Руна на ладони (СИ) - Федорова Екатерина (книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Отпусти Хавгрила, — угрожающе потребовал один из них. — Тогда и поговорим!
— Сведенья, — быстро бросил Ульф, — сведенья дороже всего, разве не так? Я не сделаю Хавгрилу ничего плохого. Просто придержу его пока, чтобы не сбежал. Но то, что мне нужно, знает лишь он. Я хочу обменять его знание на свое знание.
Он ослабил хватку на плече темного, не обращая внимания на его руки, вцепившееся в запястье, уже успевшее покрыться молочной шерстью. Вскинул свободную ладонь вверх.
— Я не хватаюсь за меч. И моя гривна лежит на коже, а не поверх рубахи. Вы все знаете, что это значит. Я пришел с миром.
Хавгрил притих. Переглянулся с альвом, что требовал отпустить его — и медленно заявил:
— Я догадываюсь, что ты хочешь знать, волчья шкура. Раз тут эта баба… а вот что взамен расскажешь нам ты? И знай, что я потребую виру за удар, что ты нанес мне тогда в кустах. Подло налетев сзади!
Уже торгуется, с облегчением подумал Ульф. Стало быть, пронесло. Торговля для темных дело святое.
— Я заплачу тебе, если сначала ты выплатишь виру моей жене, — объявил он.
И оскалился чуть шире. Добавил, возвысив голос:
— Моей жене, на которую ты напал, когда она убежала в кусты, завидев тебя. Она у меня пугливая — любого шороха боится…
Свейта за его спиной шумно втянула воздух — но и только. Из арки прохода, прорезанной в дальнем конце каменного зала, толпой вывалились альвы. Побежали в их сторону — и сквозь частый топот Ульф расслышал металлическое лязганье.
— Ты прикоснулся к чужой женщине против её воли, — упрямо объявил он, снова посмотрев на альва. — И по вашим, и по нашим законам за такое платят. Женщину за пугливость не наказывают. Но мужчину, полезшего к чужой жене — да. Волки Ульфхольма не обрадуются, когда узнают об этом…
Хавгрил, которого он держал, оскалился. Заворчал что-то на своем наречии.
— Ты не у себя, волк, — заявил тот, кто требовал отпустить их собрата. — И что за сведенья ты нам хочешь предложить?
Толпа альвов, бегущих в их сторону, была уже близко. Ульф, не отвечая, выпустил плечо альва — и тут же прихватил его шею когтистой лапой со стороны затылка. Надавил с двух сторон под ушами, одними подушечками пальцев, оттопырив когти. Люди от такой хватки обычно испытывали боль, но на темных альвах он этого ещё не пробовал.
Вот сейчас и увижу, недобро подумал Ульф. Тоже знание…
Хавгрил зарычал, запрокинул голову, потянулся к шее. Кожу под гривной тут же запекло. И Ульф чуть ослабил хватку. Сделал стремительный шаг в сторону, схватил Свейту за плечо, потащил их обоих за собой к стене напротив горнов.
А там первым делом опять запихнул Свейту себе за спину. Придавил всем телом к камню. Она что-то возмущено забормотала, но отбиваться не стала. И альв присмирел, зло косясь на него.
— Взамен я расскажу, как попал сюда! Решай! — крикнул Ульф, глядя на того, кто требовал освободить собрата. — Или это, или я сейчас уйду, забрав Хавгрила с собой! И все равно узнаю от него то, что мне нужно!
А следом он пробормотал, обращаясь уже к Свейте:
— Готовься. Вспомни Сигварда…
Жена завозилась за его спиной, уперлась одной ладонью ему в спину. И Ульф, сообразив, что ей надо чуть больше места, чтобы управиться с кучей лоскутов, расшитых рунами, немного отодвинулся.
Тот, с кем разговаривал, вскинул руку. Приказал, не оборачиваясь:
— Стойте! Сначала послушаем, что скажет нам волк!
Толпа альвов остановилась. На Ульфа глядели с ненавистью, и челюсти удлинились ещё сильней…
— Сначала пусть скажет Хавгрил, — срываясь на рык, потребовал он. — Что он узнал от колдуньи Ауг? Потом скажу я… или уйду прямо сейчас… с ним…
Пару мгновений все молчали. Ульф ощутил, как шерсть на затылке встает дыбом. Даже пекущая боль под гривной сейчас не могла его остановить.
А затем стоявший в нескольких шагах альв нехотя бросил:
— Пусть волк услышит вести от Ауг, Хавгрил. Расскажи ему все.
— Шею отпусти… — сквозь зубы выдавил тот.
И Ульф, убрав ладонь с загривка, снова стиснул его плечо. Но осторожно, не вдавливая в него когтей. Теперь, когда уже начал перекидываться, за собой надо было следить.
