Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ) - Княжина Елена (чтение книг txt) 📗
Как бы то ни было, я слабо представляла себе дальнейшую учебу в этом расчудесном заведении. И совершенно четко осознала, что грядущее дополнительное занятие мне придется прогулять. Как и все последующие.
Выйдя из оранжереи на свежий воздух, я не могла надышаться. Господи, как же стыдно! Зачем я наговорила Карпову столько гадостей? Мысли никак не желали собираться в разумный пазл, космическим мусором блуждая по вселенной сознания. Сейчас ярость отошла на второй план, и осталась лишь зияющая черная дыра в голове.
Как же здорово он целуется!
Неправильная мысль. Вообще не про то. Закрыть дверь в это волнительное воспоминание и заколотить досками.
Не могла вспомнить причину, по которой вспылила и раскричалась. Чертовы цветы. Глициния, чтоб ее.
Губы еще покалывало, они намеревались расплыться в глупой улыбке. Очень здорово. Волшебно. И так вкусно. Энди рядом не валялся. Не говоря уже про недотепу Пита. В моей скучной жизни вообще ничего подобного ни разу не происходило.
Я снова прикоснулась к губам пальцем. Они показались чужими. И… им хотелось еще. Доски тут не помогут – хоть заколачивай, хоть не заколачивай.
***
Судьба-злодейка, я бы ей высказала пару ласковых прямо в ехидную мордашку. Только мы нашли с Карповым удобоваримый вариант сосуществования, устраивавший обоих! Он чуть реже грозился скормить меня троллям, а я старалась поменьше его бесить и ответственно читала учебники для первокурсников. Так мы могли худо-бедно дотянуть до промежуточных экзаменов, не растерзав друг друга в клочья. А теперь как?
Я снова с честью отвоевала авторство собственных проблем. И где моя хваленая рассудительность? Такого сумасбродства сама от себя не ожидала.
Как вообще Карпов узнал, что мы в той оранжерее? Следил? Беспокоился? Гулял мимо, наслаждаясь видами? Не появись он там…
Невероятно стыдно! В словах профессора про коллективные экскурсии – грубых и гадких, – застряла истина. За несколько дней я умудрилась подставить губы трем парням (кое-кому даже дважды, не будем показывать пальцем). И еще это «лестное предложение» от Дорохова… И приступ больной фантазии у Бехтерева, так раздосадовавший Джен.
Похоже, моя репутация резко уйдет в минус после сегодняшнего приключения с Макферсоном. Остается надеяться, что, в отличие от Пита, он не станет слишком распространяться. Наверное, стоит найти его и пригрозить… только чем?
Энди отыскался в библиотеке. С пришибленным видом он терзал глазами страницу старинной книги. Несмотря на белую рубашку и прилежную внешность, этот крепкий парень вписывался в библиотечное пространство, как живой динозавр – в кухню моих родителей-интеллигентов. Ощущался какой-то подвох.
– Энди… – тихонько позвала я, став пунцовой изнутри и, уж наверняка, снаружи.
– Господи, Ани, прости! – вытаращив испуганные серо-голубые глаза, зашептал Макферсон. – Я как вышел оттуда, сразу вспомнил, что ты просила остановиться… А внутри… Вообще ничего не соображал. Туман в голове, зверство в сердце. И руки, и губы… Они сами!
– Да, я знаю, Карпов объяснил, – как можно спокойнее пробормотала я. – Там какое-то растение под потолком… «бурестрастное».
Увидев красное пятно, расползающееся по моей шее, и кровоподтек на запястье, парень побледнел и до судороги сдвинул брови. Он явно придерживался тех джентльменских правил, чтобы никогда не обижать дам, даже в пылу страсти. Джен бы такой подошел. Правильный, вежливый… Даром что «верзила», как тонко подметил Демон.
Вот почему Дженни? А мне что, самой уже не надо?
– Я сделал тебе больно? – пристыженно уточнил Энди, и я исполнилась благодарности за эту неловкую заботу о себе.
– Все в порядке, заживет. Я не в обиде, только помалкивай…
Не говорить же, что авторство пятна на шее принадлежит вовсе не ему. Тем более, что запястье зажимал именно Макферсон.
– Слава богу, я хотя бы не… Могло кончиться совсем… Я бы себя не простил…
– Энди! Давай просто забудем, ладно? – строго прервала приступ нервозного самобичевания. – А что ты забыл в этом до чертиков пристойном месте?
