Скандал в вампирском семействе - Набокова Юлия (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
А ведь многие из тех, чьи кости давно сгнили в этой земле, были моими ровесниками и родились в то же время, что и я. Девушки носили изысканные платья от Надежды Ламановой и чулки под цвет туфель; собираясь на бал, записывали кавалеров для мазурки и вальса в специальную книжечку и прикалывали к прическе живые цветы; переписывали в альбомы стихотворения Блока и Волошина и мечтали прожить долгую и счастливую жизнь. Юноши сами писали стихи, мечтая превзойти популярность современных поэтов, влюблялись в грациозных балерин и жаждали военных подвигов. И никто из них не задумывался о том, что совсем скоро грянет революция, которую многие не переживут, а через сто лет на их заброшенных могилах будут появляться только сборища странных молодых людей – новых декадентов, именующих себя готами.
– Смотри-ка, Мурашкина Евлампия Ефимовна, твоя ровесница, Лизка, – не замечая моего мрачного настроения, окликнул Макс, указывая на одну из неухоженных могил. Буквы на потемневшем надгробии были белыми, и в свете полной луны их было видно даже Максу с его не отличающимся остротой человеческим зрением. С надгробия смотрела выцветшая карточка изможденной старухи в платке. Наверняка она умерла после тяжелой затяжной болезни, чувствуя себя обузой своим детям и поторапливая смерть.
– Макс, – я досадливо поморщилась, – думай хоть иногда, что говоришь!
– Ой, прости. – Он смутился, осознав свою бестактность.
Вот поэтому-то я всегда и обхожу стороной старые кладбища. Как-то раз, прогуливаясь по Ваганьковскому в поисках припозднившихся посетителей, я наткнулась на захоронение целого семейства князей Орловых, с дочерьми которых училась в гимназии. И так мучительно больно сделалось при мысли о том, что мои школьные подруги уже мертвы, а я по-прежнему хожу по земле, по новой моде ношу распущенные волосы и мини-юбки, читаю Машу Цареву вместо Марины Цветаевой, слушаю «Muse» вместо Шаляпина… Не знаю, сколько я там простояла. Только звонок мобильного телефона привел меня в чувство: Лидия волновалась, что скоро рассвет, а я до сих пор не вернулась домой. Вести машину я была не в состоянии – дрожали руки. Пришлось бросить «ауди» на стоянке и ловить частника. Водителя я подгоняла так, будто опаздывала в аэропорт, и сулила ему тройную оплату. Он даже растерялся, когда гонки по темным улицам неожиданно закончились у входа в библиотеку. Сунув ему денег и дождавшись, пока он уедет, я обогнула библиотеку и припустила бегом по безлюдной улочке к заветному бункеру. Не могла же я привести водилу прямо к дверям нашего убежища! Солнце уже вставало, когда я влетела в подвал с потайной дверью. На мое несчастье, Лидия в то время как раз увлеклась ролью заботливой мамаши, и влетело мне за мое легкомыслие по полной программе.
Лидия! Я шагнула к ближайшей могиле, вспомнив наказ мамочки. Если забуду, она из меня всю душу вытрясет.
– Что ты делаешь? – с удивлением спросил Макс, глядя, как я разрыхляю землю у оградки носком сапожка и собираю ее в носовой платок.
– Лидия очень суеверна, – пояснила я, туго завязывая платок и убирая в карман плаща. – Она считает, что кладбищенская земля исцеляет вампирские недуги.
На самом деле Лидия верит в то, что земля с семи могил с разных кладбищ оберегает наш бункер от несчастий. Горшок с землей, сколько себя помню, стоял у нас под лестницей. После того как я его на днях опрокинула и разбила, Лидия впала в панику, посчитав это недобрым знаком. Кстати, на следующий вечер мы узнали о гибели Герасима, и Лидия не преминула заметить трагическим тоном, что плохая примета сбывается. А я еще раньше дала слово привезти ей новой земли. Надо выполнять обещание. Заодно есть повод пошутить над Максом.
– А у вампиров бывают болезни? – пораженно переспросил племянник, поймавшись на мою удочку.
– Разумеется, – серьезно подтвердила я. – Их много. Самые распространенные – отравления кровью с содержанием алкоголя или зараженной СПИДом, ожоги солнечными лучами и серебром, вывихи челюсти при неправильном захвате шеи. А самая страшная, – с упоением сочиняла я, – вампирский грипп! Передается через кровь человека, ранее покусанного больным вампиром. Человеку хоть бы хны, а зараженный вампир погибает в страшных мучениях в течение суток. Вампиры-ученые всего мира бьются над поиском лекарства, – безнадежно закончила я.
