Рассвет Ив (ЛП) - Годвин Пэм (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .TXT) 📗
— Продолжай, — тихо сказал он.
— Я не могла… — она вытерла шмыгающий нос тыльной стороной ладони. — Ничто из того, что я делала, не возбуждало его, и он не позволял мне прикасаться к нему, — она взглянула на него и, опустив глаза в пол, прошептала: — У него не встал.
Ему двадцать лет, и он не смог добиться эрекции. Как неловко. Я должна была хохотать до упада. Должна была смеяться так сильно, чтобы мое лицо покраснело, а внутренности скрутило. Но все, что я чувствовала, — это отчаяние, и оно лилось рекой по моим щекам. Он не интересовался ею, не хотел ее, так почему же, во имя всего святого, он трахал ее?
Она откашлялась и склонила голову в его сторону.
— Ты хочешь, чтобы я сказала ей…
— Да, — он стиснул зубы.
Я не думала, что колющее давление в моей груди может стать еще хуже. Но оно усилилось, угрожая согнуть меня пополам под невероятной болью. Из носа у меня текло, глаза жгло, а горло горело огнем. Я просто хотела, чтобы это закончилось.
Она вытерла ладони о платье.
— Он погладил себя, чтобы стать твердым, но как только он оказался внутри меня… — ее дыхание прервалось. — Он не смог… он потерял эрекцию.
Стоя в нескольких футах от меня, он опустил голову и сцепил руки за шеей. Эта удрученная поза была столь же нехарактерна для него, как и то, что он становился мягким во время секса. Он был воплощением мужественности, силы и сверхчеловеческой выносливости. Так что же произошло? Какие-то эмоциональные или умственные нарушения? Я не знала, что с этим делать. Мне было все равно, но я не могла перестать плакать.
— Я вызвала у него отвращение, — ее лицо осунулось. — Он даже не взглянет на меня. Не прикоснется ко мне или…
— Прекрати, — я обратила свой влажный взгляд на него. — Ты и так причинил ей достаточно боли. Отпусти ее.
Вместо того чтобы положить конец этому кошмару, он в течение пугающего момента всматривался в меня. По какой причине? Чтобы посмотреть, как я сломаюсь столь эффектно, что наконец-то его прощу? Этого никогда не случится.
Я сдержала слезы, и он отвернулся.
Шагнув к двери, он жестом пригласил ее следовать за ним.
— Твои вещи собраны?
Она кивнула, обхватила себя руками за талию и поплелась за ним.
— Подожди, — я дернулась в путах. — Куда это она собралась?
— На поверхность, — он потянулся к двери, выстуживая воздух своим хладнокровным поведением. — Ей завяжут глаза и бросят куда-нибудь, чтобы она не смогла найти дорогу назад.
Она крепче обхватила себя руками, ее губы поджались и дрожали. Он выбрасывал ее, как кусок мусора? Чему я удивляюсь? Буквально мгновение назад он был готов убить ее.
— Ты не можешь просто бросить ее где-то снаружи, — я сильнее задергалась в наручниках. — Отвяжи меня, мать твою!
— Еще рано, — его тон оставался твердым.
— Ах ты сукин сын! — мой голос дрожал от грохота моего сердца. — Если ты оставишь ее там одну, то к ночи ее изнасилуют и укусят, — я посмотрела сурово, смаргивая слезы. — Проводите ее до ближайшего лагеря людей. Они защитят ее.
Она вскинула голову, и ее широко раскрытые глаза встретились с моими.
— Этого ты хочешь? — он посмотрел на меня с подозрением.
— Этого ты должен хотеть. Она — личность, а не инструмент для твоих игр.
— Это не гребаная игра! — проревел он. Затем взял себя в руки и провел рукой по лицу. — Я пытаюсь все исправить.
— Это невозможно исправить, но ты сделаешь еще хуже, если не защитишь ее, — я дрожала от желания сорвать эти проклятые путы и ударить его по глупой физиономии. — Проводи ее в безопасное место. Обещай мне.
Он провел рукой по волосам и кивнул.
— Я обещаю.
Не глядя в ее сторону, он открыл дверь.
Она двинулась за ним, съежившись, опустив подбородок и ссутулив плечи. Этот ублюдок здорово повлиял на ее самооценку.
