Камни Фатимы - Вульф Франциска (лучшие книги читать онлайн .TXT) 📗
Медленно, как лунатик, переставлял Ахмад ноги. Прошло три часа с того момента, как он покинул эмира. С небес нещадно палило солнце, на узких пыльных улицах царила жара, даже воздух вибрировал. Очертания домов, дверей и окон казались искаженными, как сказочные видения из потустороннего мира, которые все время изменяли свои формы, чтобы сбить с пути одинокого странника и погубить его. Вокруг не было ни людей, ни животных. Все, кто мог передвигаться, спасались в домах. Жара была невыносимой. Ахмад медленно передвигался по безлюдным переулкам. Пот градом катился по лицу, язык прилип к нёбу. Он чувствовал тупую боль в висках. Лицо блестело, тысячи крохотных огоньков, казалось, плясали на коже и медленно сжигали его. Ахмаду представлялось, что голова его вот-вот разломится, как переспелый гранат, и ее содержимое выплеснется наружу, прямо на пыльную улицу, на съедение воронам и коршунам. Но он еще был в состоянии думать, и мысли его были о том, что он в первый раз пропустил послеобеденную молитву и что так и не узнал, где камень Фатимы. Бредя под немилосердно палящим солнцем, Ахмад просил у Аллаха прощения за свои проступки. Жемчужины четок скользили по мокрым пальцам. У него закружилась голова. Он посмотрел вверх и в блестящих лучах солнца прямо перед собой увидел табличку из латуни. У Ахмада заболели глаза, и он не сумел прочитать имени, начертанного на табличке. Но узнал изображенную на ней змею. И в этот момент ему стало ясно, что Аллах уже простил его. Из последних сил Ахмад аль-Жахркун постучал в тяжелую дверь дома. И опустился на колени.
Али был очень удивлен, когда Селим сообщил ему о том, что Ахмад аль-Жахркун, великий визирь, лежит на улице перед его дверью. Али показалось это странным, так как то, что визирь питал к нему антипатию, было известно всей Бухаре. Однако несмотря на это, он сразу же побежал вниз. Мужчина в бессознательном состоянии, лежащий на улице прямо у дверей врача, не производил благоприятного впечатления, даже если бы он и не был великим визирем Бухары.
– Кто его нашел? – по пути осведомился он у Селима.
– Раб у ворот, мой господин, – прохрипел в ответ слуга, едва поспевавший за ним. – Он услыхал слабый стук в дверь и много раз переспрашивал, кто там. Но так и не дождавшись ответа, осторожно открыл дверь. И увидел прямо у своих ног лежащего мужчину. Раб сразу же позвал меня. А я немедленно доложил вам!
Раб, молодой, крепко сбитый малый, нервно ходил взад-вперед перед закрытыми воротами. Увидев приближающихся Али и Селима, он остановился и поклонился почти до земли. Али растерянно огляделся. К одному из столбов ворот был аккуратно прислонен скатанный мат из соломы, на котором ночью спал раб. Больше никого не было.
– Где же человек?
– На улице, господин, – ответил раб. – Я оставил лежать его там, где и нашел.
Али сделал глубокий выдох. На какое-то мгновение ему захотелось, чтобы перед его воротами этого загадочного человека не было вообще.
– Так отвори же дверь! – резче, чем ему того хотелось бы, сказал Али.
Молодой раб, сняв засов, открыл дверь настолько, чтобы Али смог ступить на улицу, которая встретила его нестерпимым зноем и ослепительным солнечным светом. Потом он увидел мужчину. Недвижимый, тот лежал перед ним в пыли. На улице не было ни души.
Конечно, тот, кто положил сюда бедолагу, уже давно скрылся. Али обреченно покачал головой. До сего времени жители Бухары не решались класть перед дверью его дома больных и хилых людей. Али хотел надеяться, что этот случай окажется первым и последним.
Он вновь взглянул на мужчину. На нем не было ни тюрбана, ни другого головного убора. Волосы чуть тронула седина. Тщательно подстриженная бородка была белесой от пыли и песка, как и его дорогая одежда. Выглядел он так, будто целый день шел пешком через пустыню. Но более всего Али испугало лицо мужчины. Он и представить себе не мог, как Селим узнал по этому ярко-красному, блестевшему от пота перекошенному лицу Ахмада аль-Жахркуна, великого визиря, хотя определенное сходство, несомненно, имелось. Али опустился перед мужчиной на колени и осторожно положил руку ему на грудь. Дыхание было учащенным и слабым. Потом дотронулся тыльной стороной ладони до лба и щек. Они были горячи, как огонь.
– Этот человек долго находился под палящим солнцем без головного убора, – сказал он обоим слугам, с любопытством наблюдавшим за его действиями. – Внесите его осторожно.
Селим и раб послушно взяли за руки и за ноги находящегося в бессознательном состоянии человека и потащили его в дом. За ними, теряясь в догадках, шел Али. Если это на самом деле Ахмад аль-Жахркун, то почему он в таком состоянии? У него достаточно слуг и рабов, которые в любое место могли бы принести его в паланкине. Зачем он вообще в такой зной покинул дворец, подвергая свою жизнь опасности? И, самое главное, почему визирь в домашней одежде? Его легкие шелковые шлепанцы грязны, пятки исцарапаны и покрыты пылью. Такая обувь в лучшем случае годится для ходьбы по мрамору или мягким коврам. Или у великого визиря не было времени сменить одежду перед тем, как выйти на улицу? Вопросов возникало все больше и больше, но ответить на них мог лишь сам Ахмад.
Али распорядился отнести больного в маленькую комнату, расположенную рядом с его кабинетом, которую слуги называли приемной. Обычно он осматривал в ней пациентов, определяя состояние их здоровья. Али присел возле мужчины на край низкой кровати. Селим оказался прав, это был действительно Ахмад аль-Жахркун. Али озабоченно вздохнул. Нет, не по поводу состояния великого визиря, уже вверенного его заботам. Его очень вовремя обнаружили. Соленая вода, которую небольшими дозами вливали ему в рот, и охлаждающие компрессы уже оказывали свое действие. Дыхание стало интенсивнее. Вскоре Ахмад очнулся от забытья.
Али не оставляло предчувствие, что присутствие Ахмада аль-Жахркуна в его доме принесет много неприятностей. Не зная почему, Али не любил его. Не имея с ним никаких общих дел, всякий раз встречая великого визиря во дворце, он чувствовал необходимость оправдываться перед ним за то, что на запястье у него нет четок, что он не соблюдает времени молитв и опять не присутствовал на пятничном богослужении в мечети. У великого визиря совершенно отсутствовало чувство юмора, поэтому Али предпочитал держаться с ним на расстоянии. И вот Ахмад лежал перед ним, в его же доме! А ведь так хорошо начинался день!..