Где-то в стороне среди кромешной кладбищенской тьмы мелькнули огни и зазвучали оживленные голоса.
– Нам туда! – Я подтолкнула окаменевшего Макса к поросшей травой и усыпанной пожухлыми листьями тропке и, стараясь не смотреть на надгробия, двинулась вперед, отодвигая косматые ветви деревьев, заслонявшие путь.
Луч фонарика в руках Макса скользил по сторонам.
– Вот это фамилия – Живодеров! – бормотал Макс, делясь со мной информацией. – Лизка, ты только представь себе ее происхождение. Ведь фамилии часто давали по прозвищу. Получается, основатель рода мучил бедных зверушек. А эта! Вот это да – неразборчиво!
– Что неразборчиво? – раздраженно бросила я. Можно подумать, Макс пришел не на кладбище, а в музей редких фамилий. – Буквы стерлись?
– Какие буквы! Это фамилия такая – Неразборчиво. Слушай, Лиз, – вдруг приглушенно прошептал Макс мне в спину, – а ты сегодня уже закусила? А то как подумаю, что я на заброшенном кладбище в полнолуние в компании голодного вампира…
– Макс! – Я обернулась и улыбнулась самой кровожадной из своих улыбок, обнажив клыки так, чтобы от них отразился призрачный лунный свет. Обычно подобная улыбка вводит человека в ступор, и этого для меня вполне достаточно, чтобы без проблем впиться ему в шею. – Еще одна подобная шуточка, и, честное вампирское, я забуду, что ты мой любимый младший племянник!
– Впечатляет! – поежился Макс. – Дашь мастер-класс вампирских улыбок после моего превращения?
– До превращения еще дожить надо. – Я многозначительно клацнула зубами.
– Предупреждаю, – не смутился племянник, – на всякий случай я натер шею чесноком!
Я громко хмыкнула.
– Что? – вскинулся Макс.
– Не забудь принять душ, когда вернешься домой, – посоветовала я. – А то Маша с ее токсикозом твою ароматную шею не оценит.
– Знала бы она, где меня сейчас носит, – трагически пробормотал Макс, отламывая с развесистого дерева, закрывшего старую могилу, ветку и обмахиваясь ею. – Ну и зверские же здесь комары! Лизка, тебя что, совсем не жрут?
– Милый Макс, у меня нет ничего из того, что могло бы их заинтересовать, – нежно улыбнулась я. – Я имею в виду теплую, живую, сладкую…
– Все-все, – хмуро перебил меня племянник, – я тебя понял. Свои на своих не нападают. А мне придется отдуваться за двоих. Вот же злыдня, хоть бы предупредила, я бы тогда спрей какой-нибудь взял!
– Ты так говоришь, как будто я каждую ночь по кладбищам гуляю! – приглушенно прошипела я, замедляя шаг.
Голоса молодых людей звучали все отчетливей, свет от их фонарей пробивался сквозь частую листву, выхватывая из темноты отдельные фрагменты надгробий: то имена и даты жизни, то посвящения родных, то православный крест, то выцветшие взгляды и потускневшие лица тех, кого уже давно нет на белом свете.
– Слышь, Лиз, – зашептал Макс, – а у тебя есть могила?
Я резко развернулась, чуть не сбив его с ног.
– Я имею в виду для конспирации, – стушевался племянник. – В фильмах, я видел, вампиры так делают. После превращения инсценируют собственную смерть, хоронят пустой гроб, ставят памятник – ну, чтоб никто не подкопался!
– Макс, если тебя сейчас волнует, будем ли мы устраивать вам с Марией пышные похороны после превращения, то обломись. Раньше, может, и организовали бы и место на Ваганьковском, и похороны с кремлевским оркестром, и банкет в «Дягилеве». А сейчас кризис. Накладно!
– Лиз, – нахохлился Макс, – ну что ты в самом деле! Я ж тебя нормально спрашиваю. Можешь нормально ответить?
– Могу, – кивнула я. – Кончай смотреть дурацкие фильмы и тогда не будешь страдать дурацкими вопросами.
– Значит, не будете нам с Машей памятники заказывать? – повеселел Макс, звучно прихлопнув комара на шее.
