Белые волки. Часть 3. Эльза (СИ) - Южная Влада (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
Впрочем, помимо статуэтки она навела в гостиной Алекса достаточно прочего беспорядка. Сорвала и разбросала украшения, подготовленные ее же руками к празднику, смахнула на пол тонкие стеклянные подсвечники и расписные шары и порвала все цветы из блестящей бумаги. Ей не хотелось улыбаться, петь и танцевать, делать вид, что все прекрасно, как она поступала по незнанию, когда потеряла память. Ей также не хотелось спать, но Алекс все не приходил, и от бессилия иногда Эльза забывалась тяжелым сном на диване. Только когда горечь и ярость внутри улеглись, она заварила себе кофе, села за кухонный стол и принялась ждать.
— Эль.
Алекс, конечно, не мог не заметить ее вещи, брошенные у входа. Волнение на его изможденном от бессонной ночи лице сменилось облегчением, когда он ворвался в кухню. Алекс сделал к Эльзе пару торопливых шагов от порога и остановился, когда она медленно подняла на него взгляд. От него пахло кровью, чужой и скорее всего принадлежавшей тому бомбисту, которого удалось схватить на площади, но, тем не менее, этот запах на миг вновь запустил в ее голове жуткие картинки, нахлынувшие так внезапно в темпле светлого, и Эльза невольно поежилась от неприятных ощущений. Кровь… тогда было так много крови. На постели и на ее коже, на губах, бедрах, под сломанными ногтями. И на руках Алекса тоже. Еще долгое время потом ей снились кошмары, в которых она видела его звериное, перекошенное от запаха крови лицо, и просыпалась с криком.
Мужчина, который ее бьет… это был он, Алекс. Но сначала он был тем, кто ее целует.
— Ты здесь, — выдохнул он с виноватым видом, расценив ее подавленное состояние по-своему, — я не знал, где тебя искать. Не знал, куда ты пошла совсем одна, и не мог даже отправить кого-то за тобой, не раскрывая нашего секрета. Хвала богам, что с тобой ничего не случилось. Как ты нашла дорогу домой?
Эльза пожала плечом и затушила очередную сигарету. Она боролась со своими кошмарами долгое время в прошлом, но научилась ли их побеждать?
— Я просто вспомнила.
— Вспомнила? — лицо у Алекса вмиг стало напряженным и бледным. Он посмотрел на разбросанные по кухонному столу черепки, на саму Эль, на ее чашку холодного кофе и добавил чуть тише: — Что еще ты вспомнила?
— Почти все, — бесхитростно ответила она, продолжая смотреть ему в глаза.
Алекс отвел взгляд.
— Того, кто похитил Иву?
Эльза покачала головой.
— Мне кажется, я помню, что случилось, но вместо его лица — туман.
— Что ж… — Алекс потер лоб в раздумьях, — я читал в записях деда, что такое возможно. Защитная сила наложенного проклятья такова, что его объект никогда не может вспомнить лицо того, кто им управляет.
— Возможно, — эхом отозвалась она, опуская взгляд в свою чашку.
Рано или поздно этот разговор должен был случиться, разве Алекс сам не хотел, чтобы к Эльзе вернулась память? Разве не поэтому она сидела на кухне, забыв о времени, и ждала его, чтобы поговорить? Но теперь беседа между ними не клеилась. Алекс отодвинул стул, сел напротив Эльзы, и от нее не укрылось, каким жестом его пальцы стиснули край столешницы. Она жила с другим мужчиной несколько лет подряд и была ему верной и хорошей женой, но все равно ей стало трудно дышать от мысли, что им с Алексом снова придется расстаться. Эльза не сомневалась, что он думает о том же.
— А меня? — спросил он и сглотнул. — Меня ты вспомнила?
Она кивнула. К чему тянуть? Алекс тяжело вздохнул, потянулся было к ней — запах крови так сильно ударил в ноздри, что Эльза невольно отпрянула, и он снова откинулся на спинку стула.
— И что теперь, Эль?
— А что теперь? — с вызовом переспросила она, вздернув подбородок.
— Ты меня простила? — он отвернулся и принялся бездумно перебирать черепки, оставшиеся от статуэтки. Его рука при этом нервно подрагивала.
— Простила ли я человека, который бил меня? — тихо начала Эльза, наблюдая, как учащенно бьется жилка на шее Алекса. — Который сговорился с моим сумасшедшим братом, хотя я умоляла этого не делать? Который изнасиловал меня и лишил невинности, превратив мою жизнь в кошмар? От которого мне пришлось рожать ребенка и постоянно помнить, какой ценой мне досталась радость материнства?
