Второй шанс для Алев! (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
За две недели нашего путешествия, мы не встретили ни одного человека. Или кто здесь еще разумный живет?! Зато хорошо ознакомилась с флорой и фауной чрезвычайно опасного леса для женщины, которая за свои двадцать семь лет всего два раза была в лесу и все эти разы, просидела на складной табуретке в ожидании окончания похода. Посему экстремальный образ жизни, который я вела сейчас, стал настоящей школой выживания. Пару раз отведав очередную неизвестную зверюшку, меня выворачивало наизнанку так, что сутки отлеживалась потом, не в силах двигаться дальше.
В итоге, я и в этом вопросе доверилась Фильке: раз ест он, значит и я буду. А вот если он фыркнул и укоризненно посмотрел на меня, можно считать 'фу, кака'. Кроме того, я начала с удовольствием с ним беседовать, рассказывала о своей юности, проблемах и вообще о жизни. А иногда мы вечером сидели возле костра, и он тоскливо смотрел на меня голубыми глазами. Я понимала, что сейчас он во власти тяжелых воспоминаний, и ему плохо. Обнимала его за шею и неистово гладила, делясь своим теплом и сочувствием. Чего мне самой так не хватало в детстве, я отдавала ему, и неважно, что он животное. Главное он мой!
Вот так мы стали с Филькой близкими, родными существами. Действительно странной, но крепкой семьей.
Умывшись в ручье после впервые за последние пару дней очень сытного и вкусного обеда, мы с Филькой пошли дальше, прихватив остатки пищи с собой. За две прошедшие недели совместного путешествия Филя окреп и подрос, я скинула лишние килограммы ( если были), зато нарастила мышцы. Особенно на ногах, которым без обуви доставалось вдвойне.
Впереди показался просвет, и мы вышли к каменному обрыву. Внизу бежала узкая лента реки, исчезая за поворотом. Не придумав ничего более умного, пошли вдоль реки, петлявшей между камнями, иногда пропадая. И тогда нам приходилось скакать по сплошному курумнику, рискуя переломать ноги. Потом снова щебенка и резкий обрыв, странное место и река, но не мне об этом говорить с таким-то появлением в этом мире. Снова задумалась, автоматически перебирая ногами. Я довольно быстро свыклась с этим миром; даже чувство одиночества отступило, потому что мы постоянно делили эмоции с Филькой на двоих, и к этому я тоже привыкла. Вообще, начало новой жизни в этом незнакомом мире было тяжелым, но уже не таким пугающим как в первые дни. Человек ко всему привыкает довольно быстро, а уж его способности адаптироваться в любых условиях могут позавидовать даже тараканы. И хотя неожиданные нюансы моей внешности свидетельствовали о том, что, скорее всего, я уже не совсем человек, но многолетние привычки не изжить, особенно приобретенные в детстве.
Нога попала в незамеченную из-за раздумий ямку, и я с громким 'а-ах' полетела вниз, скользя по обрыву. И снова удача на моей стороне, потому что упала на небольшой уступ, который черным обвалившимся зевом образовывал неглубокую пещеру. Скорее всего, очередной обвал привел к тому, что вскрылась естественная пустота в земле. Так бывает. Что-то острое впивалось мне в щеку и под ребра. Приподнявшись на руках, встряхнула головой, а потом посмотрела, на что это меня угораздило плюхнуться. Как только сфокусировала взгляд, воздух тут же содрогнулся от моего вопля.
Я наглым образом развалилась на трупе. Точнее, на уже давно истлевших, а теперь еще и мною раздавленных человеческих костях. Бр-р-р! Моментально подхватилась и бросилась в сторону, тяжело прислонилась спиной к стене. В этот момент мимо меня пролетел Филька и рухнул на многострадальные кости. Взвыв от боли, подскочил, оглянулся и, оценив обстановку, укоризненно на меня посмотрел, правда, вначале обнюхал находку.
