По образу и подобию (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
— Ага, — кивнула Алёна, потом подняла руку и пошевелила пальцами, показывая подарки Тима: обручальное кольцо и то, вручённое на Сильфиде перед катастрофой. — Только я уже замужем.
— Как хочешь, — пожал плечами чужой.
И снова они сидели молча какое-то время. Потом Алёна спросила:
— Паль, а что дальше?
— Не знаю, — честно ответил он.
А действительно, что же дальше? Да ничего. Спасения нет, как нет и надежды. Никто не явится. Никто о них даже не узнает. Так и проживут здесь, два идиота, потом умрут от старости, если ещё раньше не прибьют друг друга, выжив из ума, а база уснёт снова, и из того сна уже не выберется. Потом, спустя тысячу лет, найдёт кто-нибудь, хоть те же поумневшие стрекозники с Сильфиды! И долго будут гадать, что это такое было, и когда его построили. Жутью веяло от такой перспективы, жутью и безысходностью.
— Что же нам теперь делать дальше, Паль…
— Не знаю, Алеону…
И снова они молчали, не зная, что сказать друг другу. Потом Паль движением пальцев вызвал голографический экран, показавший Тима во всей его красе во время последней встречи.
- Кто это, Алеону?
Алёна смотрела в лицо любимого, подсвеченное запредельным сиянием, ответила не сразу:
- Это Тим. Тимофей Флаконников, мой муж.
- Он странный, правда? Необычный, не так ли?
- Да-а…
- Расскажи о нём.
- Ты что-то знаешь о таких, как он? — помолчав, спросила Алёна.
- Допустим, — нехотя ответил Паль. — Но я хочу убедиться. Пожалуйста, расскажи.
Алёна рассказала. Об эксперименте и попутно об Институте Экспериментальной Генетики, о том, что все братья и сёстры Тима умерли, не успев повзрослеть, и о том, как именно умерли. О странных и страшных проявлениях его паранормы… Паль задавал вопросы. Бесконечные вопросы, Алёна устала отвечать. И думала, что в жизни ещё не встречала более любопытного существа: его интересовало всё, буквально — всё. Какая-нибудь незначительная мелочь, и та удостаивалась пристальнейшего внимания…
Алёна не знала, что неуёмное любопытство и стремление во что бы то ни стало докопаться до сути, — отличительная черта этой расы, свойственная практически всем её представителям не зависимо от возраста. Впрочем, обречённое понимание, что попала на всю свою жизнь, появилось очень скоро…
- Ну, теперь-то ты наконец-то расскажешь? — потеряла Алёна терпение. — Ты же явно что-то знаешь! Расскажи.
Паль внимательно посмотрел на неё. От взгляда его странных нечеловеческих глаз, небесно-синих, с ромбовидной звёздочкой зрачка, стало не по себе. Кажется, он задумал какую-то пакость, поняла Алёна.
- Тебе нужна Цель, — сказал он. — Иначе ты сойдёшь тут с ума от скуки. Почему бы тебе не выучить мой язык?
- Ага, — скептически отозвалась Алёна. — Так, как ты учил мой? У меня голова едва не раскололась надвое. Спасибо, не надо!
- Это экстремальный способ, — признал Паль, — у меня тоже болела голова. Можно учить стандартно, управляющий разум станции составит программу. И вот когда выучишь, — он поднял палец для убедительности, — тогда я расскажу тебе о твоём муже. Нам известна опасность появления подобных ему. Помимо легенд существуют официально подтверждённые свидетельства. Но ты услышишь об этом только на мальресипаве. Так что учи.
Вот же зараза инопланетная! И в морду ему не дашь, тут же получишь от станционного недоделанного искина! Запястье с браслетом заныло, хотя пострадала тогда совсем другая рука.
В последующие дни Паль развил бурную деятельность. Он мотался к Планете чуть ли не каждый день; выпросил у Алёны терминал, и она отдала, предварительно закрыв слишком уж личные файлы, и методично, день за днём, изучал информацию. Алёна помнила, как у неё сё время руки чесались и никак не доходили почистить машинке память. Текущую информацию она сбрасывала, но старые записи, фильмы, музыку, книги, оставшиеся ещё с Земли, берегла. И вот, пригодилось. Паль залип и на время отстал с вопросами. А то как детсадовец, честное слово. Язык отваливался с ним разговаривать…
Алёна в свою очередь получила доступ к информационному архиву станции, тоже, как она подозревала, не без ограничений, но ей пока хватало того, что оставалось доступным.
