Святая (ЛП) - Хэнд Синтия (книги онлайн бесплатно txt) 📗
- Клара сообщит мне их позже, - произнес он через плечо, - Ну, или вы могли бы сделать, например, каменные скрижали, или что-то еще. Десять заповедей ангельского клуба.
Затем он ушел. Так много выяснено, но я так и не узнала, что еще ему известно. Анжела смотрит на меня.
- Он смешной.
- Да, он просто бочка смеха.
- Так. Правила.
Я вздыхаю.
- Выкладывай, давай.
- Ну, во-первых, это и ежу понятно, никому не рассказывать об этом. Мы единственные, кто знает о клубе, окей?
- Никому не говорить об ангельском клубе - говорит Кристиан с ухмылкой.
- Я именно это и имею в виду. Не говори своему дяде, - Анжела поворачивается ко мне, - Не говори своей маме. Не говори своему парню. Поняли? Второе правило: ангельский клуб - тайна для остальных, но мы не храним секреты друг от друга. У нас – полное отсутствие секретов. Мы говорим друг другу все.
- Ладно, - соглашаюсь я, - Какие еще правила?
- Это все, - говорит она.
- Ох. Я за каменную скрижаль, - шучу я.
- Ха. Ха, - она снова поворачивается к Кристиану, - А что на счет тебя? Ты был очень тих все это время. Ты должен поклясться тоже.
- Нет, спасибо, - говорит он вежливо.
Она опирается на спинку стула от неожиданности.
- «Нет, спасибо»?
- О правилах. Я не буду болтать об этом с моими приятелями по лыжной команде, но дяде я расскажу все. Я собираюсь сказать ему и об этом, - его глаза ищут зрительный контакт со мной. - Глупо не сообщать то, что вы знаете взрослым. Они только пытаются защитить нас. А что касается отсутствия секретов в клубе, я не могу согласиться на это. Я даже не знаю вас, ребята, так почему же мне рассказывать вам свои секреты? Ни в коем случае.
Анжела теряет дар речи, а мне это кажется забавным.
- Ты прав, - говорю я, - Мы угробили правила. Правил больше не существует.
- Я думаю, это здорово, хотя… - говорит он, ища способ успокоить Анжелу, - Встречи и выяснение того, что мы можем сделать, пытаясь разобраться во всем… считайте, что я в игре. Я буду здесь до тех пор, пока идет снег, ведь я член лыжной команды. Думаю, мы можем проводить встречи в воскресенье после обеда. Мне будет удобно.
Анжела успокаивается и даже слегка улыбается.
- Конечно, это выполнимо. Наверное, так будет лучше, да и с графиком Джеффри тоже должно совпасть. Давайте встречаться по воскресеньям.
Наступает неловкое молчание.
- Ладно, - говорит Анжела, наконец, - Я считаю, что эту встречу можно закончить.
Уже почти темнеет, когда я выхожу из театра. Грозовые тучи собираются над головой и издают звуки, похожие на урчание желудка. Полагаю, что должна быть благодарна дождю, так как буря потушит пожары, и, возможно, тем самым спасет жизни людей и их дома. Это только погода, напоминаю себе, но иногда я задаюсь вопросом, который беспокоит меня: а что если ее специально насылают, чтобы наказать меня за то, что я не справилась со своим заданием? Я надеюсь на быстрое, случайное прощанье с Кристианом в углу, но он кладет свою руку на мою.
- Я все еще хочу поговорить с тобой, - говорит он, понизив голос.
- Мне надо идти, - упираюсь я. - Моей маме станет интересно узнать, где я была. Позвони мне, ладно? Или я тебе позвоню. Один из нас обязательно позвонит другому.
- Правильно, - его рука исчезает, - Я позвоню тебе.
- Я должна бежать. Опаздываю.
И тогда я пошла в противоположном направлении. «Трусиха» - говорит ворчливый голос в моей голове. «Ты должна поговорить с ним. Выяснить, что он хочет тебе сказать». А что, если он скажет, что мы принадлежим друг другу? «Хорошо, тогда ты будешь иметь дело с этим. Но, по крайней мере, ты не будешь убегать». Я думаю, что это больше похоже на быструю ходьбу. Неважно. У меня спор с самой собой. И я в проигрыше. А это является не очень хорошим знаком.
ГЛАВА 3. ЧУЖИЕ СЕКРЕТЫ
Мама выходит из своего кабинета сразу же, как слышит, что я переступаю порог дома.