— Я отправился к колдунье из людей, когда мы узнали о пропаже конунга. — Хавгрил зло глянул на него. — Она сказала, что это начало большой беды. Многие люди, живущие у здешних берегов, скоро станут углями и льдом, заявила старуха. Снегом и пеплом. И все начнется из-за человека, согласившегося потерять свое наследство в обмен на милость богов — и место в Асгарде. А потом старуха вдруг расхохоталась. И велела передать невесте Сигтрюга, что пришла четвертая. Пусть-ка её поищет, сказала Ауг. Вот и все. В тот же день мы собрались и ушли. Торговать все равно скоро будет не с кем. А задеть может и нас.
— Невеста Сигтрюга, — тихо сказал Ульф. — Кто она?
Он уже знал, чье имя сейчас услышит. Значит, из невест одного — в жены ко второму…
Место в Асгарде. И люди, живущие у здешних берегов. Ульфхольм тоже стоит на берегу Эрхейма.
— Когда мы покидали крепость, невестой Хёгнисона считалась рыжая дочь ярла Арнстейна, — буркнул Хавгрил. — Мы к ней в город не пошли. Но передали эти слова Сигтрюгу. Теперь твоя очередь. Как ты попал сюда?
— А о других словах Ауг, про гибель людей, живущих на этих берегах, вы умолчали? — Ульф нахмурился.
Злость альва поутихла, это было заметно по запаху. Зато от него начало попахивать радостным возбуждением.
Может, темный пытается меня обмануть, подумал Ульф.
Но тогда запах отдавал бы страхом. Хоть немного. Любой лжец хоть чуть-чуть, да побаивается, что обман раскроется. Лишь сумасшедшие, не понимающие, что они говорят и что творят, способны провести оборотня…
— С чего ты взял, волк, что мы промолчали? — Хавгрил опять дернулся, пытаясь выдрать плечо из хватки оборотня. Зло улыбнулся. — Мы послали Сигтрюгу весть с одним из воинов, живущих в крепости. Дали ему пару марок и велели передать сыну ярла Хёгни, что колдунья, живущая в доме на скалах, предрекла гибель людям из здешних мест. Что они скоро станут золой и льдом, снегом и пеплом. И сказали воину про какую-то четвертую, о которой должна узнать невеста Сигтрюга. Что бы ты ни думал, но людские смерти нам ни к чему. Если здешние края опустеют, кто станет покупать наши щиты и мечи? Доспехи? Шлемы? Стекло?
Он умолк, а альв, за спиной которого толпой стояли вооруженные темные, угрюмо бросил:
— И в Бёсефьорде, на нашей верфи, сейчас горюют собратья. Там пришлось затаскивать под землю недостроенный скидбладнир. Который заказали для морской стражи Эрхейма. Конечно, рано или поздно мы найдем покупателей для наших кораблей. Из слов колдуньи следует, что людей, живущих далеко, это не коснется — значит, мы начнем торговать с дальними странами… но ещё неизвестно, какой будет от этого доход. Если люди Эрхейма сумеют спастись — хорошо. Меньше убытков. И мы сможем снова выйти наверх, под нежаркое солнце Эрхейма.
— И вы сразу же поверили колдунье? — медленно спросил Ульф. Надо было потянуть время, чтобы обдумать кое-что — и он его тянул. — А потом ушли, бросив все?
— Ауг когда-то предсказала пару набегов троллей, — проворчал Хавгрил. — И люди из Нордмарка говорят, что предсказывает она редко, но никогда не ошибается. Особенно хороша в гадании на рунах. А если сомневаешься, иди и спроси у неё сам, волк! Что она сказала, и правда ли это…
Ульф одно мгновенье молчал. Потом бросил:
— Ауг мертва. Её убили в тот же день, когда ты к ней приходил. Я видел труп. Так убивает только инеистый.
Хавгрил в ответ посмотрел недоверчиво. Один из темных, замерших в нескольких шагах от Ульфа, заметил:
— Просто так никого не убивают. Тем больше веры её словам. Но колдунья говорила о богах. А инеистым убивать старуху вроде бы не за что. Только как инеистый оказался в Нордмарке? Там их не любят…
— Не поверишь, — хмуро уронил Ульф. — Сам об этом думаю.
Хавгрил переглянулся с другими альвами. Проворчал:
— Мы не спрашиваем, какое отношение имеешь к этому ты. Однако инеистые — йотуны, это все знают. А ты оборотень. Один из детей Фенрира, чудовища в волчьем облике. Фенрир же был сыном Локки, великого йотуна. И выходит, ты тоже йотун, волк. Пусть и наполовину, по той части твоей крови, что досталась тебе от отца. А тому от деда, прадеда — и так по восходящей мужской линии, до самого Локки. Так ты скажешь, как открыл проход в наше подземелье? Мы свою часть сделки выполнили.
