Счастье бродит на кошачьих лапках... Книга 1 (СИ) - Мирная Татьяна (библиотека книг .TXT) 📗
- Давай, - оборотень пододвинул к ней свой ноутбук.
Смотрел, как тонкие пальчики летают по клавиатуре, как уверенно действует оборотница. Опомнился мужчина от писка: его ноутбук перезагрузился, и курсор весело подмигивал, показывая готовность к работе.
- Всё. Пользуйся, - кошка улыбнулась.
- И что там было? Вирус?
- Нет. Дрова слетели.
Женщина легла на кровать и внимательно посмотрела на тигра.
- Вечером ты смотрел со мной дурацкий фильм, а ночью работаешь?
- Почему дурацкий? - не согласился Тандекар. - Очень даже интересный.
Но Калина не повелась.
- Виджей, мне достаточно того, что ты рядом. Не надо жертвовать своим отдыхом, — она вздохнула. - Завтра принеси мой ноутбук. Я буду смотреть фильм, а ты спокойно заниматься своими делами. Хорошо?
Мужчина с сомнением посмотрел на жену. Сегодня он чувствовал, когда Калина во время просмотра уходила в себя, и выдёргивал её: то спрашивал что-то. то предлагал попить сока, то просил пересесть.
- Хорошо, - согласился тигр, чтобы успокоить кошку.
- А теперь ложись спать. У тебя завтра важная встреча.
Виджей лёг рядом. Они спали вместе с той самой ночи. Понятно, что ни о каком интимном подтексте тут даже речь не шла. Мужчина чувствовал, что нужен Калине, что ей так легче. И готов был терпеть любые неудобства, если это поможет жене справиться со случившимся. Меститься вдвоём на узкой кровати? Да! Просиживать всё свободное время в опостылевшей лечебнице, пялясь на голые стены? Да!
Отказаться от привычного домашнего комфорта? Да! Лишь бы не видеть её пустые, потерянные глаза! Не видеть мольбу в них, понимая, что бессилен помочь!
- Завтра тебя выпишут! — обрадовал альфа Калину.
- Наконец-то, - она свернулась калачиком на кровати.
Виджей накрыл жену одеялом, поразившись, какие холодные у неё руки и ноги. Лёг рядом, согревая своим телом. Сквозь дрёму Калина почувствовала, как он поднимается.
- Ты куда?
- Выйду на минуточку. Сабир и Шани прилетели.
Оборотница отрицательно мотнула головой, показывая, что не хочет видеться с ними, альфа поцеловал её в висок.
- Спи, я сейчас.
В коридоре топтались взволнованные львы.
- Как Калина? — Шани кусала губы, чтобы не заплакать.
Виджей взъерошил волосы.
- Не хочет никого видеть.
Львица понятливо кивнула.
- Бедная девочка. Мне так жаль!
Сабир похлопал тигра по плечу:
- Держись, друг.
Тандекар торопился к жене, не хотел оставлять её одну. Перекинувшись со львами несколькими фразами, стал прощаться.
- Ну, всё, я пошёл.
Оборотни смотрели ему вслед. Сабир поджал губы:
- Ракшас! У них началось всё бестолково и закончилось так же.
Шани обняла мужа:
- Это горе разведёт их окончательно или, наоборот, свяжет воедино, заставит врасти друг в друга.
Глава 21
После лечебницы Виджей отвёз Калину в поместье: чувствовал, что там ей будет лучше, чем в шумном, весёлом городе, который жил дальше как ни в чём не бывало, не заметив маленькую нерождённую жизнь. Альфа заранее велел убрать из комнаты вещи, напоминающие о беременности: книги, которые в последнее время читала кошка, одежду. Запретил слугам касаться этой темы в разговорах.
Всё равно толку от их утешений никакого, только лишний раз разбередят раны оборотницы. Тандекар помнил, как остро отреагировала жена на новость о выкидыше, появившуюся в Сейпонете. Она не плакала и не кричала, а снова замкнулась в себе, и в глаза вернулся мертвенный холод.
Накануне возвращения мужчина долго думал, где останется Калина: у себя или переберётся к нему. Тигр считал, что с ним жене будет легче, но не хотел заставлять или принуждать её. И когда кошка после лечебницы вернулась в свою комнату, ничего не сказал. Но уже на вторую ночь понял, что зря. Оборотницу начали мучить кошмары.
Калина, продираясь сквозь колючие заросли, шла на детский плач. Ветки, усыпанные мелкими шипами, больно хлестали по лицу, путались в вопосах, выдирая их. Тело дрожало под холодным дождём. А она упрямо ползла вперёд.