В один прекрасный День Паль объявил, что резиденцую, так сказать, надо перенести на Планету. Первая Луна, мол, бесперспетивна. Она теряет атмосферу, уже через десять тысяч лет здесь станет невозможна любая жизнь в принципе. Алёна вспомнила бескрайние степи из вродековыля, синие озёра и загрустила: всё это неизбежно погибнет.
- Ты собрался жить десять тысяч лет? — спросила она у Паля. — И, кстати, ты обещал рассказать мне про Тима.
Она уже относительно свободно владела чужим языком. То есть, не собиралась терпеть очередного условия. Но Паль не собирался отступать от собственного слова.
- Да, — сказал он. — Обещал, — расскажу. Твой муж — а-савергормайон, вариатор реальностей…
- Что?! — изумилась Алёна.
- Ты рассказала о нём достаточно, и я сам увидел подтверждения в записях на твоём устройстве памяти. Вариатор реальностей появляется у расы в переломный момент. Тогда, когда одно-единственное неверное решение может погубить всю расу без исключения. Он всегда приходит один. Он способен минимизировать потери, переключив реальность с негативным исходом на другую, где у расы появляются шансы выжить. С твоих слов, Тимофей сделал это, когда погибала ваша планета. Возможно, он сделал это там, где вы встретили агрессивных разумных. И, безусловно, именно это он сделал здесь. У тебя задвоилась память, ты сама рассказывала. И взятые образцы тканей у погибших остались у нас, хотя тела исчезли. Иначе быть не могло, находились в эпицентре воздействия вариатора, и артефакты исключённой реальности просто перешли в новую. Но за пределами станции, за пределами даже самого помещения лаборатории, из прежней реальности не осталось и не могло остаться ничего.
Алёна поёжилась. Паль говорил жуткие вещи, но… его слова объясняли все странности в поведении Тима. Все его пророчества, его попытки изменить реальность, и, надо признать, попытки частью очень даже успешные.
- Вариаторам с рождения много дано, — продолжал Паль. — Но паранорма неограниченного психокинеза усилила его возможности с просто запредельных до чудовищно запредельных. Он хотел забрать тебя с собой, и, наверное, мог бы это сделать, во в сяком случае, в своих силах он был уверен. Но твой отказ закрыл для него эту возможность. Есть люди, с которыми вариаторы ничего не могут сделать без их добровольного согласия; такие люди держат реальность, не дают ей расползтись в бесформенный хаос, они — якоря, если можно так выразиться. Очевидно, что ты из таких, Алеону.
- Да… он говорил… Тим как-то говорил, что я — его якорь…
- А помнишь, он обратился тогда ко мне? — спросил Паль.
- Да, — озадаченно ответила Алёна. — А ты ответил…
- Он сказал мне, чтобы я берёг тебя. Сказал на моём родном языке…
- И? — поторопила его Алёна.
Паль покачал головой. У него на удивление были человеческие жесты, очень трудно получалось держать в уме, что Паль вообще-то не человек. Не землянин.
- Я — мареса-палькифаль. Нас мало. Нас очень мало, и мы почти все встали на сторону Альянса, а Альянс — тогда! — проиграл. Но если вариатор реальностей заговорил со мной на моём родном языке, это означает только одно: он не просто опознал расу и национальность. Он встретил Альянс в том будущем, куда ушёл ваш «Ковчег».
Алёна собрала на переносице острую складку. Паль рассказывал и она сама нашла в архивах станции — о войне, о гражданской войне, в которой схлестнулся насмерть разделённый надвое враждой народ. Альянсом Паль называл союз нескольких великих кланов, отколовшихся от генеральной линии партии. Война вышла очень жестокой. Алёна слушала, смотрела, вникала в детали, и понимала, что на Земле всё-таки Юг и Северо-Восточный Регион за пределы атмосферы не вышли. Не успели? А народ Паля успел. И устроил такие звёздные войны на самоуничтожение, что волосы сами собой шевелились дыбом.