— Макария, — позвала я и подождала, пока она повернется ко мне. — Только ты определяешь свою ценность. Его неспособность видеть тебя — это его собственная дисфункция, — я втянула в себя забитый слезами воздух, принимая свои слова близко к сердцу.
Ее лицо побледнело, и она оглядела комнату, как будто видела разрушение в первый раз.
— Он уничтожил все, носясь по кругу как бешеный и теша свой вялый член, — я попыталась засмеяться, но смех вышел сдавленным. — Тебе будет лучше без него. Он живет в дряблом мире истерик с маленькими кулачками и проблем с эрекцией. Я сомневаюсь, что он смог бы заставить своего дружка встать, даже если бы его член был привязан к птице в полете.
Она прикрыла свой ахнувший рот, и ее глаза метнулись к Салему.
Я почувствовала тяжесть его взгляда и притворилась, будто не замечаю его. Я била лежачего и ненавидела себя за это. Но я была привязана к креслу, а мое гребаное сердце валялось на полу. То, что он сделал со мной, было намного хуже любого оскорбления, которое я могла бы бросить в его адрес, и прямо сейчас оскорбления были всем, что у меня осталось.
— Сотни мужчин будут сражаться друг с другом за возможность полюбить тебя, — сказала я. — Горячие, красивые мужчины, которые знают, как доставить удовольствие женщине. Просто… — моя грудь наполнилась накатывающей волной горя. — Оставайся в живых и не оглядывайся назад.
Она прижала руку к горлу и уставилась на свои ноги.
— Теперь я понимаю.
Мои ресницы дрогнули, и по щеке скатилась слеза.
— Что?
— Я понимаю, почему он так тебя любит, — она выпрямилась, плечи ее расслабились, и она прошептала: — Спасибо.
Она проскользнула в зал, миновала Эребуса и скрылась из виду. Он вошел в комнату и, наклонив голову, слушал, как Салем дает ему указания относительно ее сопровождения.
Я вцепилась руками в веревку, страшась предстоящего разговора. Без сомнения, он держал меня привязанной, чтобы контролировать и заставить выслушать его угрызения совести. Я не смогу отгородиться от него так же, как не смогу вытереть слезы теперь, когда они потекли.
Страдание засело у меня в груди, как разбитое сердце, которое отбивало оцепенение. Оно треснуло и кровоточило, и я знала, что боль только началась.
Глава 31
Я ждала в темноте своего разбитого сердца, где не существовало ни солнца, ни жизни, ни будущего. Это было намного хуже, чем отсутствие надежды. Это смерть, пока ты еще дышишь.
Без него я была пуста, бездушна, больше не жила.
С ним я была растоптанной, оскорбленной, жалкой версией самой себя.
Бежать некуда.
Он закрыл дверь и засунул пальцы в передние карманы брюк. Его фарфоровое лицо было бы безупречным, если бы не взгляд, который сверкал, как молния в буре лжи.
Опустив подбородок, он посмотрел на меня из-под тени своих бровей.
— Истерики с маленькими кулачками?
— И с вялым членом, — из-за слез мои слова звучали сипло.
— Ты вернулась, — его прерывистое дыхание звучало отдаленным громом, эхом, отдававшимся из ниоткуда и отовсюду.
Я чувствовала себя еще более потерянной, чем когда-либо.
— Я больше не вернусь.
Он шагнул ко мне, и гром стал громче, сотрясая мои кости и сжимая сердце. Это он, прокладывающий себе путь внутрь меня.
— Все те разы, когда я спрашивала, есть ли другие женщины… — в моем голосе было столько негодования, что воздух потрескивал.
— Это была всего лишь она. Только один раз.
Несмотря на его приглушенный шепот, я съежилась от резкости его слов. Я не хотела ему верить, но он говорил с такой беспомощностью, что я поняла: он не лжет. Но это не имело значения. Один раз — это слишком много.
Мне нужно было понять, почему.
— До той ночи ты мог бы сказать мне, что моногамен. Ты проявляешь жестокость просто ради удовольствия быть жестоким?
— Я не понимал этой концепции. Я никогда не… хранил верность? Это то самое слово? Я никогда не был только с одной женщиной, не был в отношениях, и я терял равновесие, — он сократил расстояние с чисто человеческой осторожностью и опустился на колени у моих ног. — Я испугался. Я считал свою верность слабостью. Ты кастрировала меня быстрее, чем я мог убежать.