Потому что там плакал её сын. Женщина знала это абсолютно точно. Она видела мальчика на зловещей, мрачной поляне. Шла к нему, проваливаясь в вязкую, липкую грязь. Калина взяла сына на руки, чтобы успокоить. Прижимала к себе, пытаясь согреть, гладила мягкие волосы. И обмирала от нежности, когда детские ручки обхватывали её за шею.
- Ти-ш-ш, маленький! Не плачь!
А из серого тумана тянулись чужие волосатые руки, цеплялись за детские плечики и ножки и тянули малыша обратно. Калина прижала сына к себе крепче.
- Нет! Нет! Не отдам...
Мальчик заходился испуганным ором. И его страх, беспомощность будили в кошке древнейшие звериные инстинкты. Она угрожающе шипела, царапая и кусая невидимых врагов. Но ребёнка упрямо выдирали из слабеющих рук. Не хватало сил удержать его.
И последняя надежда сохранить, уберечь котёнка вырвалась отчаянным криком:
- Дже-ей!..
-...Проснись! Проснись!
Оборотница вынырнула из кошмара, путаясь в его чёрных силках, задыхаясь, заходясь от удушливого кашля. Она ухватилась за тёплые руки Тандекара как за спасительную соломинку. Мужчина подхватил кошку на руки, прижал к себе.
- Всё! Всё! Это был сон!
А женщина захлебывалась слезами, заново переживая потерю. Виджей перенёс её в свою спальню, уложил на тёплую кровать.
- Будешь жить здесь, - бескомпромиссно заявил он и уже мягче добавил: - Когда в лечебнице мы спали вместе, у тебя кошмаров не было.
Калина согласно кивнула, утыкаясь в подушку, хранящую тепло тигра, его запах.
Она опять спасалась Виджеем.
В комнате было тихо. Только их дыхание, только мягкое колыхание тюля. Через приоткрытое окно долетали ночные звуки и шорохи. Где-то прокричала ночная птица, и продолжали безмятежно стрекотать сверчки.
- Ты представлял его... нашего сына?
Тигр чуть вздрогнул от неожиданности, услышав вопрос жены.
- Да. Часто.
- А я нет - призналась Калина. - А сегодня так чётко увидела...
Виджей судорожно выдохнул. Вспомнил, как проснулся от пугающих хрипов, от своего имени. Сначала подумал, что послышалось, настолько жуткий голос был у кошки.
- Что тебе снилось?
- Его забрали у меня... Вырвали из рук...
Альфа убрал с женского лица непослушную прядку.
- Ты переживаешь, постоянно думаешь о том, что случилось... Вот и снится такое.
Они лежали рядом, глядя в глаза друг другу. Общая потеря жгла серебром, дёргала неутихающей болью, ежеминутно напоминая о беде. И ни вдохнуть полной грудью, и не шагнуть вперёд. Кошка прошептала:
- Я боюсь, что не справлюсь...
- Ты не одна, Калина, - тигр привлёк оборотницу к себе. - Вместе справимся.
Женщина обхватила его, принимая поддержку и силу.
Цветень прошел, словно в лихорадочном бреду. Калина то приходила в себя, интересовалась делами, улыбалась, слушая мужа, то вновь впадала в оцепенение или плакала до тех пор, пока не начиналась головная боль. Но с помощью Виджея оборотница медленно, но верно выкарабкивалась из депрессии. Мужчина почти силой заставил кошку учиться: пусть дистанционно, но она выполняла все задания и писала проверочные работы. Кайрат Аскаров записывал для неё лекции, Оскар
Моудри подкидывал интересные задачки, чтобы как-то отвлечь от тоскливых мыслей. Но Тандекар прекрасно понимал, что им поможет только время. Оно затянет все раны, оставив на сердце грубые рубцы. Наверное, забота о Калине помогала и самому оборотню справиться с горем. Волнение за кошку, мысли, как отвлечь её, не давали ему думать о том, что произошло, смириться... Смириться с потерей, смириться с тем, что они так и не узнают точную причину случившегося.
Раджан предположил, что выкидыш связан с очень ранней первой течкой. Хотя
Виджей был не согласен с ним. Да, тигр признал, что сознание кошки оказалось не готово к эструсу. но - раздери вас бесы! — если бы организм Калины не был готов к беременности и родам, течка не наступила бы! Случись выкидыш до Имболка, он предположил бы психологическую проблему, но последние два месяца они жили спокойно. А после того, как малыш начал шевелиться, женщина буквально трепетала над ним. Одни колыбельные чего стоили! А ему как нравилось спушать ‚ мурлыкание кошки!. Лекари красиво и грамотно списали всё на эндокринныенарушения, но Тандекар догадывался, что они попросту не нашли ничего другого.Сначала он каждый день вытрясал из Раджана душу, а потом на первое местовышла жена и её защита от проныр-журналистов, рвавшихся узнать, что случилось.