Со скорбным видом он протянул мне теле-маго-грамму. Только сейчас заметила, что руки парня подрагивают, как после серьезного нервного потрясения.
«Кому: Эндрю Александр Макферсон, второе отделение, куратор Р. Осворт
Тема: Трудовое наказание за нарушение границ запрещенной территории и неуместные действия в Оранжерее №5.
Наказание: Сочинение на тему «Семейство Бурестрастных растений. Их негативное влияние на разум и поведение». 20 листов содержательного текста к понедельнику, сдать лично проф. А. Карпову.
Пояснение: Рискнете повторить «подвиг», господин Макферсон, буду настаивать на вашем исключении. С подробным описанием причин в присутствии Малого совета и лично ректора Академии.
P.S. Хороших выходных».
Любопытно, что Карпов подразумевал под подвигом. Посещение оранжереи или поцелуй со мной? 20 листов… Чрезмерно суровое наказание, Энди придется сидеть за книжками ночи напролет. И то, почти наверняка, не успеет.
– А тебе он что-нибудь прислал? – с робкой надеждой на компанию по несчастью спросил парень.
Идеальный образ Энди Макферсона начал стремительно тускнеть. И повадки воинственного гепарда, и ежик черных волос, в который так приятно запустить ладошку, и глаза цвета северного моря на горизонте… Все это не казалось теперь таким уж привлекательным. Картинка-мечта померкла. И виной всему, как обычно, мрачный, злобный монстр… с властными, горячими губами. Вот уж любитель попортить мне жизнь, даже заочно.
– Пока нет… Придумывает, наверное. Или заливает кабинет снадобий зеленой вонючей слизью с пола до потолка, – попыталась улыбнуться я. Иногда мне и впрямь казалось, что авторство ползающей дряни принадлежит вовсе не первокурсникам.
Но мне теле-маго-граммы от Карпова не пришло – ни через час, ни через два. На ужине Демон не появился. Как и на завтраке. Пятничное занятие отменилось, а к вечеру до меня долетели слухи, что профессор уехал в срочную командировку на все выходные.
Глава 19. Клык Лавасилиска
Невинным рыжеволосым ангелом Джен крутилась у зеркала, поглубже рассовывая по карманам зеленого плащика ворчливость, циничность, зловредность и прямолинейность. Чтобы Бехтерев, пригласивший ее погулять в парке после ужина, случайно не приметил истинное лицо. В другой день меня бы это перевоплощение, достойное театральной премии, повеселило. А сейчас все думы крутились вокруг кабинета на четвертом этаже, в который ноги шли, а голова – не пускала.
Демон объявился за ужином – спокойный, равнодушный и холодный, будто все выходные провел на Северном полюсе. Что-то сдержанно рассказывал крестному, затем недовольно спорил с Освортом… Я ждала теле-маго-граммы, в которой Карпов отменил бы сегодняшнее занятие, но ее не было. «Прогуляете хоть раз, и больше можете не появляться»… Похоже, он оставил решение за мной.
В смятенных чувствах я бродила по лестнице, считая ступени. То поднималась на пролет вверх, то спускалась на два вниз, то снова забиралась выше… Стукнуло семь. Что ж, уже опоздала. Решительно тряхнув головой, я выпрямилась и пошла… вниз.
Тактика взаимной слепоты дала свои плоды. Во вторник на «Снадобьях» Карпов впервые за все время «позабыл» о моем существовании и даже оставил без внимания роскошные сопли тролля. В среду на Практике сражения не вытащил на ринг и позволил отсидеться за спиной Дорохова. Вечером в библиотеке посмотрел сквозь меня, не напомнив о дополнительном занятии.
Ну и чудно. Меня это вполне устраивало. Кажется, я случайно изобрела вакцину от Мрачного демона… Знала бы раньше, набросилась бы на него с поцелуями в первый день знакомства. И не мучилась бы целый месяц от его издевательских острот!
***
В пятницу вечером Джен потащила меня в Пункт связи на экстренное совещание. Дрожащими губами она объяснила мне и Мелиссе, что Антон пригласил ее на выходные погостить у своей семьи. Девушка то розовела, то зеленена, и явно находилась в пограничном состоянии между перепуганным воплем и молчаливым обмороком.