Похоже это не пещера, а могила, причем, судя по яме, обрыву и состоянию костей, это очень старое захоронение - несколько сотен лет. Вон даже деревья-гиганты на обрыве успели пустить корни и прорасти еще глубже. Только они держали этот пласт земли и не давали окончательно сползти в реку. Сглотнув от пережитого страха, я снова внимательно взглянула на останки. Слишком длинные фаланги пальцев, слегка вытянутый кверху и кзади череп вызвал сомнения, что все это принадлежало человеку. А потом, пододвинув к себе свою ногу, случайно выгребла на свет еще одну кость фаланги с интересным кольцом. Несмотря на возраст и грязь, оно блестело и притягивало взгляд. Ну сорока я - люблю все блестящее, ничего не поделать. Находка не обман, ну и что она зря лежит. Подняла и почувствовала тепло. Очень странное кольцо. Честно говоря, я отдавала себе отчет, что нельзя вот так трогать, а тем более надевать чужие украшения. Но что до этого моей жадной до блестящих штучек женской натуре, особенно с учетом голого зада - из 'одежды' на мне два перстня. А тут им в комплект кольцо с большим камнем, правда блеклым, но может это алмаз необработанный.
Надела, ничего криминального не произошло, только тепло стало от него еще больше, а потом краем глаза зацепила еще одну вспышку. Перевела взгляд и обомлела: на валяющемся в трех шагах от меня черепе засверкала диадема. Или обруч с таким же блеклым камушком в центральной, чуть выпуклой части. И кольцо, и головной обруч, похоже, составляли пару. Красивая сияющая вязь на серебристом металле притягивала внимание и восхищала изысканным исполнением и блеском. А вот блеклый камень, будто поглощал свет. Странное сочетание.
Поднявшись, я вслух извинилась перед обладателем сокровища и, чувствуя неловкость, сняла обруч с черепа. В следующее мгновение кости рассыпались прахом. Ветерок, подхватив серую пыль, забрал свою добычу и понес к небесам, кружа замысловатые рисунки. В этот момент показалось, что солнце играет со мной, потому что пыль светилась и переливалась, растворяясь в воздухе. Я почувствовала облегчение, словно только что произошло чудо, мне бы испугаться или почувствовать стыд за свои мародерские действия, а я лишь почувствовала, что кто-то сейчас, наконец, обрел долгожданную свободу. Надеюсь, и эту загадку когда-нибудь разгадаю.
Вечером как обычно похолодало, и мы с Филькой, как заведено, прижавшись друг к другу, грелись у костра. Мы несколько часов выбирались из каменной ловушки, ободрав локти, колени и чуть не вырвав когти, смогли выбраться наружу. В лесу уже смеркалось, когда мы выбрались на полянку, а Фильке случайно удалось поймать большую глупую птицу, опрометчиво затеявшую брачные танцы перед сородичем, не обращая внимания на окружающие опасности.
Ощипав перья и разделав тушку, по-братски разделив пополам, я запекала свою половинку в углях, а Филипп догрызал свою. Пока дичь готовилась, я вертела в руках обруч, решив более внимательно рассмотреть его в свете костра. Новое кольцо свободно снималось и одевалось в отличие от своих соседей с черным и красным камнем в похожей оправе. Именно поэтому я, не ожидая подвоха, не удержалась и, подойдя к ручью и уставившись на свое отражение, пристроила обруч на голове. Снова ощущение тепла и странной родственности. Именно это ощущение немного встряхнуло и напугало. Захотела снять, но не смогла, обруч как будто врос в голову и теперь белый камень сверкал, располагаясь четко посередине лба в самом начале роста волос.
- О-о-о, и как я теперь с этой звездой во лбу ходить-то буду? Голая, но зато вся в драгоценностях. Новогодняя елка! В лесу! Хорошенькое дело! 'Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит.' - вспомнилась мне сказка Пушкина.
Треснув по воде с досады от очередной глупости, выплеснула негативные эмоции и повернулась к Фильке. Показалось, что этот черный, уже нагловатый зверь лежит и, глядя на меня, ухмыляется. Поросенок!
- Ты почему меня не остановил? Родственник называется!
Филипп тут же поднялся и, подбежав ко мне, начал вылизывать лицо шершавым языком.
- Да ладно, я сама знаю, что дура, но так люблю все блестящее и красивое.
Еще раз повертела кольцо, диадему, но снять их не удалось, хотя опять же странное дело - диадема села таким образом, что практически не сковывала волосы, и они все тем же пламенным водопадом струились по плечам и спине. Именно благодаря им я чувствовала себя хоть как-то прикрытой сверху. А вот чтобы прикрыться снизу, так и плела длинные лохматые венки. Прямо лесная нимфа, если бы не красная чешуя, проявляющаяся во время нервного напряжения или испуга.