- Привет, - говорит она. – Как дела в школе?
- Все обсуждали мои волосы, но все нормально.
- Мы снова можем попробовать их покрасить, - предлагает она.
Я пожимаю плечами. – Должно быть, это что-то значит, да? Бог хочет, чтобы в этом году я была блондинкой.
- Ну да, - соглашается она. – Блонди, хочешь печенья?
- А ты как думаешь? – Я бегу за ней на кухню, где чувствую запах чего-то потрясающего, пекущегося в духовке. – Шоколадное печенье?
- Конечно. – Пищит таймер, она надевает кухонную рукавицу, вытаскивает противень с печеньем и ставит его на стол. Я подтаскиваю табурет и сажусь рядом с ней. После всего произошедшего это кажется странно-нормальным, весь тот драматизм, борьба за жизнь, попытки разобраться в себе, а сейчас…печенье.
В день пожара я пришла домой уверенная, что вот теперь-то у нас состоится разговор на чистоту, и мне станет ясно, что же на самом деле случилось. Но когда я оказалась дома, мама спала, спала в самый важный вечер в моей жизни, и я не стала ее будить, не стала винить ее за это, потому что в тот момент мы обе были выжаты, как лимон. Она сражалась и чуть не умерла. Но все же. Все прошло не совсем так, как я надеялась, выполняя свое предназначение.
Это вовсе не означает, что мы не разговаривали. Разговаривали, но в основном лишь подробно обсуждали то, что уже случилось. Никакой новой информации. Никаких открытий. Никакого объяснения. Однажды я спросила: - Ну, а что теперь? - и она ответила: - Не знаю, милая. - И это было все. Я бы и дальше давила на нее, но у нее на лице было то самое выражение: глаза полные боли и печали, словно она ужасно расстроена из-за меня и того, чем обернется мне проваленное предназначение. Конечно, она бы никогда не сказала мне этого прямо. Никогда не сказала бы мне, что я все провалила, что она думала, что я окажусь лучше, чем она думала, что смогу сделать правильный выбор, когда придет время и докажу, что имею право называться полу-ангелом. Но ее взгляд говорит за нее.
- Итак, - говорит она, когда мы ждем, пока остынет печенье. - Я думала, ты приедешь домой раньше. Видела сегодня Такера?
И мне снова предстоит принять важное решение: говорить ей об ангельском клубе или нет.
Ладно. Я думаю о первом правиле, которое упомянула Анжела: не рассказывать никому, особенно взрослым, а затем думаю о том, как Кристиан просто отказался, сказав, что он все рассказывает дяде.
Раньше у нас с мамой тоже так было. Раньше. Теперь у меня нет желания делиться с ней чем-либо, ни про ангельский клуб, ни о странном повторяющемся сне, который вижу по ночам, ни о своих чувствах, касающихся того, что случилось в день пожара, или о том, что же было моим настоящим предназначением. Не хочу снова касаться этого.
Поэтому я не рассказываю.
- Я была в «Розовой подвязке», - говорю я. – С Анжелой.
Это ведь не совсем ложь.
Я уже готова к тому, что она скажет, что однажды из-за Анжелы и ее хороших намерений мы попадем в серьезные неприятности. Она знает, что все время, проведенное с Анжелой, мы обсуждаем полу-ангелов и множество ее теорий.
Вместо этого она говорит: - О, очень хорошо, - и, пользуясь лопаткой, перекладывает печенье в глубокую чашку, стоящую на столе. Одно мне удается стащить.
- Очень хорошо? – недоверчиво повторяю я.
- Подай, пожалуйста, тарелку, - просит она, и я выполняю. И, пока я сижу с полным ртом, наслаждаясь шоколадным чудом, она говорит: - Я не собиралась ограждать тебя других полу-ангелов. Я просто хотела, чтобы ты жила нормальной жизнью столько, сколько это возможно, чтобы знала, каково это – быть человеком. Но теперь ты уже достаточно взрослая, у тебя были видения, ты видела зло, и я думаю, что для тебя совсем неплохо начать узнавать, что на самом деле значит быть полу-ангелом. А это значит, проводить время с такими же, как и ты. - Интересно, она все еще имеет в виду Анжелу, или теперь говорит о Кристиане? Думает ли она, что мое предназначение - быть с ним? Не очень фиминистично с ее стороны, если она на самом деле считает, что все мое предназначение на земле заключается в том, чтобы зависать с каким-то парнем.