— Все понятно. Можешь не продолжать, — Алекс вскочил, с грохотом отодвинув свой стул, и стремительно покинул кухню. Через мгновение хлопнула входная дверь.
Эльза вздохнула, оставшись в одиночестве за столом. Алекс всегда отличался горячим нравом, а в звериной ипостаси это качество его натуры только утрировалось. Специально ли она мучала его, начав свою речь именно с болезненных для них обоих воспоминаний? Догадывалась ли, что он не выдержит ее жестоких вопросов? Есть ли в ней что-то от Димитрия, который больше всего на свете любил истязать близких людей? Они ведь одной крови, и в характерах у них тоже много общего. И отец тоже общий. Отец, который никогда не прощал родным их ошибок и никогда не видел этих ошибок за собой.
Эльза поднялась из-за стола и пошла следом за Алексом. Когда она распахнула входную дверь, то увидела, что он сидит на заснеженном крыльце, согнувшись и обхватив руками голову. Если бы Эльза хотела отомстить, то уже упивалась бы торжеством — ей удалось ударить его как следует, даже не запачкав рук при этом. Но Эльза больше не хотела.
Услышав ее появление, Алекс быстро огляделся по сторонам.
— Зайди обратно, Эль, — со злостью бросил он сквозь зубы. — Еще не настолько стемнело, кто-нибудь из соседей увидит и запомнит твою настоящую внешность, а потом будет сама знаешь что.
— Димитрий знает, что я вернулась, — спокойно возразила она, не двигаясь с места и не замечая холода. — Мы оказались с ним в одном темпле. Он не видел меня, но почувствовал запах. Теперь уже не важно, что меня кто-то увидит, рано или поздно он все равно придет за мной.
И прежде чем Алекс успел что-то ответить, Эльза присела рядом, обвила руками его напряженные плечи, повернула к себе его закаменевшее лицо, погладила стиснутые скулы — будто взбрыкнувшего жеребца приструняла своей лаской. Он коротко глянул на нее и попытался отвернуться, но она не позволила.
— Мне тяжело простить человека, который причинил мне столько боли. Но я же теперь все помню. И то, что было раньше, и то, что случилось, когда я пришла сюда снова. И я могу простить того, кто не отвернулся от меня в момент, когда больше никто не мог помочь. Кто рисковал своей жизнью, спасая меня от коварной ведьмы, проникшей в дом. Кто ни на шаг не отходил, пока я болела, и сделал невозможное, чтобы вылечить меня. Кто доказал, что все-таки любит меня, именно своими поступками, а не словами. Вот такого тебя, Алекс, я могу простить.
Алекс моргнул и выглядел таким ошеломленным, что Эльза не сдержала слабой улыбки. А в следующий момент он вскочил на ноги и подхватил ее, и внезапно она обнаружила себя в прихожей прижатой к стене, а Алекс целовал ее везде, куда только попадали его губы. Дверь осталась открытой, и в проем залетал снежок, но холода по-прежнему не ощущалось. Эльзе казалось, что она уже достаточно намерзлась в прошлом. Она была заледеневшей внутри очень долгое время, а теперь простила Алекса — и неожиданно сама отогрелась.
— Ты не представляешь, что для меня сделала… — бормотал он в перерывах между поцелуями, — ты не представляешь, какой груз с меня сняла…
— Представляю, — Эльза взъерошила эти непокорные темные волосы, заглянула в эти глаза, которые привыкла видеть на лице своего ребенка, и впервые за долгое время ощутила, как же она скучала по Алексу в разлуке. Скучала даже вопреки собственной ненависти, — и не думай, что мне далось это легко. Но я не хочу становиться похожей на своего отца и бесконечно казнить тебя за ошибку.
— Только не передумай, пожалуйста, — вдруг вновь закаменел Алекс под ее руками, — если передумаешь, я…
Он не договорил, только беспомощно качнул головой, и Эльза почему-то еще больше уверилась, что поступила правильно. На миг где-то внутри легонько кольнула совесть: в голосе Алекса звучало столько безысходности и боли, а ей было так хорошо и спокойно от осознания, что он искренне боится вновь потерять ее, любит ее, не представляет жизни без нее. Она помнила, какой мучительный приступ ревности испытала, обнаружив в его доме ту девушку, нонну, когда темной грозовой ночью пришла на порог, и как, пока еще сохранялся рассудок, боролась сама с собой, мысленно твердя, что ревность в ее ситуации выглядит, как минимум, странно. Как долгие годы своего брака гнала от себя память об Алексе и все-таки порой, забывшись, задавалась вопросом, женился ли он и счастливо ли ему живется. И время от времени умудрялась почти убедить себя: да, он наверняка счастлив и ни капли не переживает о том, как поступил с ней.
