жениха.
— Почему отец прогоняет меня? — вырвалось у меня прежде, чем я успела прикусить язык. Что это — гормоны Аглаи? Давно не виделись, подростковые истерики, которые у многих с возрастом не проходят, становясь образом жизни. — Он же любит меня!
Последнее прозвучало театрально, но женщина поверила.
— А то не догадываетесь, ваше сиятельство? — с грустным смешком ответила она, еще раз оглядела кровать, на которой явно кто-то лежал, кивнула довольно и отошла к моей шкатулке. Оттуда она выудила несколько оставшихся там цепочек, критически осмотрела их, покачала головой и сунула в карман. Я решила, что она смирилась и взяла плату за вещи и молчание, потому что цепочки сложно опознать, в отличие от колец и браслетов. — Если чего не дать, нас к вашему мужу не пустят, — негромко пояснила она, — а денег у вас, ваше сиятельство, нет.
Она меня добила этой новостью. Без паспорта, без денег. И я еще размышляла, какие могли остаться у графини Дитрих связи — ее окружали такие же богатые бесправные курочки. А сейчас никто не пустит на порог бывшую подружку по великосветскому салону. Преступники никому не друзья.
— Нет, не догадываюсь, — покачала я головой, возвращая женщину к разговору о моем отце и моей тяжкой доле. Значит, Аглая замешана в заговоре и уцелела потому, что отец каким-то образом отвел от нее внимание следствия? И теперь ссылка — лучшее, что он может мне дать, пока кто-то не сообразил, что прошел мимо очень важной фигуры, что пора хватать титулованную дуреху, палач уже наточил топор?..
Женщина выпрямилась. Она нависала надо мной, мне это не нравилось, но у меня не было никакого выбора союзников там, где я не знаю и имени единственного человека, готового мне помогать. Возможно, не без выгоды для себя, а может, и рассчитывая на мою гибель.
Никому, никому нельзя доверять.
— Его сиятельство намерен жениться на фрейлине княгине Дивеевой, — вполголоса ответила она, хмурясь, потому что это был факт, который я должна была знать. — Как, ваше сиятельство, одобрит его величество брак, если вы останетесь в этом доме? Вы — жена заговорщика, Аглая Платоновна.
Я в очередной раз снесла оплеуху. Да, это клеймо, от которого мне, наверное, уже не избавиться.
— Но я жила здесь какое-то время, пока длилось следствие, — возразила я со всей уверенностью, на которую оказалась способна. Это только предположение, основанное на том, что в доме полно моих вещей и комната кажется обжитой, но я легко могла ошибиться.
— Но и господина полковника арестовали последним, — она оглядела меня, вздохнула, неохотно пошла к двери. — Погодите, скажу, как выходить можно.
Я сильнее, с головой, закуталась в накидку. Нам нужно добраться до тюрьмы, здесь должны быть извозчики. Чем я им буду платить? Цепочкой? Стоит вытащить что-то из собранных мной драгоценностей? Я подняла руку к уху и обнаружила, что есть чем расплатиться, если извозчики или тюремщики возьмут те аккуратные серьги, что на мне.
— Давайте, Аглая Платоновна, быстро, к черному ходу, который за холопскими комнатами, — скомандовала женщина. Я решительно зашагала вперед, рассчитывая, что она остановит меня, если я сверну не туда, но, очевидно, пошла я правильно. По наитию, а может, по памяти тела этой Аглаи я пробежала по залу, по следующему, открыла дверь, выскочила на лестницу и услышала скрипучий мужской голос:
— Кого привела, Наталья? Скажу его сиятельству!
— Служка это, Стефан Казимирович, требы собирает, ее сиятельство приказала провести ее, отдала молитвенный лист! Мыслимо, что ее ждет, голубушку нашу? Только милостью Всевидящего жива будет!
Ответ Натальи неизвестного мне Стефана Казимировича удовлетворил, я постаралась запомнить все, что она сказала. Церковь, подумала я, церковь во все времена была прибежищем сирых, может, стоит подумать о монашестве, если не удастся сбежать или попытка провалится на каком-то этапе? Даже на дальних южных островах, где солнце, наверное, сжигает неверных, я смогу найти представителей местной религии. Если тут есть монахини, если служка — это не жена священника или другого клирика, если… столько «если». Но, может быть, это все для меня очень скоро закончится.
«А если нет?» — прозвучало в голове каким-то чужим голосом. Если нет, если мне придется жить здесь и сейчас, в теле девчонки, которая так ошиблась? Попытаться поговорить с отцом?..
— Пойдем, пойдем, — Наталья нагнала меня, начала подталкивать в спину. — Не споткнитесь, темновато тут. Вот так, еще, и вниз, вниз, а там пройдем проулками и на площади извозчика найдем.
Я наконец спустилась с лестницы, которая казалась мне бесконечной. Я вообще не помнила, чтобы я поднималась по ней, но мне тогда было настолько погано, что сейчас я не сочла, что здесь искривление времени и пространства. Нужно быть очень внимательной, ловить каждое слово, следить за тем, что сама говорю.
Или нужно, наоборот, спровоцировать? Спровоцировать отца? На что — на то, что не так страшно как ссылка, на монастырь?
— Идем, идем, — подпихнула меня Наталья и, проскочив вперед, приоткрыла дверь. Меня ждала улица…
Пока фигурально. Лицо мое моментально схватило холодом, из глаз полились слезы. Давно стемнело, редкие фонари пятнами растекались над головой, доносились крики, ругань, перестук копыт, женский смех — судя по его игривости, черный ход графского дома соседствовал с местным борделем. Но, несмотря на то, что настала ночь и резко похолодало, мне не было так убийственно холодно, как там, на месте казни, и после. Неудобная одежда терла тело, спина чесалась, но это были ничтожные пустяки по сравнению с муками, которые я перенесла, разгуливая в изящном платьице из шелка и рыбьего меха.
Мужчина захохотал прямо у меня над ухом, я дернулась, но Наталья продолжала тащить меня вперед. Я сообразила, что смех шел из открытого окна. На улице мы так никого и не увидели.
Как и обещала Наталья, мы вышли на небольшую площадь, где сидели на козлах, пуская облака пара, извозчики и лошади мирно жевали сено. Наталья пошла впереди, негромко спрашивая, не довезет ли кто бабу до городской тюрьмы.
— Золотой, — буркнул извозчик. Он был настолько завернут в шубу, что торчала одна борода.
— Больно дорого просишь, батюшка, — Наталья притворилась обиженной. — Откуда у нас золотой, сказал бы медяк. Медяк вон дам. За что золотой-то?
Извозчик отмахнулся. Может быть, ему была невыгодна эта поездка — ничем не отличается от такси, усмехнулась я. Наталья схватила меня за руку и повела прочь, и к нам подлетел тощий вихрастый парень, одетый совершенно не по погоде — в расстегнутом ношеном сюртучке и поеденном молью шарфе. Глазки у парнишки загадочно бегали.
— Идем, идем, барыни, я вас сведу, вас провезут, куда скажете, — зашепелявил он. Наталья остановилась, к моему недовольству, потому что я не люблю людей, возникающих ниоткуда с готовым решением всех проблем, и тут очнулся сквалыга-извозчик.
